Страница 11 из 12
По итогу дня я уже похожа на выжатый лимон – никогда бы не подумала, что бесконечные примерки могут так утомить. Благо, что теперь я была полностью готова к поездке, а в эпицентре дорогих вещей лежит пара комплектов изысканного нижнего белья.
Как их применить – я ещё не решила, но если мне придётся делить с Антоновым спальню или даже кровать – лучше быть во всеоружии, чтобы не допустить серии подколов в свой адрес относительно моего добротного бельишка, сшитого для удобства женщин, а не ради соблазнения мужчин.
Вылет в понедельник утром заставляет меня понервничать. Я долго стою перед зеркалом, не зная, что надеть для длительного перелёта.
Присутствие взвинченного Никиты рядом не добавляет уверенности – он несколько раз перекладывает с места на место свои бумаги, листает неподписанный контракт, пытаясь удостовериться, что там всё действительно нормально и, наконец, выдыхает. Поднимает на меня усталый, но спокойный взор.
– Готова, мышка? Вылет через три часа, нам лучше поторопиться.
Киваю, пытаясь растянуть на губах спокойную улыбку. Получается плохо – мужчина это чувствует. Подходит сзади, приобнимая меня за плечи. По-хозяйски, как-то нежно, как будто хочет уберечь от чего-то.
От самого себя, возможно?
Смотрю в зеркало, видя наше совместное отражение. Встречаюсь взглядом с Антоном и перестаю дышать. Вижу, как изменились мы за прошедшие пять лет – стали не похожи на тех влюблённых подростков, которые связали друг друга узами брака. Повзрослели, помудрели, переосмыслили многие вещи и… Стали чужими.
От осознания этого хочется зарыться под одеяло и разрыдаться, но я успешно сглатываю вязкую слюну, вставшую в горле. Проталкиваю её вниз вместе с ворохом проблем, улыбаясь кончиками губ.
Нет, всё нормально, он не должен заметить моего взвинченного состояния. Ему сейчас тоже тяжело – гораздо хуже, чем мне.
– Да, поехали.
Шепчу, отрывая взор от зеркала. Отхожу в сторону, разрывая то невидимое прикосновение двух душ, чтобы потом не было мучительно плохо.
Никита предупредил – наш брак длится только девяносто дней, и по исходу контракта – должен состояться неминуемый развод, со всеми вытекающими отсюда обстоятельствами. Он вернётся к Регине или, возможно, найдёт себе более интересную девушку, а я – к своему цветочному магазинчику.
– Нам долго лететь?
– Всего полтора часа до Саратова. Там нас встретят люди Ямамото и отвезут в резиденцию. Так что, в общей сложности, часа три-четыре мы будем в дороге.
Нахмуриваюсь, кивая в такт его словам. Закусываю губу, пытаясь скрыть дрожание рук, и не выдерживаю. Опускаю плечи, обращаясь к своему отражению в зеркале.
– Мне обязательно лететь?
Мужчина оборачивается ко мне. Смотрит пристально, не отводя кофейных глаз от моего лица. Прохаживается по нему вверх-вниз с каким-то удивительным спокойствием, как бы лаская.
– Мышка, ты всё так же боишься летать? Я думал, ты стала храброй после нашего развода.
– Нет. Боюсь.
Почти шепчу, но Никита слышит мой ответ. Подходит ближе, дотрагиваясь указательным пальцем правой щеки. Медлит.
Осторожно скользит вниз, к приоткрытым в напряжении губам. С нажимом проходится по ним, как бы исследуя.
Хриплый вздох вырывается из моего осипшего от напряжения горла и Никита как будто оживает. Одёргивает руку, словно обжегшись.
– Всё будет хорошо, Вероника. Прими свои успокоительные как тогда, перед свадебным путешествием, когда ты полдороги благополучно проспала, и всё будет хорошо. Тем более, тут недалеко.
– Да. Наверное, так и сделаю.
– Умница. Давай, проверь документы и вещи и спускайся. Я буду ждать тебя внизу.
Ореховые глаза вмиг тускнеют, превращаясь в стеклянные льдинки и мне тотчас становится холодно и неуютно, как будто я оказалась голышом на морозе. Машинально обхватываю себя руками за плечи, пытаясь согреться самостоятельно. Медлю, ожидая ещё чего-то…
Никита опускает взгляд в пушистый ковер, и я прямо чувствую, как между нами вновь вырастает незыблемая стена непонимания и недоверия.
Он разворачивается и уходит, неслышно прикрыв за собой дверь. Оставляет лишь тонкий шлейф муската за собой, даря ещё лишнюю минутку передышки.
Окидываю взглядом комнату для гостей расфокусированным взглядом. Удовлетворённо киваю себе, подхватывая новую сумочку из натуральной кожи. Остальной багаж уже внизу – Никита озаботился обо всём заранее.
Шофёр ловко трогается с места, бросая на меня спокойный почтительный взгляд. Не задаёт никаких вопросов, уверенно крутя рулём по магистрали. То ли женщины Никиты так часто сменяют одна другую, что даже прислуга уже не замечает перемен в жизни хозяина, то ли он отлично вышколен.
Кошусь на Антонова. Он листает в смартфоне ленту новостей, причмокивая при этом губами. Я почти уверена, что он сейчас говорит сам с собой, о чём-то размышляет, обдумывает. Возможно, сожалеет о том, что нам пришлось сойтись снова на какое-то время.
Чуть приподнимаюсь на сидении, заглядывая через плечо не бывшего мужа. Замираю в изумлении, впечатываясь взглядом в знойную шатенку, стоящую на фоне нежно-бирюзового океана. Огромная широкополая шляпка прикрывает пол-лица, но я всё равно узнаю в этой стройной красотке Регину.
Жаркая волна проходится по организму, выворачивая внутренности наизнанку, и я едва не задыхаюсь от неприятных ощущений в грудной клетке. Плюхаюсь назад на сидение, замирая в неестественной позе. До боли закусываю нижнюю губу, пока на языке не размазывается солоноватый металлический привкус.
Эта боль отрезвляет. Позволяет здраво посмотреть на ситуацию. Вспомнить детали нашего с Антоновым контракта. Никаких походов налево и игра в любовь на девяносто дней. Только для достижения поставленных целей.
Ни больше, ни меньше.
А потом у каждого будет свой новый путь.
Пара таблеток – и я спокойно переношу перелёт. Никита был прав – так я смогла забыться и не терзаться паршивыми мыслями до самого приземления в аэропорту Саратова.
Юрист Никиты, седовласый мужчина с аккуратной бородкой по имени Михаил Андреевич, который присутствовал при заключении нашего «липового» контракта, помогает получить багаж. Смотрит на меня исподлобья, как будто изучает дорогой предмет в витрине магазина. Чуть кивает в приветливой улыбке.
– Проходите, Вероника Игоревна. Подождите нас.
Радушно указывает ладонью на металлическую скамеечку, стоящую в отдалении. Становится у движущейся ленты, на которой начинают крутиться разнообразные сумки.
Киваю, устраиваясь на крохотной лавке. Наблюдаю из-под полуопущенных ресниц за Никитой – он по-прежнему елозит пальцем по экрану смартфона, совершенно не интересуясь багажом. Прислоняется к колонне, скрещивая ноги.
В этом тёмно-синем новом костюме он выглядит очень презентабельно, а белоснежная рубашка, накрахмаленная до хруста, бликует в ореховых глазах лучиками света. Его тёмная шевелюра по-модному уложена, а от лёгкой небритости не осталось и следа – кажется, он тщательно подготовился к встрече со своими японскими инвесторами.
Наконец, получив наш багаж, выходим на парковку. Натыкаемся глазами на приветственную табличку с фамилией «Антонов» и подходим к миловидной японке, одетой в элегантное темно-бордовое платье. Она чуть кланяется нам, расплываясь в искусственной, излишне натянутой улыбке, как будто мы для неё – самые дорогие гости.
– Антонов-сан, прошу вас проследовать за мной.
– Спасибо.
Никита кланяется в ответ, не спуская с девушки внимательных глаз. Кивает нам с Михаилом Андреевичем, жестом показывая следовать за ним.
Через пять минут мы уже едем во внушительном внедорожнике навстречу с Ямамото. Никита сидит на переднем сидении, неотрывно следя за проплывающими мимо пейзажами и время от времени задаёт вопросы на японском, пытаясь казаться вежливым.
Девушка отвечает неохотно – видно, что она с радостью бы погрузилась в свои мысли, но азиатская вежливость не оставляет ей другого выбора.