Отрави меня собой

Зато Кира Фролова при каждом удобном случае бросала на Олю злобные, полные ненависти взгляды. Губы девушки всякий раз сжимались в узкую линию, а лицо искажалось от нескрываемой неприязни. Каждый жест Киры был пропитан презрением. Мила таращилась исподтишка, и стоило Ольге прямо посмотреть на нее, опускала глаза. Оле становилось неуютно, возникало острое желание поежиться и лишний раз осмотреть себя с ног до головы. Стряхнуть стойкое ощущение наступающих ей на пятки неприятностей не удавалось.

Как всегда он ожидал ее у университета, разместив свою пятую точку на капоте. Руки, спрятанные в карманы синих джинсов, сжаты в кулаки, взгляд устремлен в пространство. Оля качнула головой и попрощалась с подругами. Мягко ступая по дорожке, она подошла к Артёму и застыла, беззастенчиво его рассматривая. Она понимала Киру и ее стремление быть рядом с Лавровым. И пусть все они думали, что Оля в общении с Лавровым преследовала свои корыстные интересы, пытаясь приблизиться настолько, чтобы пролезть в их круг, ни его положение в обществе, ни наполненность его счета ее не волновали. Ее волновал сам Артём. Он растревожил ее душу, воскресил ее сердце. В нем больше не было печали и тоски, только желание жить. И любить. Однако наравне со всеми этими чувствами ее душой владели сомнения. Оля вздохнула, решительно признавшись себе в том, что Лавров стал ей близким совсем на другом уровне. Не материальном, как представлялось остальным.

— Ты ведь не собралась во мне дыру прожечь своим взглядом, Медведева? — внимательные серо-голубые глаза остановились на ее лице.

— Нет, — просто ответила, пожав плечами.

— Тогда заскакивай в салон, — скомандовал он.

Оля уже уселась в машину, когда Артёма окликнул Вадим. До Оли долетели лишь обрывки начала их разговора, прежде чем она захлопнула дверцу.

— Привет, Лавр. Отлепись уже от своей Медведевой и поговори со мной. Много времени это не займет.

О чём там они беседовали, Оля не имела понятия, однако на протяжении всего того времени, Артём периодически хмурил брови и кивал головой. Потом парни пожали друг другу руки, и Лавр забрался в машину. Завел двигатель, и они поехали.

— Всё в порядке? — спросила Оля.

— Да, — после некоторого раздумья ответила он. — Обсуждали дельце одно.

— В рамках закона, надеюсь? — усмехнулась Оля.

— Ты за меня тревожишься, Медведева? — жгучий взгляд прищуренных глаз на мгновение застыл на ее лице и вернулся на дорогу.

— Представь себе — да, Лавров. Не желаю носить тебе сухари за решетку.

— Хм, ты сама говорила, что деньги меня отмажут…

— Да-да, везде и всюду, — расплылась она в ехидной улыбке, — я помню, Артём. Что ж, значит, сэкономлю на сухарях.

— Ах ты маленькая жадина, — пожурил ее Лавров, ухватив за мочку уха. Настроение снова взмыло вверх, но это никак не ликвидировало его противоречий и не успокоило хаос в мыслях.

Как выяснилось, признаться Ольге в своих чувствах оказалось гораздо труднее, нежели сказать правду Кире. А что если Медведева услышав то, что он порывался ей поведать на протяжении этих дней, презрительно фыркнет и скажет, что играла. Что, как предупреждала его Кира, добилась своего — высокомерный мажор открыл свое сердце простой смертной. Потом отчаянно тряс головой — Медведева не такая. Если бы Оля стремилась просунуться в его жизнь, занять там определенное место и приобрести соответствующий его положению статус, уже бы давно обеспечила доступ к телу. Господи, как же хорошо было раньше, когда не нужно было заботиться о последствиях своих слов и поступков! Когда на мнение окружающих было откровенно наплевать. Честно, иногда тосковал по тому времени, однако чувство ответственности перед Олей и Машей гнало прежнюю беззаботность и равнодушие. Вот только стоило ему разлепить непослушные губы, чтобы сказать Оле нечто важное, как в нем просыпался настоящий презренный трус. Гадство какое! Тут еще Вадик со своим делом!

Артём остановил машину прямо у подъезда и на предложение Ольги зайти отрицательно качнул головой.

— Не сегодня, Оля. Пока.

Чувствуя, как нарастающее напряжение давит на него, Оля думала пару секунд прежде чем, быстро потянулась к мажору и оставила на его щеке легкий, но, тем не менее, оглушительный, чмок. Изумленный взор вперился в ее лицо, на миг дернулись уголки губ, и провокационно выгнулись брови.

— Я тебя предупреждал, Медведева — дойдешь до грани, и ничто тебя не спасет.

— Хмм, а может, я умышленно это делаю именно тогда, когда ты чертовски занят, а? — с этими словами она выскочила из машины и скрылась в дверях.

— Дождёшься у меня! — пробубнил он ей вслед, выруливая со двора.

Уже дома Оля хлопнула себя по лбу. Размазня! Она забыла пригласить Лаврова на день Рождения Маши! Ну, ни идиотка ли?! Ох уж этот мажор. В его присутствии она теряла все здравые мысли. Ладно, через часок она наберет его, и если он заинтересуется предложением, пусть готовится к детскому празднику. Да вынесут его нервы кучу ребятишек в субботу!

Признаться честно, ей самой почему-то хотелось, чтобы Артём был рядом. Стало просто жизненной необходимостью, острой потребностью чувствовать его рядом. Словно он являлся неотъемлемым элементом, без коего система жизнеобеспечения Оли не функционировала. Необъяснимое ощущение. Хотя для своего собственного утешения и успокоения, Оля пыталась убедить себя в том, что присутствие мажора окажет позитивное влияние на Машу и ей будет приятно.

Но странным образом, когда нажимала кнопку вызова напротив контакта с его именем, волновалась. Как только он ответил, ухо Ольги оглохло от разрывающейся музыки. Она потом стихла, словно абонент вышел из шумного помещения.

— Да, Оля? — голос звучал как-то устало, даже надтреснуто.

— Я…, — она не успела озвучить приглашение, как на заднем фоне послышался смех Киры, а после в трубке прозвучал требовательный голос. Бориса, кажется.

— Медведица, имей совесть. Опусти Лавра к друзьям хоть на вечер!

Олю ошпарило. От неожиданности она отняла смартфон от уха и тупо таращилась на экран. Потом скинула звонок, сунула аппарат в карман и нервно стиснула ладони. От нехорошего предчувствия внутренности стянуло тугим узлом. Как только раздалась трель мелодии, и смартфон завибрировал в кармане, Оля аж подпрыгнула. Опустив глаза вниз, увидела «Лавров Артём Витальевич» и зависла, не зная что делать. Глубоко вздохнула и приняла вызов.

— Артём, у тебя дела?

— Ничего того, что могло бы быть важнее тебя. И прости этого скудоумного, несёт что попало. Что у тебя стряслось? — голос его казался настороженным.

В памяти сразу всплыло почти клятвенное обещание, данное Олей, звонить ему в экстренных случаях и почувствовала себя…обузой. Закусила губу, открывая для себя неприятную истину. Получается, она привязала его к себе. И он находился в постоянном напряжении, ожидая, когда же это придется мчаться к ней на подмогу.

— Я это… просто. Всё хорошо, Артём.

— Уверена?

Когда она снова услышала посторонние голоса, на этот раз говорил Вадик, тяжело засосало под ложечкой:

— Хватит трепаться, Лавр! Удели нам пару секунд твоего драгоценного времени!

— Да, пока, — положила трубку и почувствовала себя лишней. Стало горько во рту.

Она не имела права вырывать его из привычного окружения. Не имела права лишать его общества друзей. Пусть даже среди них была Кира. И пусть противное ощущение, что она поступила подло, не сообщив Артёму о празднике Маши, теперь осадком осело в душе, она не имела права навязываться ему по каждому поводу.

Сколько уже раз Дэн разыгрывал каждого из их компании своими подколками — не счесть. Теперь они решили совместно развести Дэна, и вместо элитного загородного клуба отдыха с бильярдом, сауной и прочими прелестями жизни привезли его с завязанными глазами в огромный развлекательный комплекс, где в большинстве своем проводили время семьями. Хохоча над кислой миной своего приятеля, золотые дети разбрелись осматривать наполненные детишками и их родителями батутные арены, кафе, роллердромы, бассейны, наполненные воздушными шарами. И везде царил детский смех и веселый звонкий визг. К своему удивлению молодежь тоже нашла себе занятие по вкусу: кто-то завис в зале виртуальной реальности, кто-то расположился в боулинге.