Приют для миллионера

Глава 27

Я стою перед большим зеркалом и разглядываю свое обнаженное тело.

Мой взгляд прикован к маленькому рубцу на правом боку, сформировавшемуся на месте шва. Он, как напоминание о собственных ошибках, о личной пуле, нашедшей свою цель, пусть даже случайно.

Ванну заволокло густым паром, который уже начал оседать на глянцевые поверхности.
Я прохожусь полотенцем по запотевшему стеклу, и только тогда замечаю Мартина. Он останавливается позади меня, цепляясь за мое отражение. Теперь я разглядываю его. Вновь уставшего, но по-прежнему заведенного. Он не останавливается ни на миг, крутя пластинку, пока она не лопнет. И тогда что-то произойдет. Уже произошло, но не дошло до предела, который слишком близко, чтобы взять паузу.

Его пальцы скользят по шероховатой поверхности шрама, который моментально вспыхивает. Воспоминания еще свежи, вовсе не притупились.

— Она ничего не значит, — его дыхание обжигает.

Я, словно завороженная, слежу за тем, как его руки гуляют по моему телу, неизменно возвращаясь к месту ранения.

— Почему? Ведь ты знал, что я иду.

— Потому что ты хотела этого, — он гипнотизирует, не позволяя отвести взгляд. — Хотела застать меня с ней.

— И что теперь?

Он задумчиво пожимает плечами. Его руки не отпускают, настырно цепляются за меня в надежде разбудить, вырвать из той сцены, что я запечатлела.

— Мы совершаем вещи, за которые платим самым дорогим.

— Она. Ничего. Не. Значит.

— Пусть так.

Мне кажется, что все это сделано нарочно. Запутать самого себя, изобразив безразличие ко мне, к собственным чувствам.
Проверил. Обжегся сам и обжег меня. Точно так же, как это было с Элиотом. Только там пострадали все трое.

В этом забеге не будет победителя, проиграть суждено всем.

Прячусь от Мартина за толстым стеклом душевой. Вода ударяет по дверце, оставляя узорчатые разводы. Его силуэт остается неподвижным еще некоторое время, и все же он выходит.
Хорошо. Мне совсем не хочется копить в себе это напряжение.

Я надеваю полюбившееся сиреневое платье и спускаюсь на первый этаж.
Идиллия Росс, устроившаяся на диване, встречает меня все тем же холодным пренебрежением.

— Доброе утро, — чеканю куда-то в сторону, замечая Криса, который замер возле окна.

Он кивает и снова утыкается в планшет, постукивая по нему указательным пальцем.

Мартин оборачивается и проходится по мне беглым взглядом, задерживаясь на мокрых волосах.

Я скрываюсь на кухне, чтобы избавиться от столь пристального внимания. С каждым разом мне все тяжелее переносить гнетущую атмосферу этого дома и, кажется, я начинаю его ненавидеть.
Первый этаж стал порядком раздражать, потому что все самое худшее произносится именно в его стенах.

— Есть, — звучит голос Криса.

Раздается характерный звуковой сигнал и слова, которые и без того крутятся в моей голове: «Позвони мне, как только сможешь. Нужно кое-что обсудить».

— Как ты связана с ним? — властный баритон свидетельствует о том, что Росс уже завелся.

— Я не понимаю, о чем ты, Мартин?

На этот раз ее театральные способности отказываются работать. Да и не стоит даже пытаться, от Росса ничего не удастся скрыть.

— Даже не начинай этот цирк, мама. Если я спрашиваю, значит уже знаю. Как ты связана с Тоби Стоком?

Повисает неловкое молчание. Я не вижу ее лица и, наверняка, бегающих глаз, но чувствую кожей это липкий страх, которым пропиталась в эту минуту гостиная. Очевидно, Идиллия не понимает, насколько много знает Мартин, а значит, юлить не получится.

— Он вышел на меня сам, после похорон Руперта, — она начинает медленно, осторожно. — Сказал, что мой сын погиб из-за этой дешевки.

— Что потом? — режет Росс.

— Он предложил сделку: я выдаю ее местонахождение, и она больше никогда не появится в нашей семье, — Идиллия не выдерживает и переходит на повышенный тон. Она говорит быстро, проглатывая некоторые слова, словно боится что-то упустить. — Все беды начались после ее появления. Ты можешь сколько угодно скрывать свои незаконные дела, но она утянет тебя на самое дно.

Все встает на свои места. Мартин никогда не посвящал мать в детали, но общей картиной она обладала. Именно поэтому Сток оказывался на шаг впереди.

— Ты в своем уме? — крик Мартина заставляет меня вздрогнуть. — Это был он, мам. Он убил Руперта. Ты понимаешь, что натворила?

Я глотаю слезы, которые уже начали душить. Прижимаю ладонь к губам, чтобы подавить всхлипы, но это абсолютно не работает.
Слушать эту исповедь оказывается чем-то невыносимым, я просто не была готова услышать такое. Сток заставил ее возненавидеть меня, ловко использовав в своих целях.

Росс что-то еще говорит, диктуя Крису указания, а меня уже захлестнула истерика.
Мартин обрушивается откуда-то сзади. Он разворачивает меня к себе и прячет в своих руках.

— Тише.

Я пытаюсь отбиться. Не хочу, чтобы он жалел меня, ведь я тоже чувствую себя виноватой. У всего происходящего с нами нет поверхностных значений, только глубина, которая становится непреодолимой.

— Ты делаешь только хуже. Уйди.

Но он не слушает. Росс подцепляет пальцем мой подбородок и заставляет взглянуть на него.
Я запрокидываю голову и несколько раз моргаю, в попытках смахнуть слезы с ресниц.

— Не закрывайся от меня.

— Твой мир ломает меня, Мартин. Он бесчувственный и уродливый.

— Мне жаль.

По итогу, закрылся он. Все закрутилось по новой. Звонки, схемы, разъезды. Расплывчатые объяснения и витиеватые ответы. С каждым днем он ставил своим людям слишком тяжелые задачи. Он планировал. Планировал тщательно, так, как умеет только он.

В гостиную вваливается целая толпа бойцов. Сосредоточенные и серьезные ребята, которые знают, как выполняются приказы.
Они устраиваются на диване вокруг маленького стола, рискуя разнести его своим напором вдребезги. Откуда-то берутся чертежи и карты, вдоль и поперек изрисованные красным маркером. Несколько точек отмечены черными крестиками. Должно быть, входы и выходы, а может, что-то другое.

Я прохожу мимо, метя точно на кухню. Какой причудливый и тошнотворный маршрут, но каждый раз он становится квестом. Спуститься со второго этажа, пересечь «публичную» комнату и оказаться у кофе-машины. Еще есть вариант вернуться тем же путем, а это уже сложнее.
У холодильника суетится Мэгги, в старании накормить эту голодную ораву. Часто ли этих парней балуют нормальной едой, останется загадкой, но плотный обед явно пойдет им на пользу.

— Добрый день, — возле меня возникает парнишка из клуба Прайта.

— Аден?

— Мисс Хилл, — он приветливо улыбается.

Придирчиво окидываю его взглядом, отмечая румяные щеки на совсем молодом лице. Ему не больше двадцати пяти, хотя и это слишком для него. Глаза все еще живые, не выгоревшие от беспредела. Видимо, его не бросали в самую гущу. Но время и не правильная компания обязательно сделают свое дело. Заточат под нужным углом и станут проверять на прочность.

— Просто Эйва.

Тот кивает, проходясь по мне также изучающе. Наконец-то при свете, в спокойной обстановке.

— Осторожнее, Аден. Знакомство с Элиотом началось с этого же. — Росс закатывает рубашку до локтей, обнажая предплечья, на которых выступают витиеватые вены, привлекая особое внимание.