Каноны механики

Прогулявшись по хрустящему, еще не успевшему растаять вчерашнему снежку во внутреннем дворе одного из ответвлений с центральной улицы, я толкнул дверь в уютный и чистый подъезд, где в квартире за номером тринадцать меня ожидал местный именитый маг. Звякнув замком, открыл молодой человек высокого роста, стройный, с волнистыми каштановыми волосами. Он скользнул взглядом по моему лицу, и я тотчас же услышал хрипловатый и глубокий голос, удивительно не сочетавшийся с его долговязой фигурой: «А, Елизар! Проходи, проходи, я ждал тебя!» Маг был настоящий, проверенный, в проекте «Битва экстрасенсов» не засветившийся. Нашел я его на тематическом форуме, сайта он не держал, в тиктоке не выступал, так что сомневаться в подлинности его способностей не приходилось.

Мы прошли по узкому коридору, освещенному капельками лампочек, развешенных вдоль одной из стен. Полумрак коридора смешивался со сложным ароматом благовония, они обступили со всех сторон, приобняли, как старые друзья. Вскоре мы вошли в комнату, освещенную настольной лампой с зеленым, цвета мякоти лайма, абажуром. Подсветка снизу вдоль стен не давала комнате потонуть во мраке, и создавала атмосферу почти интимную, но не дающую скатиться во влажный шепот и тесное удушающее ощущение загнанности. Я вольготно устроился на широком кресле, куда мне жестом предложил сесть ясновидец.

Сначала мы поговорили о разных ерундовых вещах, он спросил, как я добрался, как мне город. Потом, исчерпав светские темы, маг подобрался к моему вопросу. И тут, несмотря на все его старания настроить на дружелюбный лад, меня окатила волна неконтролируемого волнения. Голос сорвался на первой же фразе, дыхание сбилось, я жалобно посмотрел на мага, умоляя о помощи, почти по-собачьи, кляня себя за слабость. Маг, а звали его раскатистым, звучным именем Багратион, постоянно что-то теребил в пальцах, то медальон, то камешек с руной. Свет настольной лампы падал на толстый фолиант в кожаном переплете с руническими знаками на обложке и зеленым непрозрачным камнем в самой середине. В углу комнаты мягко поблескивал отполированный бараний череп. Только сейчас я заметил, что свет шел от толстых восковых свечей, расставленных на полу.

Я набрал побольше воздуха в грудь и, наконец, выпалил:

– Мне нужно снять проклятье!

– Почему ты решил, что проклят? – деловито уточнил маг, переключив внимание с одной руны на другую, – ты успел кому-то насолить?

Незаметно он перешел на ты, сокращая между нами дистанцию, как бы давая понять, что не нужно его стесняться.

– Все мое семейство страдало от этого проклятия. В живых остался только я один, вы мне поможете? – я успел разглядеть в углу рядом с черепом глубокую медную чашу и теперь прикидывал, нужно ли мне будет выжать из себя туда сколько-то крови.

– Тогда, наверное, у нас мало времени, так ведь? – продолжал уточняющие вопросы Багратион.

– У нас очень мало времени, примерно до Нового года, если я успею его встретить, конечно, – угрюмо отозвался я. Никак не получалось подойти к сути, я просто не знал, с чего начать. И чтобы не тянуть время зря, решил начать, с чего получится. – Меня преследуют странные сны.

– Тебе снятся умершие родственники? – оживился маг. – Они зовут тебя с собой?

– Нет, меня хотят убить, – невпопад ляпнул я.

– И ты знаешь, кто это?

– Да, то есть, нет. То есть, не совсем, это потусторонняя сила, она гонится за мной по моим снам.

– О! – только и выдал маг в этот раз. Он придвинулся ближе, всем видом давая понять, что внимательно слушает.

– Когда я засыпаю, то попадаю в какую-то параллельную реальность, – начал я выматывающее объяснение, – за мной гонится какое-то неведомое существо. Оно принимает форму чего угодно, я никогда его не видел, но оно всегда следует за мной.

– Очень интересный случай, – кивнул Багратион. Я не мог смотреть на него так близко, и перевел взгляд на стену за его спиной. Стены не отражали блеска свечей. Мне казалось, что я погружаюсь в сгустившийся мрак. – Почему же это существо не нападает? Ты говоришь, что никогда не видел его, а что ты чувствовал? Может, пальцы на горле или тебя кто-то хватал за ноги?

– Если меня схватят, мне крышка!

– Конечно, – закивал колдун. – Дай-ка, я проверю, нет ли на тебе сейчас ментального захвата.

Не вставая, закрыв глаза и беззвучно шевеля губами, он поводил ладонями передо мной. Затем отрицательно помотал головой. Я воспринял это как недоверие.

– Серьезно, моя сестра попала в лапы такого существа, а потом ее нашли мертвой. Я видел ее письмо, она написала его перед смертью, как будто знала, что умрет.

Багратион закивал, как мне показалось, выражая сочувствие. Похожая перспектива совсем не радовала и раньше, а теперь в мрачной комнате, заваленной костями животных и всякими непонятными предметами, и вовсе угнетала.

– То есть ты уже сбежал от кого-то? – допытывался маг.

Господи, я думал, что экстрасенсы обычно более догадливы.

– Я не знаю, – меня уже начинал раздражать этот разговор. Почему бы ему не прочитать мои мысли, в конце концов? – За мной гонятся, я не могу спать, меня уже сцапал во сне какой-то мясник, скоро я умру.

Багратион сжал мою ладонь, и только теперь я заметил, что мои кисти, призрачно-белые мелко трясутся. Маг заверил:

– Все будет хорошо, ты ведь здесь, я помогу тебе.

Я тяжело вздохнул. Паника начала отступать.

– Для начала попробуем стереть твою привязку к потустороннему миру. Сейчас я попрошу тебя закрыть глаза, для надежности я завяжу их черной тканью, потому что за ритуалом подглядывать нельзя, иначе не поможет. Мы проведем ритуал разрыва. Пересядь, пожалуйста, на стул вот сюда, в центр комнаты, – с этими словами маг выдвинул стул с резной спинкой из-за стола и поставил его в нескольких шагах от меня. Я неуверенно оторвался от насиженного места и скрипнул хлипкими ножками стула, усаживаясь.

Как и предупредил меня колдун, голова моя вскоре оказалась перетянутой широкой лентой. До носа донесся сначала запах гари, а затем по комнате поплыл аромат зажженных благовоний. Что-то зашипело, как на раскаленной сковородке, и, кажется, я уловил запах пригорающей крови, хотя нервы мои, звенящие медной струной, могли обманывать. На плечи опустились ладони мага, он забормотал что-то нечленораздельное, постоянно меняя интонацию от утробного шепота до почти крысиного визга. То и дело по коже моей проходила электрическая волна, заставляя подрагивать и передергиваться.

С беспокойством, не зная, чего ждать в следующую минуту, я не желал ничего другого, кроме скорейшего завершения ритуала. Когда показалось, что я уже погружаюсь в вязкое забытье, что-то будто толкнуло меня в грудь, я встрепенулся, повязка слетела с лица, а Багратион оповестил, что ритуал успешно завершен. Со вздохом облегчения размял я сведенные судорогой ноги и руки. Пока мы шли обратно в прихожую, маг предупредил, что проблема моя за один раз может и не решиться, так что завтра он ждет меня в то же время. Дверь в магический мир, полный неприятных неожиданностей, закрылась, и я вышел в сумерки. В охваченный приятной предновогодней канителью Белгород, от которого не ждал неприятных сюрпризов. Пока не столкнулся с насмешливым пронизывающим, как ноябрьский ветер, взглядом Александра Сергеича, поджидавшего меня во дворе.

Все еще в состоянии вязкой неуверенности, когда ты тянешь время лишь бы не принимать никаких решений, я послушно сел рядом с шефом. Автомобиль выехал из двора через арку и влился в поток красных огней. Прежде чем я опомнился и спросил, куда мы направляемся, Александр Сергеич тормознул на стоянке у ворот, выполненных в стиле «Сталинский ампир». Вдалеке подмигивали разноцветные огни. Хлопнула дверь со стороны водительского кресла, на пару мгновений впустив внутрь салона порыв холодного воздуха и развеселую музыку, заставившую сердце учащенно биться от охватившего меня смутного волнения.

Еще секунд пять, отмеренных четкими шагами огибающего капот начальника, и дверь открылась с моей стороны. Послушно вынырнул из уже ставшего уютным крохотного мирка, пропитанного сандаловым освежителем воздуха и шлейфом одеколона, которым пользовался шеф. Мы зашли под арку, украшенную светодиодами в честь наступающего праздника. К вечеру потеплело, небо заполонили тучи, предвещая ночной снегопад. И тут я уперся взглядом в огромное колесо, частично скрытое раньше высоким пролетом арки, а теперь выплывшее, как луна на небе, и такое же яркое в вечерних огнях.