Любовь Митчелла

Второй раз за пять минут меня сумел ошарашить Александр. С другой стороны, это короткое заявление дало мне некоторое понятие о мотивах Тозера. Правда, на кого работает Винсент – до сих пор остаётся загадкой.

Конечно, в голову лезет самое банальное предположение, что его наняли родные сыновья Сороса. Богатое наследство часто становится поводом для вражды даже между родными людьми, а Рут, насколько я знаю, вообще никак не принадлежит к Соросам. Аншель нашёл и воспитывал её как наследницу своей империи, когда от этой роли отказался Эйден.

– Идём. – сказал Алекс и открыл дверь в магическую комнату.

За круглым столом ждут только нас. Взгляды присутствующих устремились в основном на меня. Первым встал Рэд и подошёл, протянув мне руку. Похоже, произошло что-то, о чём я не знаю. Не понимаю, неужели из-за сохранности каких-то бумажек ко мне стали относиться как к «своему»?

Кто бы мог подумать?

Спустя какое-то время разговор зашёл про Винсента Тозера. Саманте Князь поручил найти о нём всё, что удастся. Не сомневаюсь, она следила за Тозером какое-то время. Однако, к моему удивлению, мисс Кеньон не нашла ничего компрометирующего. Вообще ничего, как будто этот парень чёртов призрак! Он умудряется ускользать незамеченным даже от многочисленных людей Князя.

Это ещё раз подталкивает меня к мысли, что Тозера нанял тот, кто хорошо осведомлён о делах Александра. Человек, на которого работает Винсент, не то приближён к Райзу, не то чересчур умён.

Как ни прискорбно, но подозрения в этом случае неумолимо падают на Аншеля. Человека умнее и осведомлённее о делах Князя вряд ли удастся найти. Конечно, нельзя исключать Рэда и Сесто, но они не настолько умны, как мистер Леви.

Честно говоря, это меня пугает. Я не считаю себя идиотом, но выстоять перед хитроумными планами Аншеля мне вряд ли удастся.

Скажи я это вслух, от меня бы в ту же секунду мокрого места не осталось. Не знаю, поняла ли Рут, о чём я думаю, но от её недоброго взгляда у меня мороз по коже. К счастью, мне редко приходится видеть мисс Дэвис в подобном настроении, но я бы предпочёл вообще избегать таких её угрожающих взглядов.

В какой-то момент в комнате воцарилась тишина. Она давит на голову, чувствую себя в ловушке.

Эйден медленно обвёл взглядом всех присутствующих и остановился на Рут. Он хочет о чём-то спросить, но по неизвестной причине молчит. Я знаю, Фрост всегда так внимательно и открыто смотрит, когда его мучает вопрос. Не понимаю только одного, почему он не спросит, в конце концов, если ему так приспичило что-то узнать?

Вероятно, это касается только Эйдена и Рут.

Мы разошлись ровно в десять вечера. Роско предпочёл переночевать сегодня у студентов, а я тихо радуюсь, что Фроста сегодня уж точно некому будет перебивать. Пусть рассказывает хоть о своих прихожанах, только бы не молчал! Не могу больше слышать собственные мысли, которые в полной тишине и гнетущем одиночестве становятся просто невыносимыми.

Священник искоса посматривает на меня и беззвучно повторяет любимую молитву. Его губы едва заметно шевелятся, но и этого мне достаточно, чтобы узнать слова. Я устало склонил голову на плечо Эйдена и на мгновение закрыл глаза.

Фрост усмехнулся.

– Что случилось? – негромко спросил он, кончиками пальцев коснувшись моей руки.

– Фобос весь хлеб съел. – уставши протянул я и невольно улыбнулся. – Хомяк-переросток.

– С каких пор ты так за хлеб переживаешь?

Я нехотя поднял голову и посмотрел на Эйдена. Чтобы я ни говорил, по-моему, он всегда точно знает заранее, что меня гложет. Особенно сейчас.

– Нет доказательств?

– Они есть, но они слишком похожи на совпадение. – поделился я. – Целая гора дурацких совпадений. – я обессиленно усмехнулся, сцепив пальцы в замок. – Знаю, кто виновен, но он слишком умён, чтобы оставлять прямые улики.

– Тозер?

– Кто ж ещё!

Мы легли спать уже далеко за полночь.

В девять утра Мэтт настойчиво названивал мне. Он уже умудрился наведаться в квартиру, которую Тереза снимала. Как оказалось, у девушки были проблемы. Она несколько раз пыталась покончить с собой при помощи таблеток и чистящих средств. Подозрительно, что об этом ничего не сказал патологоанатом.

В квартире убитой Дормер нашёл как раз пачку крысиного яда. Состав идентичен с тем, который нашли в чесночном соусе.

Официально дело закрыто. Улик более, чем предостаточно для этого. Правда, в этот раз даже моему другу всё показалось странным.

Например, продавец уличной еды, который опознал мисс Хоуп, упоминал, что Тереза просила убирать мясо и бекон, а в остатках лепёшки Майк нашёл приличное количество свиного жира. Бекон успел пропитать собой хлеб. Ещё Мэтту не даёт покоя способ убийства: почему, если Тереза так хотела расстаться с жизнью, она не сделала это дома? Когда она подмешала яд в соус?

Вопросов становится всё больше, и Дормер, наконец-то, ко мне прислушался!

Я встал в более-менее приподнятом настроении. Привёл себя в порядок и занялся завтраком, как услышал из комнаты короткий сигнал телефона. Я вернулся в спальню за мобильником и мельком взглянул на экран – Майк прислал сообщение.

Пуля, которую попросил проверить Роско, выпущена из пистолета, который числится за… мной.

Белая смерть

– Хилл, где тебя черти носят?! – приглушённо шипел Мэтт. – Живо сюда!

– Куда сюда? – непонимающе спросил я.

– В церковь, живее! – гневно ответил он. – У нас огромные проблемы.

Я взволнованно взглянул на Рут. Девушка тут же поднялась с места и сунула мобильник в карман джинсов. Буквально через десять минут мы переступили порог католической церкви.

Рут сразу же куда-то исчезла.

Людей здесь немного. Большую часть из них составляют полицейские. На полу между скамеек я заметил Майка. Криминалист фотографирует одно из четырёх тел. Мне сразу же стало не по себе. Эйден. Я не мог дозвониться до него всё это время. Фрост должен быть здесь, у него сегодня служба, но куда он подевался?

Осматриваясь по сторонам, я заметил Тозера. Он прогуливается перед иконами и будто что-то ищет. Спустя минуту Винсент тоже заметил меня и немедленно подошёл.

– Что он здесь делает, детектив Дормер? – недовольно воскликнул Тозер. – Мистер Хилл близко знаком с подозреваемым!

– Я веду эту дело, Тозер. – отрезал мой друг. – Я решаю, кто будет здесь, а кто сию минуту вылетит на улицу.

Винсент ничего не ответил, однако, и дураку понятно, что он думает насчёт слов Мэтта. Частный детектив натянуто улыбнулся и элегантно развернулся на каблуках, а затем вернулся к делу.

– Какой, к чёрту, подозреваемый? – в нетерпении зашептал я. – Где Эйден?

– Хилл, возьми себя в руки, – строго сказал Мэттью, – иначе мне действительно придётся вытурить тебя на улицу.

Я едва сумел успокоиться и глубоко вдохнул.

– После службы несколько человек почувствовали себя плохо, а затем потеряли сознание, Хилл. – размеренно объяснял Дормер. – Эйден принёс сегодня в церковь четыре коробки пирожных. Убитые ели эти пирожные.

Только я открыл рот, чтобы возразить, как Мэтт пригрозил мне пальцем.

Мой взгляд мельком скользнул по помещению и остановился на парочке вышеуказанных пирожных в раскрытой коробке. Угощений всего два вида: с белым кремом и черникой и с красным кремом и зелёными сахарными листочками. Первых в разы меньше, их практически не осталось – всего две штуки. На двух нижних коробках есть наклейки в виде пирожных с красным кремом, и только на верхней есть изображение кондитерских изделий с белым.

Логотип кондитерской знакомый, но Фрост никогда туда не зайдёт по своей воле – слишком много изделий из фундука и арахиса. Даже в помещении сильно чувствуется аромат орехов.

Интересно.

Собственно, ещё интереснее, откуда Эйден вообще взял эти проклятые пирожные? Он никогда не покупает выпечку, печенье и прочее в непроверенном месте хотя бы из-за своей аллергии на орехи. Купить пирожные в заведомо «ореховом» месте и есть их в церкви, где мало кто сможет оказать ему помощь в случаи приступа аллергии – в высшей мере глупо со стороны священника!