Страница 6 из 102
Стальная массивная плита, прикреплённая к ней на специальном шарнире небольшая трубка и система креплений, позволяющая менять угол наклона ствола.
— Тут только два положения. Сорок пять и семьдесят пять градусов. А как сделать, чтобы можно было регулировать дальность стрельбы и не лишиться главного — навеса и скорострельности? — Брехт хитро прищурился, правое ухо оттопырилось больше левого.
— Подумать надо. Ага, понятно. Можно варьировать мощностью вышибного патрона. Скажем, три расцветки мин в зависимости от дальности.
— Принимается. Можно даже и не три, ещё можно и массой основного заряда поиграть. Цели же разные.
— Можно, — кивнул Борис Иванович, возясь с системой наклона. Да, всё просто. Виден конструкторский подход. Не слесарь на коленке делал.
— А ещё, чтобы более точно прицеливаться, можно регулировать отвод пороховых газов от взрыва вышибного патрона, — подсказал комбат, — И нужно предусмотреть безаварийность. То есть, если выстрел не произведён, то чтобы вторую мину туда, с перепугу или от спешки, засунуть нельзя было.
— Да, это правильно, — вынужден был согласиться Шавырин, — Вижу, тут конструктор уже руки приложил.
— Приложил, но не конструктор, а механик. На вас вся надежда. Мы этот аппарат вам разберём и отдадим. Если нужно, конечно.
— Тяжёлый?
— Характеристики такие должны быть у миномёта «Оса»: вес — 13 кг, 30 выстрелов в минуту, дальность от 200 до 800 метров, вес снаряда или мины — 0,85 килограмма, тип боеприпаса — осколочная мина. Плита вам не нужна. А она это основной вес.
— Точно, кусок железа мы в Харькове сможем вырезать. Чертежи имеются?
— Естественно, и на «Осу», и на «Шмеля». И вот тут мы подошли к главному, из-за чего мне и необходимо было ваше присутствие здесь лично. То, что я сейчас вам покажу и расскажу — строжайшая тайна. И к противнику, особенно к немцам, не должна попасть ни при каких обстоятельствах.
— Разве немцы нам враги, у нас ведь очень тесное сотрудничество во всех военных областях. Особенно в авиации. Да и в артиллерии тоже.
— Вот и хорошо, нужно перенять у них лучшее, но вот гранатомёты, которые я вам сейчас покажу, к немцам попасть не должны. Вообще, до испытания здесь, никак не афишируйте свои разработки. Работаете над мортирами и работайте.
— Гранатомёты? — Вычленил новое слово конструктор.
— Гранатомёты, — Брехт подвёл Шавырина к небольшому столу металлическому, на котором лежало несколько непонятных трубок.
— Что вы знаете о кумулятивном боеприпасе?
— Кумулятивном? Да, конечно, что-то нам на курсах не так давно читали. Там ещё, если память не изменяет, сужение струи происходит, — Борис Иванович покрутил трубки в руках.
— Это заготовки на гранатомёт. Представьте большое ружьё, которое заряжается маленькими минами, такими же, как и в миномёте. Калибр 37 миллиметров. Заряжание и запирание ствола, как и у берданки. Ходом затвора. Потом нажатие на спусковой крючок и удар бойком по небольшому вышибному патрону, сразу загорается и запал, который горит несколько секунд. Упала гранатка, взорвалась, а если выстрелит вверх, то взрыв и разлёт осколков произойдёт в воздухе. Мины в миномётах точно так же можно отградуировать. Таким способом можно добиться взрыва в нескольких метрах от земли. Представляете, взорвать несколько сотен таких гранат или мин над окопами противника. Вот! — комбат погрозил кому-то за стеной кулаком, — Тут вам не там.
— Да уж, в умелых руках страшное и очень эффективное оружие, на самом деле окоп почти не спасает, — сразу согласился Шавырин и, отложив ствол будущего гранатомёта, взял макет следующего оружия, — А это я полагаю и есть гранатомёт, который стреляет кумулятивными снарядами, уж больно специфическая форма снаряда.
— Точно, там ведь полость нужна и потом воронка. Но это на самом деле только макет, как устроен снаряд кумулятивный, я представляю, а вот сделать его и, самое главное, забросить его метров на двести в сторону танка или ДОТа я не могу. Образование не то, да и завода под рукой нет, а ещё нет под рукой Владимира Иосифовича Рдултовского с его конструкторским бюро. Так что, на вас вся надежда, товарищ Шавырин.
Борис Иванович пробыл тогда в этой необычной воинской части всего два дня. Познакомился с чертежами и мыслями Брехта по поводу нового оружия. Даже непонятно было, то ли этот ушастый комбат мечтал, то ли описывал где-то виденное уже оружие. Да нет. Бред. Где он мог это видеть? Нет ничего подобного ещё в мире. Борис Иванович знал бы. На дорогу Брехт выдал ему десять тысяч рублей. И когда конструктор принялся отнекиваться, даже порычал на него. При этом уши ещё больше у комбата оттопырились.
— Считайте, что это не вам. Это для ускорения работы. Нужно там рабочих оставить сверхурочно и премию им выплатить, нужно, чтобы вы несколько раз, не опасаясь за семейный бюджет, скатались в Москву и Ленинград к Рдултовскому. Думаю, даже мало вам дал, но вы, если что, телеграмму пошлите, ещё немного подкинем. Грядёт большая война, и считать деньги в это время дурь полнейшая. Эти поделки наши с вами миллионы жизней спасут. Окрысьтесь, Борис Иванович, на эту работу. Совсем мало времени осталось.
И вот Шавырин приехал сюда снова, самое интересное, что стоило ему отбить телеграмму, что готов продемонстрировать «пчелиный рой», как тут же пришёл ему вызов в военкомат и опять выдали предписание. Какие-то интересные рычаги может этот комбат надавить, минуя всякие громоздкие согласования.
— Приехали, товарищ Шавырин, — потряс его за рукав водитель.
Надо же, задремал в тепле. И то, десять дней в поезде мёрзли. Хорошо, сейчас в баньку, а потом можно и показать «рой» этот. Гранатомёт ручной назвали «Шершнем», а противотанковый большой гранатомёт «Трутнем».
Событие четвёртое