Империя смотрящего

Стараясь идти бодрее и не сгибаться под тяжестью сумки, Маркелов направился в сторону микроавтобуса. Машина специально была выбрана со старым кузовом, выглядела заметно помятой – такое впечатление, что она успела поучаствовать в кругосветном ралли. Но мотор у нее был новый, с форсированным движком. Так что не подведет. Но у обывателя должно создаться впечатление, что машина предназначена исключительно для того, чтобы перевозить ремонтное оборудование.

Маркелов распахнул дверцу и сел рядом с водителем. Боковым зрением, поймав его напряженный взгляд, негромко скомандовал:

– Поехали!

Водитель вырулил на проезжую часть и, наращивая скорость, двинулся в сторону затемненного здания.

Шофера звали Феликс. Он входил в стаю, но был в ней едва ли не самым младшим. Пройдет не один год, прежде чем он сумеет завоевать должный авторитет. Сейчас же главная его задача заключалась в том, чтобы в точности исполнять распоряжения «альфы». Биография Феликса была короткой: оттрубив срочную, он пять лет служил по контракту, со специальностью «военный разведчик». Полгода перебивался временными заработками, пока Маркелов не привлек его в свою группу.

В деле всегда важен общий настрой. Бывает, что самые серьезные дела портит излишняя нервозность. Глупо было бы полагать, что у здания стоят безмозглые истуканы. Надо исходить из того, что в первую очередь они будут обращать внимание на вазомоторные реакции, которые лучше всяких слов выдают внутреннее состояние человека.

Маркелов незаметно посмотрел на водителя, пытаясь отыскать в его поведении приметы предстартового напряжения, но не обнаружил даже малейших изменений: дыхание ровное, глаза не бегают, руки делают то, что требуется – все как полагалось. Но вместе с тем в парне ощущалась внутренняя собранность и готовность к активным действиям. Оставалось «снять информацию» со зрачков, которые напрямую связаны с боевыми рефлексами.

– Останешься в машине... даже если тебе предложат выйти. Так надо.

– Я все понял, – кивнул Феликс, поворачивая к зданию.

Маркелов облегченно вздохнул, довольный тем, что не ошибся в своем выборе, – зрачки водителя оставались суженными, явный признак хладнокровия.

Подъехали к главному входу. Спокойно, безо всякой суеты, Маркелов распахнул дверь и, потянув за собой сумку, сошел на тротуар. Медлительностью, показной расслабленностью Захар хотел показать охранникам, стоявшим у входа, что для него сегодняшний день завершен, и не случись подобной нужды, так он с радостью затопал бы к себе домой, вместо того чтобы распутывать чьи-то неразрешимые проблемы.

Маркелова всегда отличала наблюдательность, а в особо острые моменты она усиливалась многократно. Совершенно необязательно было вертеть головой, чтобы увидеть, как на четвертом этаже вдруг неожиданно распахнулось окно и высунулась чья-то физиономия; на углу, на расстоянии трех десятков метров, стояли еще трое мужчин и о чем-то энергично разговаривали. Глаза, будто сверхчувствительные сканеры, снимали всю информацию, а мозг, работавший в этот момент в усиленном режиме, мгновенно проводил ее синтез, после чего раскладывал все по полочкам.

Захар всегда усиленно тренировал боковое зрение, используя массу приемов для его развития. Порой ему казалось, что на затылке у него тоже есть глаза. Но действительность была иной – Маркелов уже давно достиг предела боевой концентрации, и мозг, привыкший работать в обостренном режиме, мгновенно воссоздавал полную зрительную картинку окружающего.

За спиной, метрах в десяти от него, кто-то негромко кашлянул. Маркелов мог совершенно точно сказать, что это за человек. Он уже знал не только его возраст, внешность, но представлял даже детали его одежды. И если бы сейчас он обернулся и сличил бы реального человека с предполагаемым образом, то типаж полностью соответствовал бы образу, нарисованному его возбужденными нейронами.

Понурой походкой усталого за день человека Маркелов продолжал идти ко входу. Охрана продолжала покуривать и выглядела вполне беспечной. Если бы сейчас перед ним стояла задача уничтожить охрану, то он запросто срезал бы их одной очередью, даже не вынимая рук из карманов.

Незаметное движение глаз – и Захар увидел, как под самой крышей, проявляя чудеса героизма, молодой человек, лет двадцати пяти, пытался выявить повреждения в высоковольтном кабеле.

Чудак, право, разве в этом причина!

Слегка кивнув в знак приветствия стоявшим у дверей мужчинам, Маркелов заговорил, обращаясь к самому высокому:

– Что у вас там случилось?

– Так вы электрик? – радостно откликнулся тот. – Нам сказали, что вы скоро приедете, но мы уж никак не полагали, что это будет так быстро. Вы же знаете, как у нас это делается!

Не дослушав, Маркелов перебил его устало, но подчеркнуто по-деловому:

– Во всем здании электричества нет?

– Во всем! – почему-то радостно сообщил охранник. – Все накрылось! А ведь там компьютеры, аппаратура разная! Пытались своими силами как-то отремонтировать, – кивнул он на «акробата», продолжавшего изучать кабель под крышей, – да что-то пока не получается.

Подняв голову, Захар неодобрительно закивал:

– И не получится!.. А если разобьется, кто тогда отвечать будет?

Парней его замечание обеспокоило. Они с тревогой принялись наблюдать за кульбитами добровольца, который, вооружившись каким-то прибором, принялся проверять кабель.

– А хрен его знает, почему он полез на эту верхотуру, ему велели только щиток посмотреть! – веско и одновременно осуждающе высказался все тот же высокий охранник. – Ведь было же ему сказано, что сейчас приедет специалист и во всем разберется. Так нет же... полез, дурная голова!

Последняя фраза была произнесена довольно зло – дескать, навязались на мою голову работнички!

Воспользовавшись тем, что взгляды охраны были обращены на акробата, Маркелов слегка повернул голову. Совсем немного, на какие-то ничтожные градусы. Но этого было достаточно, чтобы в сектор бокового зрения угодила охрана «Плутоса», вышедшая из здания. Парни выглядели явно озабоченными произошедшим. В общем, в интуиции им не откажешь. Ко всему непонятному они относились с настороженностью. Именно так поступают профессионалы.

Среди них выделялся охранник, которого Маркелов встретил в холле в свой прошлый визит. Крепкий, с могучим торсом, он был создан матушкой-природой, чтобы доказывать торжество человеческой мощи. Ему бы в спортзал, тягать железо или наматывать на стадионе километры, а он со скучной репой разгуливает по зданию.

Коротко перемолвившись о чем-то с соседом, он отделился от группы и неторопливым, но одновременно уверенным шагом направился в сторону темного здания. Боковым зрением Маркелов продолжал наблюдать за ним. Парень, несмотря на внушительные габариты, двигался элегантно и легко, слегка пружиня длинными ногами. Смотреть на него было одно удовольствие, и в то же время от него веяло какой-то скрытой опасностью, готовой прорваться в любую секунду. Ощущение было сродни тому, когда наблюдаешь за тиграми, резвящимися в вольере. В голову невольно закрадывается невеселая шальная мысль, что вряд ли отыскались бы причины для умиления, если бы судьба свела ротозея и тигра на одной тропе.

Маркелов не боялся, что парень может узнать его. Сейчас Захар был одет, как обыкновенный работяга, в поношенной спецовке (уж об этом он позаботился заранее). Парик тоже другой, с завивающимся белесым вихорком, а вот усики узкие, щеголеватые, с заявкой на некоторый изыск.

По тому, как охранник смотрел, судя по скупым, но точным жестам, парня можно было отнести к интеллектуалам, а интуиция у подобных типов на порядок выше, чем у среднестатистического гражданина. С этим обстоятельством следовало считаться.

Упаси бог от непродуманных решений!

Не следовало сейчас показывать ему спину и торопливо укрываться за дверью здания. Маркелов понимал, что следовало вести себя как можно естественнее. Для подобного случая не помешало бы, скажем, почесать в затылке и поковырять в носу. Подобные действия, простоватые по сути, сбивают с толку даже интеллектуалов.