Страница 8 из 9
– Прости, будильник вырубил, а дальше та самая история, где «еще пять минуточек», а потом подрываешься с горящей жопой, когда уже все нахрен проспал, – оправдывается Антон с улыбкой, запирая за Даней дверь. – Пойдем на кухню.
И кивает в нужном направлении.
– А ты… один дома? – уточняет Данила, следуя за ним.
Квартира у Антона большая, судя по дверям – трехкомнатная. Напротив входа Даня сразу успевает разглядеть обстановку гостиной, а в остальные помещения двери слегка прикрыты.
– Бабуля на конференцию или что-то вроде того уехала, она у меня профессор в университете, кандидат наук, постоянно где-то тусуется, ну в смысле на сборищах с разными учеными умами, – шутит Антон, включая чайник. – И что преподает? – любопытствует Данила, разглядывая просторную кухню, обставленную весьма современно и со вкусом.
– Химию, – поясняет Антон по пути к холодильнику. Вынимает яйца, молоко, ветчину. Оглядывается. – Поешь со мной за компанию?
– Эээ… – Даня и правда с утра перекусить успел, но не плотно, аппетит скорее к середине дня просыпается, он еще та сова, но Антон будто приглашает, а не просто из вежливости спрашивает. – Если тост с кофе, то поем, спасибо. – Окей, сейчас все будет, – Антон подмигивает, улыбаясь, и тащит из недр холодильника еще и банку варенья, явно домашнего. Ставит на стол и с гордостью говорит: – Бабуля варит. Ставлю сотку, вкуснее ты точно не пробовал. Тебе масло или пасту арахисовую достать?
– Да я просто с вареньем, – отказывается Данила. – Зачем вкус портить, если ты и так обещаешь райское наслаждение.
– Зуб даю, бабуля у меня хороша далеко не только в химии, – подтверждает Антон.
Пока он жарит глазунью, Данила убеждается, что варенье Антоновой бабушки воистину божественное, после такого ни на один покупной джем смотреть не захочется. Он аж мычит, откусывая очередной кусочек, радуясь, что от повторного завтрака не отказался. Да и кофе хорош, так что утро у Дани, несмотря на ранний час, однозначно удалось. Красивый полуголый парень и вкусная еда – много ли для счастья требуется?
С едой заканчивают быстро и перебираются в комнату Антона. Просторное светлое помещение с довольно широкой кроватью, еще не заправленной после утренней побудки, креслом в виде мешка, письменным столом возле окна, на котором стоит ноутбук и аккуратной стопкой сложены справочники и учебники по медицине, высокий комод и зеркало в полный рост в углу, на край которого навешена пара подвесок: одна на цепочке и вторая на кожаном шнурке.
– Садись, куда хочешь, – говорит Антон и тут же наспех закидывает постель одеялом.
Данила с удовольствием плюхается в мягкое кресло – давно себе такое хотел – и тут же залипает на спину Антона, начавшего рыться в ящике комода: на перекатывающиеся под кожей натренированные мышцы, красивый контур выпирающих лопаток, четко очерченные плечи. Взгляд Дани машинально скользит ниже – на талию, волнующий кусочек спины ровно над резинкой спортивок и, конечно, на безусловно крепкую задницу, пусть и скрытую тканью домашних штанов.
– Ты плавки брал? – голос Антона отвлекает Данилу от любования. – Я вроде говорил, что там озеро недалеко, так что сходим искупаться.
– Ага, взял, – подтверждает Захаров и снимает очки, чтобы протереть, будто это поможет удалить отпечатавшийся соблазнительный образ тела Антона.
«Северцева, зараза, это ты виновата, в голову мне вбила то, чего нет», – думает Данила, чувствуя, как к щекам приливает тепло.
Напяливает очки обратно ровно в тот момент, когда Антон шустрым движением стягивает треники, оставаясь в одних лишь серых трусах, кидает их на спинку кровати и надевает найденные в комоде шорты.
– Так, все, я готов, – сообщает и одновременно в футболку влезает. – Сумка в коридоре, хорошо накануне собрал. Подъем.
Протягивает Даньке руку, ждет, пока тот цепляется, обхватывает ладонь крепко и тянет на себя. Даня встает рядом, близко, руку Антона продолжая держать, застывает на пару секунд, глаза в глаза смотрит, и Антон тоже взгляд не отводит. Ну прям сцена из фильма, где «щелк» и герои уже целуются, как бешеные. И Даниле кажется – он и правда готов. Просто попробовать. Да и губы у Антона красивые, полные, так и просят к ним приложиться.
– Что-то не так? – удивленно интересуется Антон, видимо, уже начиная смущаться затянувшейся паузы.
– А… нет, все окей, – выпаливает Данила, чтобы дурость какую не сморозить ненароком. Типа: ты привлекательный; я на твой зад пялился и почти слюни пускал; я бы не прочь тебя поцеловать, хотя в душе не ведаю, почему так манит; мне до мурашек приятно, как ты держишь меня сейчас, так что, пожалуйста, не отпускай мою руку еще немного.
Антон и правда, словно мысли прочитав, выходит в коридор и Данилу за собой на буксире тащит, пальцы едва не переплетая.
Впереди почти два часа наедине в автомобиле.
~~~
– Вау, классная тачка! – восхищается Антон, когда они спускаются во двор и Данила пикает сигналкой. – Это явно не та, что тебе на восемнадцать подарили.
– Нет, эту я сам купил, – чуть с гордостью отвечает Данила и обходит машину, чтобы забраться в салон со стороны водителя. – Залезай.
Вбив в навигатор название садового поселка, где располагается дача, Данила смотрит на довольного Антона, сам непроизвольно и как-то по-детски радуясь, обменивается взглядами и жмет на газ.
В пути слушают музыку и вместе подпевают заигравшей «Wonderwall» Oasis. Первым, конечно, начинает Антон, просто вступает вместе с Галлахером, не задумываясь, а когда замечает, что Захаров на него с интересом смотрит, говорит также легко, мол, давай со мной, уверен, ты знаешь текст песни. И Данила знает, а кто – нет? Сначала как-то стремно, он ведь не то чтобы хороший певец, но Антон вообще не стесняется, пусть даже и не идеально, но, как говорится, с душой повторяет строчку за строчкой. И Данила быстро втягивается. Даниле, черт возьми, весело.
– I said maybe. You're go
В ту ночь Антон спас его не только физически – он продолжает спасать Захарова в куда более глубоком смысле, все выше и выше вытягивая на поверхность.
– Пить хочешь? – спрашивает Антон и, не дожидаясь ответа, протягивает Даниле бутылку, когда они проезжают какой-то дачный поселок уже за границей города.
– Ага, давай, – одной рукой Даня продолжает удерживать руль, а второй берет воду и прикладывается к горлышку.
– Непрямой поцелуй, – шутит невпопад Антон, заставляя Захарова поперхнуться. – Да не переживай так, я протер после себя.
– Не, кх, я не потому… просто… не в то горло попало, короче, – оправдывается Данила и тыльной стороной ладони вытирает облитые водой губы. – Моя подруга говорит, что я вообще неуклюжий.
Сидит если не пунцовый, то насыщенно розового цвета – на отражение в зеркале заднего вида и смотреть стремно.
– Опять что-то там надумал себе? – любопытствует Антон и чуть нагибается, чтобы Даньке в лицо заглянуть.
Глаза у Захарова под стеклами очков бегают то вбок, то обратно на дорогу.
– Дань? – хитро зовет Антон.
А Данила откашливается, берется двумя руками за руль и на газ давит, когда зеленый загорается.
– Ничего, – коротко отвечает. – Я правда подавился. Все.
Взгляд от дороги впереди себя не сводит, но буквально физически ощущает, как Антон на него пялится, хоть и молчит. Ну вот что Дане ему сказать? Что вместо непрямого, он бы самый что ни на есть настоящий поцелуй с Антоном непрочь попробовать? И что сам не шарит, откуда мозг вдруг такие сигналы подает? В салоне автомобиля будто температура повышается, и Данила кондей сильнее на холод врубает.
– Я тебя чем-то обидел, что ли? – уже серьезнее спрашивает Антон. – Господи, нет, конечно! – выпаливает Данила и на попутчика своего оглядывается, а Антон сразу расцветает, мол, нет так нет, тогда я спокоен.