Страница 40 из 46
Девушке казалось, что Кристиан непременно любит ее, потому что она видела его расположение к ней. Лишь одно удручало ее, что по прошествии недели брака, он так и не появился в ее спальне. Он никогда не затрагивал телесную тему в беседах и даже не делал ни малейшего намека на страстные желания. Он никогда не обнимал ее, не целовал. А лишь несколько раз в день по этикету целовал ее ручку. Он постоянно умело говорил ей комплименты, интересовался, как она провела день, а позже в гостиной они обсуждали книги из библиотеки фон Ремберга, прочтенные девушкой за день. Слава пыталась понравиться мужу, заслужить его доверие своим послушанием и вниманием.
В тот дождливый вечер, Слава сидела в компании фон Ремберга в гостиной. Молодой человек восторгался ее познаниями в астрономии, которую в последнее время изучала девушка и, то и дело, говорил ей комплименты, сопровождая их проникновенным настойчивым взглядом фиолетовых глубоких глаз. Они сидели на бархатном диванчике, и Слава наслаждалась обществом мужа, любуясь его мужественным гордым красивым лицом, темно-русыми густыми волосами, собранными на затылке в хвост и яркими мерцающими глазами. От молодого человека, как и всегда, приятно пахло, тонкими ароматами вербы и гвоздики, и это весьма импонировало девушке. Ведь насколько знала Слава, большинство европейцев редко мылись в отличие от русских. Однажды фон Ремберг поведал ей, что ему весьма нравится этот русский обычай два раза в неделю ходить в баню, и очищать свое тело. Ибо после этого его существо наполняется новыми силами и здравием. Быстро привыкнув к этому русскому обычаю, молодой человек распорядился построить три бани в своей усадьбе для своих слуг. В господском особняке также имелась своя барская баня, которую кроме Кристиана каждые три дня посещала и Слава со своей горничной Ульяной.
Пробило три четверти девятого вечера, когда Кристиан начал нервно поглядывать на большие каменные часы. И Слава, заметив это, поняла что, как и все предыдущие дни, молодой человек, словно чего-то напряженно ждет, и вновь собирается стремительно покинуть ее общество. Несколько раз она пыталась выведать у мужа, куда он уходит, но он всегда отвечал о неких делах. Слава чувствовала, что в этом кроется какая-то тайна. И жаждала узнать, отчего ее обожаемый муж запирается ото всех в своем кабинете на несколько часов к ряду, требуя, чтобы никто не беспокоил его.
Как раз сегодня девушка задумала некую хитрость, которая помогла бы ей пролить свет на тайну фон Ремберга. Не дожидаясь девяти, Слава, сославшись на головную боль, покинула гостиную, под удивленный возглас мужа. Устремившись по мрачной парадной, девушка, оглядываясь по сторонам и боясь попасться на глаза Людвигу, проворно проскользнула в кабинет мужа и спряталась за одну из портьер. Ее стройная фигурка полностью скрылась за тяжелой тканью портьеры, а ее прямая юбка без фижм так же не выделялась из обрамления окна. Через щель между пурпурными портьерами она могла свободно наблюдать за тем, что же происходит в кабинете и оставаться незамеченной. Когда через четверть часа в кабинет заглянул Людвиг, видимо, проверяя пустынность места, девушка отчетливо заметила камердинера из своего укрытия и улыбнулась, довольная своей выдумкой. Отчего-то эта затея казалась ей очень детской и занятной, однако, она понимала, что иначе ей не удаться удовлетворить свое любопытство. Потому она затихла и принялась ждать.
Как она и предполагала спустя еще четверть часа в кабинет влетел фон Ремберг и, захлопнув дверь на замок, бегом устремился к своему секретеру, стоявшему у соседней стены, чуть в стороне от того места, где находилась девушка. Она заметила, как муж нажал некий рычаг сбоку шкафа и секретер вдруг вместе с полом начал медленно отодвигаться в сторону. Опешив от увиденного, Слава вперилась взором в сгорбленную фигуру мужа, видя, как в паркетном резном полу образовывается отверстие, похожее на погреб.
В следующий момент Кристиан резко согнулся почти до пола и, схватившись за виски, глухо застонал. Слава испуганно воззрилась на мужа. Он резко сгорбился, и ей показалось, словно его что-то ударило в живот. Еще через несколько мгновений, Кристиан вновь глухо застонал. Слава заметила, как он сильно сжимает губы, видимо, пытаясь сдержаться и заглушить свои стоны. Его мертвенно-бледное лицо исказила сильная судорога, пробежавшая по всему его телу. Девушка, прекрасно чувствуя жизненную энергию всех живых существ, отчетливо ощутила, что энергетика молодого человека, как будто пропадает на миг, а затем вновь возвращается. Его темно-фиолетовая аура как то непонятно мерцала, как бы дрожала как свеча, и это было весьма странно. Потому что Слава никогда не видела, чтобы аура живого существа так странно пульсировала, как бы на миг угасая, а в следующий миг загораясь вновь.
Когда подземный лаз открылся, Кристиан, снова скорчившись всем телом почти до пола, простонал сквозь зубы в третий раз, и вмиг рухнул в открывшееся подземелье, устремившись по ступеням вниз, и исчез из виду. Уже через миг, окончательно опешив от увиденного, Слава, нахмурившись, начала испуганно и лихорадочно размышлять обо всем этом. Дикое неистовое желание броситься в погреб-подземелье вслед за мужем и выяснить все до конца возникло у нее стремительно. Однако ее колебания продлились более пяти минут.
В какой-то момент, решившись, девушка, не спуская взволнованного взора с округой мрачной дыры в полу, вышла из-за портьеры, и устремилась к отодвинутому секретеру. Приблизившись к открытой яме, вглубь которой вели каменные ступени, Слава боязливо наклонилась. Погреб едва освещался тусклым светом. Окончательно приняв решение, она осторожно направилась по каменным ступеням вниз. Она достигла дна уже спустя минуту и заметила большой факел, освещающий сырое мрачное пространство подземелья. Озираясь по сторонам, Слава увидела чуть в стороне чуть приоткрытую каменную дверь. Именно в этот миг она услышала приглушенный нечленораздельный стон фон Ремберга. Проворно подбежав к этой каменной двери, девушка вошла в небольшую горницу без окон. И тут же увидела на полу Кристиана. Он стоял на четвереньках, словно собака и его тело сжималось в сильном спазме, а из его сжатых зубов вырывались еле сдерживаемые хрипы. В следующее мгновение, видимо, боль отпустила его и он замер. Но уже через миг он вновь притиснул голову и ноги к животу, и она заметила, как его тело вновь сжалось в жуткой судороге, и он глухо застонал.
Опешившая не понимающая, что происходит, Слава замерла на месте, несчастно смотря на все происходящее. Он не замечал ее. Девушка вытянула вперед руку, пытаясь нащупать его энергию и неожиданно ощутила, как тело Кристиана, как будто пронзают тысячи сильных потоков яростной жгучей энергии, которые впивались сильными ударами в тело молодого человека. Его аура насыщенно фиолетовая, странно мерцала, то пропадая, то появляясь вновь. Слава отметила, что в те моменты, когда энергия пропадает – молодой человек корчится от боли. Она поняла, что мужа сотрясает в сию минуту какая-то неведомая странная болезнь, мучающая спазмами его тело.
Подчиняясь стремительному порыву, девушка кинулась к Кристиану. Упав перед ним на колени и обхватив ладошками виски молодого человека, Слава устремила светлый сильный поток целительной энергии в его тело. Она ощущала, как тело молодого человека дико сотрясается от сильных конвульсий и, сосредоточившись сильнее, направила поток энергии прямо в его сущность. Фон Ремберг, не замечал ее присутствия и, закрыв от муки глаза, и стиснув зубы, неистово пытался обуздать свои судороги. Спазмы следовали один за другим, и лишь на краткие моменты невыносимая боль чуть отступала, в эти мгновения Кристиан невольно замирал, не открывая глаз, и так и стоя на четвереньках, подобно животному, пытался отдышаться и передохнуть, ожидая очередного невыносимого терзания.
Слава стояла на коленях около него, сжимая его виски своими ладонями и вливая в него свою энергию. Уже через некоторое время она начала замечать, что приступы у фон Ремберга стали менее интенсивными, а через несколько минут почти прекратились. Именно в эти мгновения, молодой человек, как будто опомнившись, и видимо, ощущая что–то неладное, открыл затуманенные болью глаза и увидел Славу, стоявшую перед ним на коленях на ледяном полу.