Будь крутым

25

Элейн позвонила Джейн из Ванкувера узнать, не звонил ли Чили. Джейн ответила, что о нем ни слуху ни духу. Элейн попросила разыскать его. Джейн позвонила во «Времена года» – безрезультатно, потом на студию «БНБ». Там Хью Гордон ответил, что Чили в Сан-Диего, и пообещал разыскать его и передать, чтобы тот позвонил Джейн. «Домой», – уточнила Джейн и сообщила номер. Хью передал этот номер Тиффани. Та позвонила Вите в «Хилтон», по существу, не в Сан-Диего, а в Дель-Маре, и поручила ей сообщить этот номер Чили, чтобы он мог связаться с Джейн. Вита увидела Чили выходящим из 168-го номера, где Линда, стоя в дверях, почесывала ему спину или поглаживала его? Во всяком случае, делала нечто подобное. Вита исполнила поручение – сообщила Чили номер и просьбу позвонить. Линда поинтересовалась, кто такая Джейн. Одна из его пассий? Чили объяснил ей, кто это, и Линда вернулась в номер за сотовым. Вита спросила Чили, неужели он не имеет собственного сотового телефона? Чили сказал, что не имеет – не хочет, чтобы ему звонили кто ни попадя.

Раджи позвонил Нику Кару домой и, вытащив того с теннисного корта, спросил, как там дела с диском Линды Ник сказал:

– Господи ты боже, у меня сейчас разгар матча с рекламным директором студии «Мейврик». Именно сейчас перелом в игре – я начинаю выигрывать: пять геймов против его четырех. Счет сорок – тридцать в мою пользу. Я вот-вот разгромлю его, а ты звонишь, чтобы узнать, как там диск! Я думал, это важный звонок.

– Если в ближайшем будущем мне повезет, – сказал Раджи, – то я и сам стану важным, и звонки мои станут для тебя важными, и тогда я не позволю тебе так со мной разговаривать.

– Диск начали крутить два дня назад – здесь, в Лос-Анджелесе, и на побережье, сегодня его презентация в Сан-Диего. Успех больший, чем можно было ожидать. Мы выходим на общенациональный уровень. По-видимому, диск войдет в число хитов, попомни мое слово, и ты на нем кое-что заработаешь.

– Хорошо бы, – сказал Раджи.

Он позвонил Хью Гордону и сказал, что Ник ищет Чили Палмера, и не знает ли Хью, где тот находится. Хью сказал, что Вита сообщила Тиффани, что Чили сейчас в Дель-Маре, в «Хилтоне», но отправляется с группой на звуковую репетицию. Скажите Нику, что в Лос-Анджелес он вернется к девяти. Вот спасибо, сказал Раджи. Он сразу же перезвонил Элиоту.

– Знаешь, где был этот тип, Чили Палмер? В Дель-Маре, баклуши бил. Плевать ему на твою карьеру, на которую ты так настроился. Бьюсь об заклад, что не откажешься повидаться с ним сразу же после его приезда?

Элиот сказал, что повидаться, конечно, не прочь. И Раджи сказал:

– Будь готов к восьми часам. Я с тобой встречусь. И знаешь что еще, Элиот? Надень свой костюм!

– Кончено дело, – сказала Элейн. – Я его уволила.

– И надо было обязательно туда ехать? Почему ты не могла сделать это по телефону? Я не понимал, где ты.

– Завтра все тебе расскажу. Сейчас мне надо вернуться на совещание.

– Знаешь, Элейн, диск-жокей проиграл ей новую запись.

– И что?

– Ей очень понравилось.

– Шутишь!

– Нет, правда. Новый вариант ей понравился. Но как будет со сценой – не знаю. Может, понадобится еще поработать.

– Говоришь, что не знал, где я? Но ведь я оставила для тебя в отеле два сообщения, вчера оставила.

– Я с четверга не был в отеле.

– Значит, ты не звонил Элиоту?

– Я не знал, что должен был звонить.

– Я спешила, забыла ему позвонить. Может быть, ты позвонишь? Скажешь, что я обещала назначить пробу на следующей неделе в любой день.

– Позвоню, – сказал Чили, – как только вернусь.

Раджи знал, что во «Временах года» можно встретить кучу всякого народа – актеров и шоуменов, которых все знают в лицо, а также тех, кого не знают. В двери отеля входили разного рода пижоны в поношенных кожаных куртках с рюкзаками через плечо, корчившие из себя режиссеров или людей, так или иначе причастных к искусству. Другие пижоны подъезжали туда в открытых машинах, с ними были длинноногие красотки в мини-юбках. Арабы шли косяком – целое племя арабов, большинство с длинноногими красотками, некоторые с женами, поэтому кто обратит внимание на входящего в отель великана-самоанца? А если даже и обратят – гляди-ка, какой гигант-самоанец! – то уж на спутника его вряд ли кто посмотрит – пусть спутник этот и шуршит черным шелком, имеет на голове щегольскую кепочку, надетую так, как надо, и модные светло-бежевые сапожки с лакированными вставками.

С ними в лифте оказался лифтер. Он спросил: «Этаж?» Раджи назвал десятый этаж и вытащил ключ, оставленный Чили Палмером в номере; он не стал совать этот ключ лифтеру в лицо, но сделал так, чтобы тот этот ключ увидел и принял их за постояльцев. Раджи собрался даже сказать: «Сначала зайдем к тебе, а потом ко мне». Пусть лифтер не считает, что они живут в одном номере. Но на шестом этаже парень этот сошел, и Раджи не удалось его просветить.

Они тихонько подошли к двойному номеру и, войдя, обнаружили, что номер убран и готов к возвращению его обитателя: ваза наполнена свежими фруктами, расставлены цветы, а на подушке разобранной широченной постели лежит шоколадка в золоченой обертке, из приглушенного радио неслась тихая музыка. Раджи увидел, что Элиот озирается по сторонам, по-видимому находясь под впечатлением, потом тот раздвинул шторы на окнах, действуя прицепленными к ним палочками, открыл балконную дверь и вышел полюбоваться видом на Вест-Голливуд и дальше, до самых холмов с карабкающимися на них огоньками. Когда Элиот вернулся в номер, все лампы в обеих комнатах были погашены, и Элиот спросил:

– А почему бы нам не посмотреть телевизор? Фигуру самоанца освещал только свет из ванной.

– Ты считаешь, что на глупые вопросы мне следует отвечать? – сказал Раджи.

– Но будет телевизор включен или не будет, он же все равно вернется в номер, правда? – сказал Элиот.

Потушив свет в ванной, Раджи уселся в кресло лицом к входной двери. Элиот сел в отдалении на диванчике напротив телевизора.

Он спросил:

– Вы знаете, каким образом вы это сделаете?

– Тебе понравится, – сказал Раджи.

– Точно так же, как и Джо Лаза?

– Подожди, увидишь.

Чили пришлось задержаться у конторки, чтобы взять ключ.

В номере он зажег первую попавшуюся лампу на тумбе телевизора, туда же он положил ключ, бумажник, коробку сигар и темные очки. Он хотел было снять пиджак, когда услышал: «Чили Палмер» – и, обернувшись, увидел сначала Раджи, державшего на коленях пистолет, а потом сидящего на диванчике Элиота.

– Матт и Джефф, – сказал он, кинув пиджак на спинку стула, – чем могу быть вам полезен?

– Хочу напомнить тебе кое-что, – сказал Раджи, – как ты заладил тогда одно повторять, что Линда больше со мной не работает. Лез на меня с этим, помнишь? Я вежливо так осведомился, кто ты такой, что пристаешь ко мне, черт тебя дери! А ты сказал, что ты ее новый директор. И лезешь так, наступаешь… А в следующий раз ты спросил Ника, где Джо Лаз. Хочешь знать, куда он делся?

– Думаю, ты его шлепнул, – сказал Чили и покосился на Элиота. – Или он его шлепнул. Зная, кто такой Джо, удивляешься только, как этого раньше не произошло.

– Ты когда-нибудь ел с этим подонком? – спросил Раджи. – А я вот ел. И хотелось либо избить его до потери сознания, либо шлепнуть. Я и шлепнул. Но ведь ты не спросил об этом меня, а спросил Ника, который ни черта не знает обо всей этой истории. И тогда же в офисе ты сказал ему, не мне, а ему: «Ты больше не представляешь Линду Мун». А он и не представлял ее никогда. Это я ее представлял, был ее директором и сейчас им являюсь.

– Чего ты хочешь от меня? – спросил Чили. – Чтобы я извинился?

– Я хочу, чтобы ты вышел на балкон, – сказал Раджи, поднимая пистолет, показавшийся Чили «береттой-9».

– Не из этой ли штуки ты шлепнул Джо Лаза?

– Из нее я тебя шлепну, если не выйдешь на балкон!