Страница 10 из 10
Маленький кулачок постучал по стеклу, и Саша сел на водительское сидение, бегло осматривая промокшую Милу в зеркале заднего вида. Удручающее зрелища. Его батник укутал малышку аж до коленок. Голых коленок…в очередной раз Саша тяжело выдохнул и нажал на газ, срываясь с места.
— Ты… тоже можешь заболеть, — несмело прозвучало сзади.
— Я и от худшего не заболел и не умер. Плевать, — посмотрел на нее и увидел в глазах тот же испуг, что и ранее.
— Куда мммы едем?
— Домой везу.
Остаток пути провели в молчании.
Вот как тут выжить? Он уже не знал ответа на этот вопрос.
8. Все решено
МИЛА
В тот злополучный вечер Саша молча доставил Милу домой и также молча передал в руки родителей, несказанно удивленных появлению дочери в компании Ракитина. Вслух они своего удивления, естественно, не высказали, но вид дочери в одежде Ракитина, в которой она буквально тонула, супругов весьма позабавил.
Милка же в этот раз обошлась без язвительных комментариев, она лишь только одарила родителей и «жениха» скептическим взглядом, вздохнула и проследовала в направлении своей комнаты.
Спрятавшись за дверями собственной спальни, Милка наконец выдохнула, скинула с себя чужие вещи и проследовала в душ, желая стереть с себя этот ядовитый, проникающий прямо под кожу запах ненавистного ей Ракитина. Как он мог? Как мог так с ней поступить? И кем себя возомнил? Только стоя под душем, Милка позволила себе разрыдаться.
Она твердо решила, что поговорит с отцом, и он обязательно ее услышит, ведь она его родная кровь, его единственная маленькая принцесса. И пусть она натворила бед, но не совсем же он бесчеловечный. Руслан Багиров всегда был самым лучшим, самым добрым. Он просто погорячился. Не получит Ракитин в жены Багирову, пусть не мечтает даже.
Уверившись в собственных предположениях, девушка вышла из душа, накинула на себя теплый банный халат и в приподнятом настроении вернулась в спальню. В тот вечер ее даже бессонница не мучила, девушка настолько утомилась, что стоило голове соприкоснуться с подушкой, как Мила провалилась в глубокий сон.
А утром ее ждал неприятный сюрприз, ведь вечерняя прогулка под дождем не прошла для девушки без последствий. Она проснулась от леденящего холода и несмотря на наличие теплого одеяла, Милу то и дело била крупная дрожь, сопровождаемая тупой болью в мышцах.
Заподозрив неладное, девушка тотчас же потянулась к прикроватной тумбочке, где в выдвижном ящике хранился градусник, как раз вот на такие непредвиденные случаи. Спустя пять минут электронное табло показывало температуру тридцать восемь и пять.
Выругавшись про себя и откинувшись на подушку, девушка закуталась в одеяло и свернулась в клубочек, проклиная Ракитина на чем свет стоит. Она в последние несколько дней вообще часто о нем вспоминала, и этот факт ей совершенно не нравился. И Сашка ей, конечно, не нравился.
Потому что из разных они миров совершенно. Он холодный, скучный, местами занудный, а еще совершенно невнимательный и безразличный к чужим стараниям. Нет, Мила давно уже не была влюблена в своего «жениха» и даже обиду на не хранила, не лелеяла глубоко внутри, нет, она просто вычеркнула его из круга близких ей людей и тогда, четыре года назад, как отрезало. Раз и все. Он стал ей неинтересен, да, именно неинтересен. Потому что не было в нем того, что так хотелось видеть четырнадцатилетней девочке и, если она понимала это тогда, то сейчас и подавно.
Погруженная в собственные размышления, Милка даже не сразу заметила, как в комнату вошел отец.
— Ты чего еще лежишь? Университет никто не отменял, — строго произнес Багиров-старший. Он однозначно еще не отошел от той истории и до сих пор злился на выходку дочери, но слепым Руслан Багиров все же не был и состояние дочери не ускользнуло от его пристального, цепкого взгляда. Он подошел молча, коснулся лба девушки и покачал головой.
Любые проблемы Руслан решал быстро, а потому уже спустя полчаса на пороге комнаты Милы появился врач. Как и предполагалось, Милу скосила обыкновенная простуда, опасность здоровью не грозила, но постельный режим и покой были необходимы. Так или иначе болезнь, как бы смешно это не звучало, пошла девушке на пользу.
Нет, ей, конечно, было совсем не радостно валяться в кровати с повышенной температурой, режущей болью в горле и раскалывающейся на части головой, но в этом были и свои плюсы. Отец, видя состояние дочери, сменил гнев на милость. Разговоров о свадьбе больше не было, и следующие несколько дней Милка провела в полной уверенности, что жизнь налаживается, и никакая свадьба с Сашкой Ракитиным ей больше не грозит, а если отец все еще подумывает о подобном развитии событий, то она, Милка, обязательно сумеет его переубедить.
Он ведь должен понимать, что именно его решение привело дочь к постельному режиму. На самом деле девушка решила сыграть на чувстве вины, уверенная в том, что теперь у нее имелся пусть небольшой, но рычаг, и нужно было лишь надавить. И каково же было ее удивление, когда в один из дней отец поставил Милку перед одним шокирующим и крайне неприятным фактом.
Несколько секунд девушка просто хлопала глазами и беззвучно открывала рот. Ей пришлось призвать на помощь всю имеющуюся у нее силу воли, чтобы выдавить из себя слова.
— Что?! Папа, что ты такое говоришь?! — Милка поверить не могла, что отец с улыбкой на лице так просто заявит ей о том, что она теперь замужняя дама. Ни в какие ворота не лезет! А стоило ей лишь немного пошалить, да с кем ни бывает в ее-то возрасте? Ну разбила витрину магазина, так что теперь избавлять от нее таким образом?
Она обернулась на звук открывшейся двери. Ракитин собственной персоной, как же!
— Ничего, кроме как то, что теперь Саша твой муж, и все вопросы ты теперь будешь решать с ним. Все, — отец смотрел на нее так, как будто обсуждал обыденные вещи, а не то, что отдал ее другу своего сына. Как вещь!
— Ты отдал меня ему, что ли? Папа! Мои проступки несоизмеримы с тем, что ты натворил! — адреналин в крови Милы бушевал ядовитым коктейлем, она была на грани того, чтобы расплакаться, но гордость не позволяла ей проявить слабость, так что она топила эмоции в себе. Затылком она ощущала внимательный взгляд Саши, но даже не думала оборачиваться. Ракитин не вмешивался в разборки, но терпеливо наблюдал, чем бесил Милу так, что не передать словами!
—Не делай из этого трагедию, ты не оставила мне другого выбора, дочь. Теперь Ракитин будет тебя воспитывать, а мне надоело вытаскивать твою задницу из передряг.
Нет. Нет. Нет. Все ведь должно было быть иначе. Как так вышло, что безупречный план девушки провалился с треском? Как вообще возможно, чтобы в наше время тебя выдали замуж без твоего на то согласия, а главное ведома?
Как мог отец отдать родную дочь в руки мужчины, что вдвое ее старше. Мужчины, которого она не любит даже. Того, кто разрушил ее размеренную жизнь. Сначала он решил на ней жениться, потом отвадил ее парня, и пусть Милка понимала, что Владик оказался тем еще судаком на букву «м», но ей было просто по-человечески больно и обидно, что никто вокруг не желает считаться с ее мнением. Ее парень просто отказался от нее ради каких-то бумажек, а навязанный муж практически купил ее, выторговал, как какой-то товар.
— Папа, ты не можешь, я согласия не давала! — цеплялась за руку отца, пытаясь привлечь внимание, но он словно оглох к ее мольбам.
Ракитин обошел ее, встал впереди, а затем добил окончательно.
— Вот наше свидетельство о браке, Мила, ты моя жена, — Саша протянул ей листок, на котором был напечатан ее приговор.
— Да я лучше умру, чем стану твоей, — глотая невесть откуда взявшиеся слезы, девушка сипела, хватаясь за горло, как при приступе удушья.
— Тогда я отправлюсь вслед за тобой, — глаза мужчины загорелись недобрым огнем, он притянул брыкающуюся девушку к себе и смазано поцеловал в висок.
Конец ознакомительного фрагмента.