Будь крутым

Чили знал, что должен немедленно убираться отсюда, если не хочет провести остаток дня в обществе сыщиков из отдела убийств, которые станут приставать с расспросами о том, что у него общего с Томми Афеном и почему они завтракали вместе. И почему его не было за столиком, когда шлепнули Томми. Сыщики станут искать Томми в компьютере. Они станут искать в компьютере их обоих, черт побери, и часами будут копаться в их прошлом.

Однако уйти он не мог. Как уйти, когда вокруг столько свидетелей, добропорядочных граждан, только и ждущих отправить его в полицию, оказать следствию посильную помощь. Он огляделся и увидел направленные на него взгляды. Когда он смотрел на них, люди отводили глаза и сторонились его, когда он пробирался в толпе, – какие-то хорошенькие девушки и несколько парней – костюмов с галстуками на них, конечно, не было. Но не успел он добраться до угла, как прибыли детективы – черный и белый, и полицейские в формах распорядились всем оставаться на местах и не покидать места происшествия. Потом первое, что сделали полицейские, это проверили водительские права у каждого свидетеля – у всех, говоривших, что видели парня раньше, чем от выстрела разлетелась витрина.

Детективы прибыли в «краун вике», и им тут же указали на Чили Палмера, с которым они побеседовали несколько минут, после чего спросили, не согласится ли он проехать с ними в Уилширский полицейский участок на углу Ла-Вреа и Венис-бульвар, пообещав доставить его обратно, чтобы забрать автомобиль.

Чили не выразил согласия, но и несогласия тоже не выразил. Он помалкивал, прокручивая в голове всю сцену, как бы мысленно записывая ее. Значит, парня, играющего Томми, делать главным героем нельзя. Какая звезда согласится, чтобы его шлепнули спустя десять минут после начала картины?

Нет, но это может стать зачином картины о музыкальном бизнесе.

2

Они провели Чили с заднего хода в дежурку, похожую на ту, что изображалась в «Барни Миллере», только эта была гораздо больше: сдвинутые столы, на каждом – компьютер, папки, картотеки с броской надписью: «Дела арестованных». Через дежурку его провели в кабинет, где детектив, отрекомендовавшийся Даррилом Холмсом, предложил Чили чашечку кофе. Чили сказал, что не возражал бы, черный, пожалуйста, и добавил:

– Знаете, впервые коп предлагает мне что-то, кроме как подписать «согласованное признание вины».

– Да? – сказал Даррил Холмс – Вам и это приходилось подписывать?

– Ничего и никогда я не признавал, и обвинение бывало снято, – сказал Чили. Он чувствовал, что Даррилу нравится его откровенность и что обходить острые углы с ним не нужно. Они смогут найти общий язык – два парня, черный и белый, оба в отличных костюмах – у Даррила костюм был бежеватый, – мирно болтающие в кабинете начальника сыскной службы.

– Лейтенант любезно предоставил нам свой кабинет, – сказал Даррил. – Отдохните пока, расслабьтесь. Когда в дежурку приводят всех этих свидетелей для дачи показаний с глазу на глаз, там не продохнуть. Похоже на свалку на хоккейном поле. А у нас и без того тесно.

– А вы не лейтенант? – осведомился Чили.

– Нет, я в отделе организованной преступности подвизаюсь, – сказал Даррил и совсем уж собрался выйти за кофе, но у дверей заметил: – Это вы сделали картину «Поймать Лео»? Классная штука, животики надорвешь. Только, на мой взгляд, Майкл Вир тут для своей роли не подходит. Кто это испугается такого коротышку? Ну, устраивайтесь поудобнее, – добавил Даррил, – я сейчас вернусь.

Да уж, устроишься тут поудобнее, как же! Парень из отдела организованной преступности, не убийств, а организованной преступности, и, значит, Чили заранее знал, о чем тот будет спрашивать. «Устраивайтесь поудобнее»… Кабинет был завален не хуже дежурки. На круглом столе лежали старые протоколы, стол этот занимал почти всю комнату, а к нему был притиснут еще стол лейтенанта. На стенде висели цифры отчетности – число выпущенных на свободу, 123 ордера на арест, 53 заключенных под стражу. Там же можно было прочесть изречение «С хулиганами у нас разговор короткий: выследить и поймать с поличным». Чили сидел у круглого стола, листая старые протоколы, разглядывая доску объявлений, фотографии копов и благодарности в рамочках. Прождал он ровно двенадцать минут – он засек время, – пока не вернулся Даррил Холмс, неся две пластмассовые чашечки с кофе. Он поставил их на круглый стол, после чего присоединился к Чили.

– Исходя из прошлого опыта, – сказал Чили, зная, что за это время данные о нем уже успели поискать в компьютере, – я подозревал, что разговаривать со мной будут в комнате для допросов.

– Вы хотите сказать, для бесед с глазу на глаз, – поправил его Даррил.

– Ну, если теперь это называется таким образом. Раньше там обычно стоял железный стол с жестяной пепельницей, всегда полной окурков. – Чили глотнул кофе, горячего, но несвежего, оставшегося с утра. – На случай, если вы не в курсе, – сказал он, – меня в прошлом разок-другой арестовывали, но осужден я не был, потому что, по счастью, закона я никогда не нарушал.

– Ростовщичество закону не противоречит, не так ли? – заметил Даррил.

– Ну, это было уже потом, в Майами, когда я был, что называется, финансовым воротилой, давал взаймы под крупные проценты. Но что касается законности, я всегда был скрупулезен. Дело это такое, что надо быть особенно аккуратным. Меня ни разу не привлекали, да и жалоб не было.

– Боялись, да?

– Видите ли, Даррил, ко мне приходили лишь те, которые в банк и соваться не могли. Клиенты, готовые рискнуть. Ну а если клиент не может предоставить солидное обеспечение, соответственно повышаешь и процент. Каждому клиенту я говорил: «Если сомневаешься, сможешь ли отдать, лучше денег не бери». Они не подписывали бумаг, не привлекали к обеспечению родственников. Даже автомобиль жены, как я говорил, не привлекался в качестве обеспечения. – Чили сделал паузу, но Даррил даже не улыбнулся. Следователь отдела организованной преступности ждал, когда можно будет начать задавать вопросы. – Все основывалось на честном слове. И все мои клиенты платили, все, кроме одного. Лео Дево, владелец химчистки, вот он меня подвел. Я пустился за ним в погоню и сам не заметил, как очутился в кинобизнесе.

– Это мне известно, – сказал Даррил. – Газеты писали о предыстории вашей картины «Поймать Лео». А продолжения ее вы так и не выпустили.

– Выпустил. Но это к делу не относится. Сейчас мне надо лишь увериться, что вы знаете точные факты моей биографии и в досье моем ничего не напутано. Если досье мое все еще существует. Когда в юности меня арестовывали, то обвиняли обычно в рэкете, но в вину мне могли вменить лишь порочащие меня знакомства. Некоторые из моих знакомых, как я понимаю, были пойманы и арестованы.

Даррил усиленно кивал.

– Некоторые из них все еще сидят.

– Но я ни дня не пробыл в заключении. Меня лишь брали и отпускали. Знаете, как бывает, когда привлекают в качестве свидетеля.

– Я знаю, что ожидание в таком случае может и затягиваться, – сказал Даррил, глядя мимо Чили на дверь. – Всем этим свидетелям довольно долго придется ждать своей очереди, чтобы рассказать, как, по их представлениям, выглядел стрелявший. Потом за работу возьмется художник. Он набросает портрет, и все будут ждать, пока каждый из свидетелей не признает сходства. Дело долгое. – Даррил отхлебнул кофе. – Если только вы не убыстрите нам его, сообщив нам, как зовут стрелявшего, чтобы мы могли взять его под стражу.

Чили улыбнулся.

– Пытаетесь тихой сапой подверстать меня к этому делу, да? Постыдились бы, Даррил. Почему вы вообразили, что я знаю этого парня?

– Из вашего прошлого опыта, как вы говорите, когда вы были знакомы с Томми Афеном.

– Я так и подозревал, – сказал Чили, – что вы углубитесь в прошлое. Решите, что парни эти из прошлой гангстерской жизни Томми и за что-то отомстили ему, но при чем тут я? Разве я имею к этому хоть малейшее отношение? Не имею. Ну а следующим вопросом будет, каким образом я ухитрился не оказаться рядом с Томми за столиком, когда в него начали стрелять? Да потому что я пописать пошел, что, как я теперь думаю, было для меня большим счастьем. Удачнее писать мне не доводилось. Должен век благодарить свой мочевой пузырь! Иначе меня тоже могли бы кокнуть. Не то чтобы это входило в условия договора. Нет. Я не это имел в виду, просто принимая во внимание умение этого типа стрелять.