Страница 12 из 15
Через некоторое время раздался второй выстрел, третий, а затем на некоторое время – полная тишина… Казаки острили. Говорили, что часовые сторожевой сотни упражняются в стрельбе по китайцам с целью достать мяса на ужин. Острить пришлось недолго: по биваку был открыт сильный пачечный огонь. Седловка и сбор по тревоге производились под жутким свистом пуль, которые, к счастью, хоть и направлялись по кострам, были малодейственны, так как в основном летели сверху, ударяясь о деревья рощи и высокие стены и крышу ханшинного завода.
Ужасный свист пуль, почти абсолютная темнота (особенно после света костров) породили в некоторых сотнях беспорядок.
Генерал Ренненкампф стал примером храбрости и проявил исключительное самообладание, распорядительность и находчивость.
Впечатление от неожиданного ночного нападения было настолько сильно, что все растерялись, стали без надобности кидаться в разные стороны и не догадались, что первым делом надо было тушить костры.
Только голос начальника отряда, спокойно и хладнокровно отдававшего распоряжения, привел казаков в чувство. Затем генерал стал по очереди здороваться с собравшимися сотнями. Видя перед собой такого начальника, казаки постепенно успокоились, и большинство сотен быстро собрались – в полном порядке.
Две сотни аргунцев были с места рассыпаны в цепь, выдвинулись по направлении выстрелов и открыли огонь вверх по гребню.
2-й нерчинской сотне доблестного нижегородца есаула князя Н. Л. Меликова было приказано сесть на коней и широким наметом, не жалея лошадей, подняться на правый гребень, висевший над дорогой, по которой следовало отходить. Подъем на гребень был чрезвычайно крутой – лошади могли преодолеть только 2/3 высоты. Оставив коноводов на крутом скате, нерчинцы быстро достигли гребня. Противоположный скат был чист.
Внизу у аргунских сотен шла сильная стрельба. Было видно, что японцы густой цепью поднимаются на занятый гребень. Меликов приказал пока не открывать огня, соблюдая строжайшую тишину. Вот уже слышен шорох и отрывистые, вполголоса, команды японцев. Казаки приготовились, направив дула винтовок на черную, движущуюся на них массу.
После первых же залпов японцы открыли беспорядочный огонь по занятому казаками гребню снизу, а затем скрылись в темноте, оставив до десятка трупов.
Внизу стрельба также прекратилась. Через некоторое время был подан сигнал «отступление».
Пленный японский драгун.
Последняя прикрывающая сотня (2-я нерчинская) перевалила через хребет около 3 часов.
Во время прохода отряда через перевал на вершине последнего трубачами Нерчинского полка был исполнен Народный гимн, после чего громовое «ура» сотен грозно раскатилось в ночной тишине по окрестностям Шаого.
В этом деле выбыли из строя ранеными 3 нижних чина.
14 мая отряд стоял квартиробиваком у д. Айянямынь. Около 9 часов было выслано по полусотни от каждой сотни – на фуражировку.
Лишь только фуражиры выехали из Айянямыня, как началась стрельба в сторожевом охранении, и почти одновременно было получено донесение о наступлении японцев. Фуражиры возвращены, и решено принять бой. Перестрелка в охранении усиливалась.
Выйдя из Айянямыня, отряд занял позицию; сторожевое же охранение, блестяще выполнившее свое назначение – задержать противника и дать время развернуться отряду, – постепенно отходило под напором японцев. Лихой командир сторожевой сотни подъесаул Шундеев (Аргунского полка), будучи ранен в ногу, не оставил своего поста до окончания боя.
На позиции были спешены две сотни аргунцев и 4-я сотня нерчинцев. К этим сотням присоединилась и отошедшая сотня сторожевого охранения. Три сотни (2-я и 5-я нерчинские и одна аргунская) составили резерв.
Во время сильной перестрелки было замечено намерение японцев обойти правый фланг, для предупреждения чего была выделена на правый фланг 2-я сотня нерчинцев.
Для выполнения задачи командир сотни принимает решение: с полусотней в конном строю он становится укрыто за правым флангом, чтобы, согласно приказу генерала Ренненкампфа, принять обходящего по долине противника в шашки; полусотню же спешивает и посылает занять гребень горы вне фланга и несколько сзади. Японцы были встречены огнем с дальней дистанции, отошли и укрылись за выступ, не открывая огня. За свою поспешность в открытии огня князь Меликов сделал командиру стреляющей полусотни Н. Анисимову замечание, говоря, что нужно было выждать – подпустить обходящие части на верный выстрел, расстроить их неожиданным огнем и создать условия для эффективной конной атаки.
На фронте японцы повели атаку на спешенные сотни, но дружным огнем были остановлены и вынуждены уйти назад за гребень, откуда продолжали усиленно обстреливать русские позиции.
Японцы убедились, что огнем сбить сотни им не удастся; не удалась также попытка атаковать – ив первый раз казаки отряда получают крещение артиллерийским огнем: 4 японских орудия начинают обстреливать позиции спешенных сотен.
Под прикрытием стрелков нерчинцы и аргунцы отошли.
В этом деле русские потеряли ранеными двух офицеров: подъесаула Шундеева, раненного в ногу, и конноартиллериста, находившегося при штабе генерала, поручика Толузакова, тяжело раненного в пах. Нижних чинов ранено 8 человек.
16 мая, вследствие наступления японцев, отряд без боя оставил Саймацзы и 17-го числа прибыл в Цзян-чань.
17-го Ренненкампф с одной сотней отправился из Цзян-чаня в Сяо-сыр, где в это время стояли батальон пехоты и 1-й Аргунский полк.
18 мая генерал прислал приказ отряду – выступить на Саймацзы. Цель – выбить японцев, которые, по донесениям разъездов, занимали Саймацзы значительными силами. Бой у Саймацзы предполагалось дать 19 мая около часу дня.
В бою, шедшем с переменным успехом, отличилась 1-я сотня нерчинцев, находившаяся в авангарде на переднем склоне перевала, предводимая своим храбрым командиром есаулом Энгельгардтом. Она мужественно бросилась к гребню и открыла по занятой японцами сопке фланговый огонь с довольно близкого расстояния.
Преследование.
Японцы были прогнаны.
Потери: ранены 2 офицера и 1 врач; нижних чинов убито 6, ранено 17.
24 мая около 7 часов отряд в составе 9 сотен (5 нерченских и 4 аргунских) двинулся из Саймацзы к Цзян-чаню.
Ренненкампфом были получены сведения, что сотня 2-го Читинского полка под напором японцев оставила Цзян-чань. Но 25-го утром в Цзян-чане вместо японцев нашли читинскую сотню, вернувшуюся обратно.
Утром 30 мая отряд двинулся к Сипингаю. Одна рота японской пехоты и около эскадрона кавалерии, узнав от китайцев о движении к Сипингаю русских, ушли вниз по р. Айхэ. Отряд двинулся обратно к Цзян-чаню. Как ни казалась на первый взгляд бесцельной эта рекогносцировка целым отрядом, она выяснила, что в данном районе серьезных сил, могущих угрожать Цзян-чаню, нет.
Из Цзян-чаня были посланы 2 сотни (1-я и 2-я нерчинские) в Сяосыр – для усиления отряда полковника Трухина. 4 июня генерал предпринял движение на Саймацзы – с целью усиленной разведки.
Разведка малыми силами давала мало сведений, несмотря на самоотверженную деятельность большинства высылаемых разъездов.
За эти дни в разведке на Саймацзы и Айянямынь был убит аргунец хорунжий Козлов и серьезно ранен лихой разведчик нерчинец подъесаул Аничков.
5 июня отряд Ренненкампфа вошел в Саймацзы. Жители сообщили, что японцы находились в Саймацзы в довольно значительных силах (отряд из 3 родов оружия), но не рискнули принять бой и ушли за Синкайлинский перевал.
К первым числам июня было установлено, что армия Куроки на Восточном фронте расположилась на оборонительной позиции двумя группами: одна (главные силы) занимала позиции у Фынхуанчена, а другая занимала Куаньдяньсянь. Обе группы были связаны между собой и действовали по единой схеме.