Капитан

Первым не выдержал Шон, грубо оттолкнув растерявшегося Алхимика и попытавшись, к его ужасу, попросту вытрясти содержимое коробки, словно прилипшее ко дну чаши желе. При этом отсутствие дверцы или какого-нибудь отверстия его, казалось, не смущало… Неудивительно, что результатов эта потрясающая своим идиотизмом затея не принесла, и наступила моя очередь пробовать.

С глубокомысленным выражением лица, хмыкнув, достал из-за пояса кинжал, вскрывший на своём веку немало упрямых предметов, но, увидев, как побелел, хватаясь за сердце, друг детства, вернул его на место. Лекс облегчённо выдохнул, вытирая со лба капли пота, и я, подмигнув хмурому Главе Таможни, выхватил из ножен верный меч.

Вот уж не думал, что наш воспитанный учёный муж умеет так складно материться: он разошёлся, не замечая, как мы с Шоном довольно улыбаемся, а когда увидел ухмыляющуюся парочку ― потерял дар речи. Беднягу трясло:

― Полоумные сволочи, смешно им… Игрушку себе нашли, придурки, ― расстроенный Алхимик тяжело дышал.

Я попытался его успокоить, тронув за плечо, но он сердито сбросил мою руку, в отчаянии хлопнув ладонью по столу, но сгоряча промахнулся и попал по верхней грани упрямого ящика. Внутри того что-то щёлкнуло, и с мелодичным звуком боковая стенка отъехала в сторону, выпустив на свободу переливающийся в лучах заглянувшего в окошко солнца состоящий из переплетённых металлических нитей шар. Он пару раз качнулся и замер, подобно нашей троице, только мы это сделали с разинутыми ртами и наверняка выглядели не так блестяще…

Шон выдохнул:

― Надо же, и всё такое…

Я поддакнул:

― Чтоб его…

И только Лекс затрясся от восхищения:

― Гениальная конструкция, вот бы узнать, как это устроено…

Капитан конкурирующего с нами ведомства презрительно фыркнул:

― Хватит таращить глаза, Зазнайка. Сначала объясни нам, придуркам, что это за х… хм, штука, раз ты у нас такой умник…

Вопрос поставил учёного в тупик, и он покраснел:

― Нужно время, чтобы разобраться. Возьму его в лабораторию…

Но Шон набычился:

― Если я тебе это позволю. Шар принадлежит Таможне и, судя по виду, может состоять из чистого серебра…

Почесал начавшую снова нестерпимо зудеть шею, догадываясь, что произойдёт дальше: забыв, зачем они здесь собрались, два непримиримых осла начнут торговаться, доказывая свою правоту, и это может затянуться надолго. Всегда одно и то же… А между тем, мы так и не продвинулись в деле, по-прежнему не догадываясь, зачем эта игрушка могла понадобиться погибшему Послу.

Но тут события приняли неожиданный оборот: пока мои горе-друзья переругивались, я с любопытством протянул руку к загадочному шару, тут же её отдёрнув ― сфера очень быстро нагревалась. Её серебристый цвет заметно менялся, с каждым мгновением становясь всё ярче и ослепительнее, и, почувствовав нарастающую опасность, падая на пол, успел крикнуть:

― Ложись, эта дрянь сейчас взорвётся!

К счастью, на этот раз вечные спорщики ко мне прислушались ― рядом, громыхнув задетым стулом, приземлилось тело Верзилы, успевшего схватить за шиворот Лекса, с воплями свалившегося прямо на него. Я прикрыл голову руками, но вместо оглушительных раскатов, послышались негромкое шипение и отчётливый щелчок, сопровождавшиеся звоном разбитого стекла и неприятным жужжанием…

Забыв об опасности, я поднялся на колени, в последний момент успев заметить исчезающий в пустом проёме окна рой насекомых, очень напоминавших крупных серебристых пчёл… Встав, пробормотал:

― Это что ещё за… чтоб её…

Рядом пыхтел ловко вскочивший на ноги Шон, продолжавший держать за шкирку Лекса и не замечавший, как тот выпучил глаза, задыхаясь от врезавшегося в горло воротника:

― Нет, ты это видел, Робин? Что за чудеса здесь творятся, рыба моя, и где шар?

Я освободил друга детства из «удавки», ободряюще похлопав его по спине, пока тот ловил ртом воздух, пытаясь отдышаться. На отполированной поверхности стола вместо деревянного ящика в небольшой прожжённой ложбинке лежала горстка пепла.

― Улетел твой шар, Таможня, ищи-свищи его теперь в городе, ― на душе почему-то стало тяжело.

Шон вдруг довольно засмеялся:

― А зачем мне его искать? Это работа нашей доблестной Стражи и его обожающего бег с препятствиями Капитана… Ну что, Робин, как будешь ловить этих тварей? Сочувствую, нелегко тебе придётся, ― и он ещё громче заржал…

За что и схлопотал от меня крепкий удар под дых, что, впрочем, только усилило его веселье.

― Скотина бессовестная, а не друг, чтоб тебя, ― я беззлобно ругнулся, и в это время наконец отдышавшийся Лекс положил мне руку на плечо:

― Не переживай, Робин, я что-нибудь придумаю…

Дверь с визгом распахнулась, и в комнату влетели взъерошенные, запыхавшиеся новички.

― Что случилось, Капитан? Мы ждали Вас на улице, когда вниз полетели осколки стекла, а вслед за ними… что-то ещё, ― Газ сморщил лоб, ища подходящее слово и жалобно заглядывая мне в глаза, ― простите, не успел рассмотреть. Слишком быстро всё произошло…

Я кивнул:

― Запомнил хотя бы, куда полетели эти странные пчёлы?

Его глаза расширились:

― Значит, не показалось… Кажется, к центру города.

― К Монастырским садам, Капитан, ― как обычно, влез в разговор Бин.

Развернувшись, пожал руку погрустневшему Алхимику, недовольно рассматривавшему то, что осталось от чудесного механического ящика, толкнул в бок отсмеявшегося и вмиг поскучневшего Шона, буркнув:

― До встречи в «Зайце», хохотун…

На что тот, сунув каждому в руки по большому пирогу, выставил нас за дверь со словами:

― Удачной тебе охоты, Капитан!

На улице, разделив пирог между вечно голодным пополнением Стражи, указал в сторону зелёной шапки Монастырских садов:

― Двигаемся туда, и вот что ― если вдруг по дороге заметите посыльного от Коменданта, сделайте так, чтобы глаза мои его не видели, а то зашибу и нарочного, и вас, чтоб меня…

Довольные ребята бодро побежали вперёд, а я поплёлся следом, даже не представляя, что теперь делать со всем этим кошмаром…

Глава 4. Старик Чен

Не по-осеннему жаркое солнце припекало так, что, казалось, ещё немного, и точно сварюсь под кожаным доспехом или вытеку из него, расплавившись, как тот серебряный шар… Говорят, на южных островах живут племена, до сих пор обожающие человечину. Вот они обрадовались бы такой закуске ― Капитан Городской Стражи в собственном соку, и мне, глядишь, стало легче ― не надо было распутывать этот, чтоб его, клубок проблем. Только где они, а где я… И в самом деле, куда это меня занесло?

Стряхнув с шеи разъедавший кожу липкий пот, осмотрелся ― мои молодые и на зависть шустрые новобранцы опять вырвались вперёд, скрывшись за поворотом тихого переулка, который, по словам Бина, должен был здорово сократить путь к Монастырским садам. Ну конечно, им же не пришлось падать с крыши в обнимку с заговорщиком или задыхаться под удавкой горбуна…

Я прислонился спиной к дереву, закрыв глаза:

― Да что с тобой сегодня, Робин, почему ноешь по любому поводу? Ну устал, подумаешь, не в первый же раз… Не такая уж ты и развалина, чтобы хныкать и жаловаться на жизнь. Или, правда, старею? Вот уже и хриплю, как дед после небольшой пробежки…

В попытке прогнать грустные мысли представил, что рядом блестит, переливаясь искрами, море. Бегущая вдоль кромки прибоя Айша призывно улыбается, а её облепившее фигуру мокрое платье радует глаз, ничего не скрывая. Маленькие изящные ручки тянутся ко мне, но вместо того, чтобы обвиться вокруг загоревшегося желаньем тела, жарко шепча:

― Я так соскучилась, мой Капитан, ― ощутимо дёргают за рукав…

Глаза распахнулись ― рядом стояла незнакомая старушка с озабоченным, сморщенным от времени лицом:

― Что с тобой, сынок, неужто плохо? Вон бледный какой… Может, съел чего и отравился?

Она смотрела на меня с жалостью, безумно смущая: