Страница 10 из 13
– Ну, что ты говоришь такое Нина, здесь кроме тебя и меня, никого не было. Естественно, я сама себе не позвоню и, остается только ты и твой Вася.
– Ты что, спятила! Мне то зачем тебя разыгрывать? – возмутилась Нина, обиженно надув губы. – Я же сама предложила тебе эту работу.
– Да, предложила и пожалела, так как сама этим не занималась. Ты решила, если у меня получится, то ты тоже этим займешься.
– Я уже два года этим занимаюсь.
– Врешь! Сережа сказал, что эта редакция существует всего три года и никакого объявления, подобного рода, за этот период не было.
– Кто такой, этот Сережа?
– Думаю, это твой Вася. А всё это придумала ты. Ты решила, если у меня получится, то сама этим займешься.
– Если ты обо мне так думаешь, то ты мне больше не подруга.
Она быстро покинула кабинет, а Маша долго еще смотрела на дверь, за которой исчезла её лучшая подруга. Теперь, она осталась совершенно одна.
Дмитрий приготовил завтрак, и они с Надеждой сели за стол. В комнате зазвонил телефон, и Надя изъявила желание послушать, кто это.
– Алло!
– Надя, это полковник Богаткин. Папа дома?
– Дома, но он собрался на свою работу. Я так понимаю, что вы Владимир Сергеевич, снова нашли ему работу. По правде сказать, он обещал мне, что не будет подвергать свою жизнь опасности.
Журавлев подошел и забрал у неё трубку.
– Ну, что на этот раз Владимир Сергеевич? – недовольно произнёс Журавлев.
– В квартире на улице Ленина семнадцать, труп женщины. Как будто она утонула в ванне, но есть подозрение, что её утопили. Я дал распоряжение, чтобы до твоего приезда, ничего не трогали.
– Послушай, Владимир Сергеевич, Надя права, я действительно обещал ей не заниматься больше этим. Я должен защитить свою дочь.
– Дима, чем больше ты посадишь преступников, тем спокойнее будет всем, в том числе и твоей дочери.
– Неужели вы не можете найти преступника без меня? Чем занимается весь ваш отдел, если такое простое дело не можете решить? Там круг подозреваемых не большой, насколько я понимаю.
– В том то и дело, Дима, там не всё так просто. Я лично прошу тебя помочь.
– Ладно, еду, – нехотя ответил Журавлёв.
Он положил трубку и посмотрел на дочь.
– Ты снова будешь расследовать убийство?
– Понимаешь, Надя, мне это нравится. Вообще, кто-то должен этим заниматься.
– А как же Маша? – не уверенно спросила Надя.
– С ней все в порядке. Я подвел разговор к тому, что заплачу ей две тысячи. Теперь она сможет купить себе сапоги. Может, что-то ещё ей надо?
– Понятно, – энергично кивнула она. – Ты хочешь от неё откупиться и всё? Знаешь папа, Маша мне очень нравится, и я не отступлюсь. Она будет мне мамой и твоей женой.
В ванне лежала красивая женщина, натуральная блондинка. Осмотрев труп, он только выпрямился, как подошел Новгородцев.
– Что скажешь Бес?
– Красивая женщина Тим, – показал он на плавающий труп в ванне. – Убили её током. Сунули электроприбор в воду, её стало корёжить, она захлебнулась. Это мог сделать только тот, кого она очень хорошо знала, при котором она не стеснялась оголяться. В круг подозреваемых могут попасть: муж, любовник и близкие подруги. Кто обнаружил труп?
– Горничная. Кстати, она тоже могла входить в ванную. А её показания мне кажутся лживыми.
– Думаю, нет. Ни одна уважающая себя женщина не будет оголяться при прислуге. – быстро ответил Журавлёв.
– Ты горничную допрашивать будешь? Она, что-то вертит, – отступая назад, спросил Новгородцев.
– Допрошу, но позже. Отпечатки искали?
– Ещё нет. Полковник сказал, ничего не трогать и ждать тебя. Игорь завтра скажет, кому они принадлежат.
– Вы с Петуховым, займитесь мужем, любовником и подругами.
– Один отпадает. У мужа железное алиби. Он уже две недели за границей, – пояснил Тимофей.
– Тим, железных алиби не бывает. Проверь, когда улетел, и улетел ли? Когда вернется? И не возвращался ли в эти две недели? Где горничная?
Новгородцев показал на пожилую, но ещё сохранившую былую красоту, женщину. Какой-то дом красавиц, подумал он, подходя к ней.
– Как вас зовут?
– Эмма Михайловна.
– Эмма Михайловна, расскажите, как началось утро?
– Я пришла в восемь, всё как обычно. Разбудила Елену Викторовну и пошла готовить завтрак. Она пошла, принимать ванну.
– Часто она принимает ванну, по утрам?
– Каждое утро, – она покосилась на Новгородцева.
– Значит, ничего необычного? Хорошо, что было потом?
– Когда приготовила завтрак, обнаружила, что нет хлеба. Я крикнула Елене Викторовне, что пошла за хлебом, и вышла за дверь.
– Она вам ответила?
– Да. Она сказала, что у меня есть десять минут, чтобы сходить до магазина.
– Когда вы её будили, у неё был кто-нибудь в спальне? – продолжал спрашивать Бес.
– Нет, никого не было.
– У неё есть любовник? Муж, наверное, часто за границей пропадает, женщина заводит любовника.
– Думаю, что нет. Она умная, деловая женщина. – Эмма Михайловна сделала паузу, как будто собирается с мыслями. – Мне кажется, что мужчины её вообще не интересуют. Я, например, ни разу не видела, чтобы она обнималась со своим мужем. У них такие деловые отношения, как у знакомых или деловых партнеров по бизнесу.
– Вы заходили когда-нибудь в ванную, когда она была там?
– Нет, никогда, – твердо ответила Эмма Михайловна.
– Как же вы обнаружили труп? – с интересом задал вопрос Журавлёв.
– Елена Викторовна делала всё по часам. К моему приходу, она должна была сидеть перед зеркалом. Да и дверь в ванную была приоткрыта.
– А когда вы уходили, она была закрыта?
– Разумеется. По времени, её не должно было быть там. Я зашла в квартиру, отнесла хлеб на кухню и пошла в ванную, чтобы прибраться. Зашла, а она лежит, я так напугалась, что меня затрясло. Я с трудом набрала номер милиции. А знаете, когда я спускалась, мне навстречу поднималась странная женщина.
– Почему странная?
– Она прятала лицо за воротником. Если бы это было на улице, то понятно, но в подъезде ветра нет.
– Ну полный бред! – высказался Новгородцев.
Журавлев пропустил его высказывание мимо ушей.
– Как она выглядела? Вам она не знакома?
– Думаю, что знакома. Только она очень хотела, чтобы я её не узнала. Одета была в зеленое пальто и меховой воротник. Она была без головного убора и волосы белые, такие, как у Елены Викторовны.
– А у кого-нибудь из соседей в подъезде, есть белые волосы?
– Я не знаю. Я всего год работаю у Елены Викторовны. И с соседями обычно не встречаюсь в подъезде.
– А подруг блондинок, у неё нет? – продолжал задавать вопросы Бес.
– Я думаю, у неё вообще нет подруг, – почти уверенно ответила она.
– Чем занималась Елена Викторовна?
– Она коммерческий директор оптовой базы, отдела вино-водочных изделий.
Подошел Петухов с записной книжкой в руке.
– Я тут записную книжку нашел, – сообщил он. – Имена в основном, мужские. Номера телефонов, многие не из нашего города.
– Так проверь, кто и что. Хотя, это, скорее всего те, кому она отправляла продукцию.
– Так проверять или не надо? – спросил Петухов.
– Конечно проверять, всё надо проверять Ваня. – Петухов отошел, и он снова обратился к Эмме Михайловне. – Вот вы сказали, что Елена Викторовна делала всё по часам. Могли бы вы рассказать об этом?
– Да, конечно. Я прихожу к восьми и сразу бужу её. Тридцать минут она принимает ванну, потом, пятнадцать минут сидит перед зеркалом. Прическа, помада, тушь и всё такое. В восемь сорок пять садится за стол завтракать. В девять ровно заканчивает и уезжает на работу.
– На чём уезжает?
– Так машина её стоит во дворе, иномарка. В девять часов десять минут она на работе, а рабочий день начинается, в девять часов тридцать минут.
– И так каждый день? – нахмурился Журавлев.
– Кроме выходных конечно, – она замолчала, немного задумалась и посмотрев на Журавлёва, продолжила: – Простите, чуть не забыла, а это может быть очень важно. Хлеб я покупаю вечером. Его хватает на утро, а остатки я скармливаю собаке. Во дворе живет бездомная собака, со сломанной ногой. У Елены Викторовны привычка, в двенадцать ночи пить чай перед сном. Каждое утро, я мою чашечку и ложечку. В это утро, чашечки было две.