Страница 10 из 13
– Я не сказала, что мне известно в точности, – при появлении второго сотрудника, без сомнений давно ей знакомого, своевольная женщина слегка стушевалась, однако всё равно продолжала проявлять видимую неприветливость и исключительную спесивость, – но я могу предположить…
– Что именно? – настаивал уже старший прапорщик, обозначившись серьезной мимикой и в упор разглядывая своенравную потерпевшую, словно бы прожигая ее всевидящим глазом.
– На днях… – Вреднова взяла короткую паузу, как будто раздумывая, стоит ли посвящать «неразумных полицейских» в столь важные вещи, но уже через минуту, по-видимому на что-то решившись, опасливо продолжала: – Точнее три дня назад, ко мне подъезжал Жулин Николай – Игорь Павлович его превосходно знает, – последовал утвердительный кивок рыженькой головы, – и сделал мне неоднозначное, но всецело понятное предложение.
– Какое? – вклинилась в разговор любопытная участковая, начинавшая понимать, что присутствующие люди осведомлены о случившемся происшествии гораздо лучше, чем в конечном счёте будет сейчас озвучено. – Только говорите, пожалуйста, поподробнее, во всех мельчайших деталях.
– Если передавать конкретнее, – Оксана Ивановна снова взглянула на Алексеева, словно бы спрашивая у него неслышимого совета, а не заметив в его мимике никаких изменений, говорила уже с полной уверенностью: – То ко мне обращался «смотрящий за областью» и сделал мне недвусмысленное предложение, мол, в последующем он станет меня «крышевать» – отметьте себе где-нибудь, милочка, – она явно не собиралась проявлять хоть малейшего уважения, – что раньше я с криминалом никогда не связывалась, никакую мзду никому «не отстегивала», а напротив, исправно платила налоги, перечисляя их нашему любимому Российскому государству, – и затребовал с меня ежемесячно до двадцати тысяч рублей.
– Вполне по-божески запросил, – непроизвольно заметил полицейский мужчина, а следом внес необходимую ясность: – Жулин, он же Кальян и мой одноклассник, мне отлично известен, как и его преступные махинации тоже; а еще могу сказать, что другие предприниматели платят ему «за спокойствие» не меньше пятидесяти, в настоящем же случае он почему-то на удивление смилостивился. Ну, и какой Вы, Оксана Ивановна, дали ему ответ? – вопрос предназначался уже к пострадавшей предпринимательнице.
– Разумеется, я ему отказала! – своенравная женщина отобразилась напыщенной, горделивой гримасой. – Стану я поддерживать развитие российской преступности?!
– А он? – допытывалась дотошная участковая, изменяя воинственную позицию: она разомкнула скрещенные руки, достала записную книжку и стала делать короткие записи –наброски предстоящего подробного объяснения.
– Бандит начал мне угрожать, – продолжала Вреднова с прежней наглостью и решимостью, даже для приличия не придав самоуверенной физиономии хоть сколько-нибудь угнетенных, испуганных выражений, – а в заключении сообщил, что в самом ближайшем будущем меня ожидают большие проблемы; думаю, он имел в виду нечто похожее и, бесспорно, не стал надолго откладывать, а претворил приведенные угрозы в реальное действие, выразившиеся в разграблении основного источника моего дохода, по существу не слишком и многочисленного.
– В последнем утверждении, я полагаю, Вы серьезно не пострадаете, – старший прапорщик неприветливо усмехнулся, прекрасно зная местные «подводные камни» и существующие нюансы, – «похищенные ценности», – он иронично съязвил, – у нее, Слава, конечно же, застрахованы, – отвечал он уже на немой вопрос, последовавший из прекрасных, чарующих глазок, – и совершенная кража… – последовала небольшая заминка, – если она на ее благосостоянии хоть как-то и отразится, то никак не материальным и, уж точно, не финансовым крахом, а, единственное, моральными переживаниями, связанными с оформлением документов, необходимыми для получения денежной компенсации, причитающейся к причиненному имущественному ущербу.
«Так вот почему она нисколько не нервничает, – подумала Владислава, быстро связав воедино все прозвучавшие тонкости, – а наоборот, ведет себя нагло и вызывающе: она мечтает получить хорошую страховую премию – уверена, она еще и припишет, лишь бы затребовать по возможности больше, – делала она уже однозначный и, по ее субъективному мнению, неотъемлемый вывод, – и ей «наплевать» на все существующие законы… как, в частности, и на нас, полицейских, как, впрочем, и на закоренелых злодеев, совершивших хищение, мне кажется, тоже». Вслух же, не переставая записывать, она попыталась прояснить для себя наиболее первостепенную значимость:
– Послушай, Палыч, а у тебя случайно нет его телефона?
– Кого? – тот вначале не понял поставленного вопроса и настороженно уставился на пишущую напарницу.
– Твоего одноклассника – а то кого же еще? – продолжала она приподняв прекрасные карие глазки и изучающе поглядывая на старшего прапорщика. – Ведь, я полагаю, вы между собой общаетесь, а значит, у вас должна существовать мобильная связь – или я чего-то не знаю?
– Ты что, сама ему собралась звонить? – неподдельно изумился более возрастной сотрудник, предпочитавший свалить ответственность расследования на представителей уголовного розыска, по долгу оперативной службы обязанных заниматься раскрытием в том числе и преступлений, связанных с ограблением магазинов.
– Да, и притом же немедленно, – кивнула пытливая девушка, приготовившись записывать диктуемый номер, – а ты разве против?
Не слишком трудолюбивому прапорщику, в тот же миг осознавшему, что выходной «накрывается», а потому волей-неволей смирившемуся, ничего другого не оставалось, как передать запрашиваемую информацию, после чего достать сигарету из пачки «Alliance» и выйти на улицу, чтобы, торопливо покуривая, немного успокоить натянутые нервишки, неприятно минутой назад растревоженные. В тот же самый момент явилась оперативная группа и началась установленная процедура, связанная с фиксацией и изъятием наиболее значимых доказательств; в основном работали следователь, составлявший протокол осмотра места происшествия, эксперт-криминалист, изучавший оставленные следы (рук, ног и потожировых выделений, впрочем, как и обычно, их не нашлось), и прилежная участковая, снимавшая с потерпевшей подробные показания. На оформление материалов доследственной проверки ушло чуть более двух с половиной часов, а соответственно, время плавно подходило к обеду. Между тем, едва полицейские, прибывшие из районного центра, убыли на основное место несения суточной службы, дотошная брюнетка, не «откладывая в долгий ящик» и не теряя драгоценного времени, позвонила авторитетному Жулину и договорилась о немедленной встрече: неожиданно выяснилось, что, по большей части проживая в главном городе области, в настоящий момент он случайно оказался в пределах поселка (что также наводило на дополнительные, нехорошие, размышления) и согласился подъехать к участку незамедлительно.
***
Пока добирались до пункта полиции, кареглазая красавица неожиданно озадачилась логичным и справедливым вопросом:
– Слу-у-шай, Палыч, – привычка растягивать первое слово становилась у нее неотъемлемой, – а не кажется ли тебе немного странным, что анонимный вызов, «поднявший» нас ночью на выезд и «сорвавший» меня из дома – заметь, расположенного от магазина Вредновой в самой непосредственной близости – обеспечил преступникам полноправных пару часов «спокойной работы»? Словом, я хочу сказать: а не могло ли «удаление нас из поселка» быть кем-то спланированно заранее и не является ли тот аноним, позвонивший в дежурную часть и сообщивший о якобы опаснейшем происшествии, как-то связан с основными злодеями, совершившими столь дерзновенное ограбление? Как ты думаешь: не смогут ли на первый взгляд, казалось бы, два совершенно разных события в конце концов стать неотъемлемыми звеньями какой-то пока еще непонятной, но отлично «скрепленной цепи»? – не позволяя ответить на первый, любознательная сотрудница задавала уже второй и буквально закидывала озабоченного сослуживца (поступившегося намеченным отдыхом) актуальными проблемами, по ходу рассуждения вытекавшими одна из другой. – Так что ты обо всем услышанном скажешь?