Магия ответа

Эх, Василий, седина и вправду придаёт тебе возраста, а шрам — мужественности… Но плечи, дрищонок, подкачать надо.

Мне показалось, что на меня кто-то смотрит. Изучающе, с любопытством.

Не было этого ощущения налетающего сверху коршуна, когда чувствуешь, как на тебя падает тень хищника. Именно это я чувствовал в те моменты, когда попадал в сознание оракулов в Маловратске.

Тут же хозяин тела как бы перемещался вокруг моего разума, словно оплетая своей мыслью. Я наблюдал с интересом, так и не ощущая никакой злобы и ярости.

Если Василий всегда был где-то за стенкой, словно за гранью, то сознание оракула нависало надо мной, будто небо.

Оно было и внизу, как темнота в пропасти.

И по бокам…

Круг резко схлопнулся, у меня всё потемнело перед глазами. Я почувствовал, что не могу вырваться. Перехватило дыхание.

В последний момент я ощутил, как хватка чуть ослабла, и моё сознание выскользнуло, словно слизняк из кулака.

***

Кокон развернулся, и вот я снова смотрю на старика, схватившись занемевшими от усилия пальцами за ванну. Нож выскользнул, упокоившись где-то на дне.

Оракул усмехнулся:

— Этот приём называется «петля». Он очень сложный, потому что надо ощутить себя в каждой точке пространства, и окружить Иного в твоей голове.

Я ничего не сказал, внимательно слушая.

— Давным-давно я достиг ранга Мага Первого Дня, — продолжал старик, — Этот приём сложно тренировать, и вскоре мне предстояло отправиться в степи, чтобы пробудить в себе Иного.

— Что? — я даже опешил.

— Есть разные техники, — сказал Альберт, — Иных привлекает магия. Природная, необузданная, она рвётся из Пульсаров, когда маг не контролирует поток энергии внутри себя… И появляется большой шанс, что в наш мир попытается прорваться Иной.

Я кивнул. То, что Пульсары — это невидимые Вертуны, которые чувствуют только оракулы, мне было известно.

Меня удивило другое. Его объяснения были очень похожи на то, что происходило с нашими ребятами-псиониками. Теми, кто злоупотреблял тренировками с отключенным имплантом, и пытался овладеть потоком «грязной» псионики…

В них вселялось «нечто». Такой псионик сразу переходил в режим берсерка и нападал на всех вокруг. Причём нападал не только физически, но и ментально.

В имплантах стояла защита на такой случай. Он включался, сразу сжигая мозг носителю. Но человек на то и человек, что всегда искал способы снять ограничения.

Что такое имплант? Всего лишь компьютер, к которому можно подобрать ключ.

— Я уже был в телах Стражей Душ, — осторожно сказал я, — Но там на меня нападали… ну, как-то сверху. Как-будто птица.

— Против обычного Иного это помогает, — пожал плечами Альберт, — Они, как животные, и методы против них… кхм… такие же.

— А можно выскользнуть из этой вашей «петли»? — поинтересовался я.

Перовский вздохнул, поджал губы. Его усы и борода дёрнулись, он с сомнением смотрел на дверь, раздумывая над чем-то.

Потом всё же сказал:

— Можно.

— Как?

— Любое сознание смотрит из «точки сборки». Ощути, откуда он смотрит…

Альберт позволил мне проникнуть в его сознание ещё пару раз, специально применив против меня «контроль разума». Эту самую «точку сборки» я почувствовал, но вот определить, где у оракула в таком случае верх и низ, не смог.

То, что люди — существа прямоходящие, и всегда имеют понимание верха и низа, является их слабостью, которую даже величайшие оракулы почти не могут побороть.

Когда Страж Душ пытается взять Иного в «петлю», и смотрит на него, он рефлекторно создаёт эти самые «верх и низ». И это шанс для жертвы проскользнуть над «головой» или «под ногами».

Да, этих «головы и ног» фактически нету, но привычка остаётся. Единственное, сильный оракул может всегда перемещать свою «точку сборки» в любую зону, скакать по собственному разуму, и попробуй ещё подлови его.

— Всё, — тяжко вздохнул оракул на третий раз, — Устал.

Я отпустил борта ванной, чувствуя, как в побелевших пальцах разгоняется кровь. Вода уже изрядно остыла.

— Почему вы мне помогаете?

— Ты спас моего племянника…

— Чисто технически я его не спасал. Тем более, он под нож кинулся.

Альберт улыбнулся.

— Я же ещё и предсказатель. Бывают такие ситуации, когда нам, Стражам Врат, не только судьба Вертунов известна, — он пригладил бороду, — Чисто технически… хм, освети меня луна, какая интересная фраза. Так вот, чисто технически, мы, Стражи Врат, видим будущее не Вертунов, а людей.

— Но мне говорили, что вы не способны повлиять или предсказать судьбу людям. Только Вертуны…

— Говорят многое. Мы предсказываем то, что выбрасывает энергию мысли, что потрясает нас до глубины души. Когда Вертун вдруг вырастает из Карлика в Гиганта, и вокруг гибнут все твои близкие, согласись, это страшно.

Я кивнул:

— Понимаю.

— Вот и я увидел, что случилось бы через пару мгновений, не выстрели ты в того Ключевца. Нас убили бы всех.

Его слова напомнили мне о диверсанте. Ну вот, а я гадал, когда ходил тогда по избе, что тот убийца мог с нами сделать? А оказалось, он просто бы всех пришил.

— Тебя отдадут обратно Вепревым, — вдруг сказал Альберт.

Я напрягся. Хотя давно подозревал, что всё так и повернётся.

— Что?

— Но это не важно, Иной.

— Вы издеваетесь? — я обернулся к двери, потом подтянул к себе саблю.

— Николай Перовский не может рисковать родом. Он заключит сделку — ты уезжаешь с Борисом назад, я же остаюсь со своим родом. И мы поддержим Вепревых, я выступлю, как свидетель, если что…

— Твою ма-а-ать, — вырвалось у меня, — А какие песни пели-то? Карл этот, Георгий… Тень Борзовых, месть за Великий Лунный Род, не отдадим наследство гадким Вепревым…

— Они молодые, кровь горячая. Будь уверен, обоим попадёт за самодеятельность.

Я едва не сплюнул, хоть и понимал всё.

— Да это всё совсем не важно! — старик стал заметно нервничать, — По всем законам, я должен бы тебя убить.

— А сможешь? — спросил я, без особого стыда вставая.

Оракул покачал головой.

— Не смогу, но и не хочу.

— Тогда почему помогаешь? — я вылез из ванны, стал быстро вытираться, — Что тогда важно?

В мои планы как-то не входило спокойно сдаться врагу, и я поспешно натягивал на себя одежду. Надо бы ещё обдумать, как убрать этих стражей в коридоре.

Да твою-то псину, ну я же чуял, что так и будет…

— Знаешь, почему на тебя наложили «вето»? — совсем свистящим шёпотом спросил старик.

— Да чтоб не буянил, — огрызнулся я, — Сидел спокойно, без проблем, ждал двадцати одного года…

Одевшись, я выпрямился и замер, усилием воли успокаивая кровь. Эмоциональный всплеск следовало заглушить, чтобы подумать, как лучше выйти из ситуации.

— Боюсь, игры Лунных родов — это мышиная возня, — прошептал старик, — Ты знаешь, кто такой Последний Привратник?

Глава 13. Болтливый

Оракул, как и следовало ожидать, начал издалека.

— Не просто так отлавливают Иных, — он покачал головой, — Сам подумай, Василий, для борьбы с буйными монстрами, которые вселяются в тела бедных магов, Стражи Душ не нужны…

— Почему же? — сказал я, — Насколько я слышал, они могут многое.

— Ну, его даже вычислять не надо, — Альберт пригладил бороду, — Сумасшедшего, который начал убивать всех вокруг, довольно легко заметить, не находишь? Справится и отряд обычных магов-бойцов.

Я вспомнил слова Феди Громова, лысого крепыша из академии Маловратска. Кажется, он что-то говорил про то, что Стражи Душ в основном занимаются вычислением таких вот «тихих» Иных, как я.

А наставник по «красногорской бузе», у которого я имел счастье заниматься целый один раз, рассказывал, что оракулы имеют целую систему, постепенно расчерчивая карту города. В конце концов линии сходились в каком-нибудь месте, а дальше уже дело техники.

Только тут до меня дошло… Пульсары! Вот как эти Стражи Душ чувствуют Иных.