Страница 18 из 19
– Ну и посидишь, не здесь же торчать!
– А ты?
– Я кого-нибудь другого приглашу.
Эсма, стиснула зубы, сжала кулачки, прикрыла веки и, глядя из-под ресниц, двинулась к принцу. Одновременно с ней пошла Дельфия, но не к Эсмонду а в другую сторону. Навстречу девушке из толпы молодых людей выступил Темий. Он, как и прочие, был одет в серый мундир и выглядел молодцом. Христа потянулась за подругой и присела в реверансе перед опешившем Отаем.
Нужно было что-то делать, не оставаться же одной посреди зала! Юлянка метнулась к свободным юношам и пригласила первого же попавшегося ей на пути. По иронии судьбы это оказался тот самый охранник, что поставил ей печать отбора на лоб.
– А ты как здесь? – удивилась девушка.
Молодой человек взял её за руку и, ведя на позицию, ответил:
– Мня повысили после того случая.
– Какого «того»?
– Ну… мы спасли иностранных принцесс. Ты не думай, я хорошего рода. – Он церемонно наклонил голову, представившись: – Ладлен Фокк моё имя.
Юлянка пожала плечами, ей дела не было до того, какого рода её случайный визави. Она осмотрелась и с удовольствием отметила, что Эсмонд кружит в паре с Эсмой. За ними шли Дельфия с Темием, потом Христа с Отаем. К вальсирующим присоединялись фрейлины и вельможи. Среди них сверкала золотом Забина, её страстно обнимал Пит Юджин. Княгиня присела рядом с ожидавшими свою очередь участницами отбора и беседовала с «герберовым букетом». Сделав два круга по залу, Юлянка стала искать глазами Белетту и заметила, как подруга направляется к подпиравшему колонну одетому в чёрный костюм мужчине.
При каждом новом повороте Юлянка присматривалась к паре, кружившей в центре вместе с принцем и Эсмой. Человек в чёрном нарочно вывел Белетту на всеобщее обозрение, мол, путь остальные подобострастно создают фон для Эсмонда, кое-кто готов нарушить неписанное правило. Его высочество игнорировал конкурента, оживлённо беседуя с партнёршей. Косички девушки весело подпрыгивали, топорщились, глаза лучились неподдельным счастьем. За Эсму Юлянка могла порадоваться, а ведьмочка выглядела напряжённой, она вперила взгляд в неведомую даль и шевелила губами что-то беззвучно шепча – это пугало.
– Что за человек в чёрном? – спросила Юлянка у партнёра. – Кто он?
– Она. – Ладлен криво улыбнулся: – Это Савка. Рыжая участница ошиблась, пригласив её.
Нет. Белетта не ошиблась, а что-то задумала! У Юлянки похолодело в груди: неужели подруга выкинет фокус на глазах у стольких свидетелей? Вертелась, стараясь держать взрывоопасную пару в поле зрения. Ладлен сердито шептал:
– Не пытайся вести! Да что с тобой? Нормально же начали!
Юлянка не слушала, следила за Белеттой. Лицо ведьмочки оставалось каменным. Одна рука лежала на плече «партнёра», другая в ладони. Всё как у всех, только… Под пальцами Белетты ткань чёрного камзола зашевелилась. Круги расходились по спине, словно чёрную гладь пруда потревожил брошенный камень. Спустя миг тело Савки покрыли пелены из тысячи бабочек, трепещущих чёрными крыльями. Разом взмахнув ими, насекомые взлетели, оставив женщину обнажённой. Она моргнула, не сообразив, что за чёрная туча взметнулась от неё к потолку. Пара успела сделать ещё пируэт, прежде чем на Савку снизошло понимание случившегося.
Остальные танцоры остановились и отступили, разглядывая необычное явление. Кто-то стоял, раскрыв рот, кто-то давился смехом. Музыканты нестройно замолчали. Савка отбросила руки партнёрши и замерла озираясь. Наконец, она взглянула на себя. Ничего не осталось от выбранного образа. Ватные плечи испарились, обычно утянутая грудь задорно торчала, привлекая взгляды внушительными полукружьями и яркими коричневыми сосцами. Среди вельмож, стоявших в задних рядах прошелестел вздох восхищения: хороша бабища!
Секунда, и Савка метнулась к толпе фрейлин. Выхватила у ближайшей веер, прикрыла грудь, и повернулась к Белетте:
– Я знаю, где тебя искать, обезьянка! Не думай, что спрячешься!
Гордо задрав подбородок, голая женщина направилась вдоль толпы придворных. Кто-то сердобольный набросил ей на плечи палантин, но Савка, кажется, не заметила этого. Шла, сдерживая шаг, чтобы позорно не побежать. Шарообразные упругие ягодицы поднимались и опускались в такт мужским сладостным вздохам.
– Это был мой палантин, – недовольно пробормотала Юлянка.
– Что? – наклонился к ней Ладлен.
В этот момент снова заиграл оркестр. Парень протянул руку, предлагая продолжить танец, но Юлянка отказалась, сославшись на головокружение. Он галантно подвёл партнёршу к подруге и откланялся. Белетта пребывала в оцепенении. Растормошить её не получалось. Пары возобновили вальс. Эсмонд сменил партнёршу и теперь с ним щебетала обладательница роз, похожая на свадебный торт.
К обособленно стоявшим девушкам подходили кавалеры, Юлянка извинялась за себя и за подругу и отказывала. Мужчины разочарованно вздыхали. Видно было, что им не терпится порасспросить участницу отбора, каким образом та провернула свой фокус, и можно ли научиться такому трюку. В зале то тут, то там, раздавались взрывы хохота. Не скоро ещё двор забудет выдающиеся формы Савки.
– Давай отойдём, – Юлянка потянула подругу к алькову. Покидать зал нельзя, пока испытание не завершится, а спрятать подругу от всеобщего любопытства хотелось.
Магическая завеса их узнала и легко пропустила на веранду. Звуки доносились сюда приглушёнными, можно спокойно поговорить.
Остановились у стеклянной стены, обнялись и застыли как два ростка от одного корня. Печально смотрели на бушующие красками клумбы. Алые бегонии гармонично сочетались с обрамляющими их вербенами белого, свекольного, морковного и фиолетового цвета. Высаженный по краю колеус контрастных оттенков ненавязчиво подчёркивал нежность цветов. Можно было любоваться растениями бесконечно, мешала ноющая в сердце тревога. Юлянка заговорила первой:
– Кто такая эта Савка?
Белетта, напоминающая натянутую до предела струну, едва заметно покачала головой:
– Не представляешь, как трудно было разыскать её.
– Бастард Дола Юджина, – раздался за спиной низкий голос. – Можно я войду?
Обернувшись, Юлянка увидела висящую в арке летучую мышь. Кивнула, позволяя обернуться. Плотнее обняла подругу, та приникла к плечу и задрожала, всхлипывая. Напряжение начало отпускать понемногу. Айн, приняв вид человека, подошёл к стеклу и тоже уставился на цветник. Белетта тихо поскуливала. Юлянка одними губами прошептала в сторону:
– Рассказывай, не тяни!
Тень, всё так же задумчиво созерцая цветы, начал говорить.
Мать Рианы умерла, когда девочке исполнилось семь лет. Вдовца довольно быстро утешила одна демоница. Была это любовь, или морок, с уверенностью сказать невозможно, однако узнав о тяжести любовницы царь негодовал: та обещала предохраняться. Демоница клялась, что пила изгоняющий отвар, но то ли травы ей подсунули негодные, то ли заклинание подвело, зачатье случилось.
Попытки избавиться от плода оказались безуспешными – Савка слишком сильно стремилась появиться на свет. Усилия по прерыванию беременности сказались на здоровье роженицы, она испустила дух с первым криком младенца. Поговаривали, что Савка прокляла мать ещё в утробе.
Дол не признал ребёнка, но оставил при дворе, обеспечивая всем необходимым. Даже титул даровал. Виконтессу Савку Тупп считают приёмной дочерью советника, хотя всем известно, что она единокровная сестра княгини.
Девочка росла, не зная ни материнской ни отцовской любви. Вместо благодарности за пищу, кров и обучение испытывала лишь злобу. Особенно ненавидела сестру. Царственный отец обожал старшую дочь и наследницу, Риане доставалось то, что по мнению Савки должно было делить на двоих. Это ли сыграло роль, или наклонности были заложены от природы, но подростком виконтесса возненавидела всё девичье. Она отказывалась носить платья. Училась стрелять, фехтовать, скакать верхом, дралась до крови с мальчишками. Ей было безразлично кто соперник: паж, сын сановника или дворовый служка. Постепенно Савка добилась авторитета среди сверстников. Когда же они выросли и вынырнули из-под её влияния, переключилась на младших.