Страница 5 из 10
— Может, вашему управляющему требуется медицинская помощь? Он, кажется, упал и не шевелится, — сделав серьезное лицо, спросила я.
— Ничего ему не требуется, — вспылила Агеева, сбросив на секунду свою маску светской дамы, потом овладела собой и спокойно пояснила: — После смерти мужа управляющий совсем распустился. Никакого с ним сладу. Трезвым за последнюю неделю я его ни разу не видела. Просто кошмар какой-то!
— Так увольте его. В чем проблема? — бросила я, поднимаясь вслед за Агеевой по лестнице.
— Тащить в дом нового человека? — переспросила она. — Нет. Антон Иванович работает у нас уже много лет. За все время он не имел нареканий. А новый еще неизвестно, как себя проявит.
— Вы босс, вам видней, — покорно согласилась я.
Мы вошли в просторную гостиную, стены которой украшали голубоватые гобелены со сценами из жизни древнегреческих богов. Мебель — сплошь антиквариат, красное дерево и шелк. На полу — огромных размеров персидский ковер.
— Присаживайтесь, — Агеева указала мне на жесткий диван, надавила на кнопку, скрытую в нише на стене, затем села рядом со мной на диван и предложила открытый позолоченный портсигар. Я взяла сигарету, уловив исходящий от нее ментоловый запах. Агеева свою сигарету вставила в мундштук, по виду сделанный из слоновой кости, инкрустированной золотом, протянула мне зажигалку, изящно прикурила сама и, выпустив дым, произнесла: — Итак, Евгения Максимовна, вы подумали над моим предложением?
— Да, подумала, — ответила я, — но чтобы дать окончательное согласие, я должна узнать вашу историю подробнее. У меня есть некоторые правила, которым я следую в своей работе.
В комнату вошла домработница, смуглая темноволосая женщина лет тридцати в белом переднике.
— Алиса Юрьевна, вы чего-то хотели?
— Да, Юля, принесите нам чай, — сказала Агеева, даже не глядя на прислугу, — и как там Александр?
— Он обедает, — ответила домработница.
— Хорошо, можете идти, — жестом Агеева отпустила домработницу и спросила у меня: — Что конкретно вы хотите узнать, Евгения Максимовна?
— Во-первых, я беру полторы тысячи в день плюс дополнительные расходы, если требуется какая-либо специальная аппаратура или дополнительно нанять кого-нибудь, скажем, для слежки за объектом либо выполнения поручения. — Я затянулась, выпустила дым и продолжала: — Также потребуются средства для возмещения возможного ущерба, например, разбитые машины, сожженные дома. Конечно, думаю, до домов дело дойти не должно.
— Знаете, вы меня уже пугаете, — проговорила Агеева, не спуская с меня зеленых с поволокой глаз. — Капустин вообще-то говорил мне только о тысяче рублей в день. А тут, оказывается, придется оплачивать массовые разрушения и поджоги.
— Тысяча была год тому назад, а сейчас, в результате инфляции, полторы, — улыбнулась я доброжелательно. — Про остальное — это я готовлю вас к худшему. Произойти может все, что угодно. Я буду прикладывать все силы, чтобы предотвратить неприятные моменты, свести к минимуму ущерб, а также постараюсь устранить угрозу для вашего племянника еще до того, как против него будут предприняты какие-либо действия со стороны противника. Для того чтобы устранить угрозу, сначала следует обнаружить ее источник. Для этого надо вести расследование, что повлечет за собой дополнительные затраты. Поэтому, Алиса Юрьевна, подумайте, готовы ли вы к этому.
Агеева задумалась. Дым из сигареты в мундштуке, зажатом между ее пальцами, лениво поднимался к сводам гостиной.
— А вот скажите, какая получалась сумма за расследование и работу в самых сложных ваших случаях? — спросила она после минутного молчания.
Настал мой черед задуматься. Думала я, впрочем, недолго. Решив не ломать голову, я загасила в серебряной пепельнице, отделанной малахитом, докуренную сигарету и назвала первую понравившуюся мне сумму — двадцать тысяч долларов, упомянув, что были большие дополнительные затраты.
— Ого, не слабо! — вскинула брови Агеева. — Вижу, вы не бедствуете.
Домработница прикатила в гостиную чайный столик. Подкатив его к нам, она принялась разливать чай в чашки.
— Ну, с голоду не пухну, однако и не шикую, — ответила я на реплику Агеевой и попросила домработницу положить мне две ложки сахара.
— Юля, а почему без лимона? — поинтересовалась с обидой в голосе Агеева. — Чай всегда подают с лимоном.
— Я знаю, — пробормотала домработница, — только лимоны закончились.
— Так почему ты не купила?! — возмутилась Агеева, заливаясь краской. — Надо же регулярно пополнять запасы.
— Я же подходила к вам… — начала было домработница, но Агеева ее резко перебила:
— Все, вы свободны, Юля, идите.
Поджав губы, домработница вышла, а Агеева обратилась ко мне, сетуя, как трудно нынче найти хорошую прислугу:
— Представляете, мне приходится учить их элементарным вещам!
Наблюдая за тем, как она нервно сцепляет и расцепляет пальцы, я спросила:
— Если у вас финансовые трудности и вы не в состоянии оплатить мои услуги, то лучше признайтесь в этом сразу.
— С чего вы решили, что у меня трудности? — вскинулась Агеева. — Просто после смерти мужа я никак не могу прийти в себя, вот все и распустились. Насчет денег не волнуйтесь. Я как раз ожидаю крупную сумму за… — она запнулась, — мне должен один человек.
— Понятно, — кивнула я, подумав, что, скорее всего, дела Агеевой настолько плохи, что она продала часть вещей из дома или какие-нибудь драгоценности. Всеми делами наверняка занимался муж, и теперь Агеевой приходится туго. Деньги на счетах подошли к концу. В доме повсюду следы запустения, несмотря на остатки прошлой роскоши. Управляющий пьет.
— Александр сейчас пообедает, и вы с ним познакомитесь, — сказала Агеева, меняя тему разговора.
— Ничего, я никуда не тороплюсь. — Я взяла чашку и сделала глоток, затем продолжила: — Алиса Юрьевна, расскажите, пожалуйста, все поподробнее с самого начала, обстоятельства, при которых ваш племянник получил наследство, что за этим последовало. Постарайтесь ничего не упустить, так как каждая мелочь может оказаться важной.
— Хорошо, — Агеева согласно кивнула. — Это началось почти восемнадцать лет назад. Мой брат Всеволод, бросив жену и сына Александра, сошелся с дочкой бразильского посла и уехал с ней в Бразилию. Там он начал свой бизнес, кажется, разводил скот. Разбогател. А месяц назад пришло известие о его смерти. Все свои деньги по завещанию он оставил Александру. Мне кажется, что именно из-за этого начались все проблемы. У меня был еще второй брат, Глеб. Он погиб еще до отъезда Всеволода в Бразилию. Так вот, у него остался сын, Иван, подлец редкостный, и он очень недоволен положением дел, хочет прибрать денежки себе. Александр мешает, поэтому он решил его убить и нанял кого-то.
— Алиса Юрьевна, давайте не будем делать поспешных выводов, — попросила я.
— Какие они поспешные? — с недовольством спросила Агеева. — Думаете, это простое стечение обстоятельств, что мать Александра повесилась через неделю после известия о свалившемся на нее состоянии? Тут надо радоваться, а не вешаться. У нее не было причин расставаться с жизнью.
— А что сказали в милиции по этому поводу? Проводились же какие-то следственные действия, — поинтересовалась я.
— В милиции сказали, что Ирина допилась до чертиков и в невменяемом состоянии залезла в петлю, — ответила Агеева с налетом брезгливости на лице.
— Так, и для этого были основания? Она что, пила? — заинтересовалась я, ставя чашку на поднос. По лицу Агеевой было видно, что данная тема ей крайне неприятна.
— Да, Ирина хорошо закладывала за воротник, — произнесла она после короткого колебания. — Всеволод присылал им с сыном какие-то деньги, и она могла себе позволить нигде не работать и вести разгульный образ жизни.
— Конечно, она обрадовалась наследству и наверняка отмечала это дело, — предположила я, уже представляя себе, как все происходило в реальности.
— Соседи сказали, что музыка у нее гремела каждый день до поздней ночи, — нехотя призналась Агеева. — На квартире были какие-то приятели ее нового сожителя, тоже алкаши. Людям приходилось вызывать милицию, чтобы утихомирить их.