Страница 1 из 5
Глава 1
Я хотел написать про "Амкар" совсем другую книгу. Посвященную нашей победе в Кубке России. Даже название придумал: "Автобус" – открытый двухэтажный автобус, на котором команда проехала бы с трофеем по городу. Ну, и ненавязчивое приглашениие к разговору о футбольной тактике, конечно.
Увы, жизнь предложила совсем другой сюжет и совсем другое транспортное средство для последней главы.
Моя пермская эпопея завершилась 14 июня в 22:15 по местному времени, когда блаблакаровская машина взяла курс от стадиона "Звезда" на Самару. Только что начался чемпионат мира, за окном была фантастическая белая ночь, дома меня ждали родные и билеты на игры Мундиаля. Как пело бы сердце в такой ситуации в любое другое время! Но в планшете были прощальные фотки амкаровской базы, которые я сделал после окончания трансляции матча Россия – Саудовская Аравия, пока не пришла машина, а в багажнике лежала сумка со шмотками. Какое уж тут пение, когда завершается прекрасная страница твоей жизни? Да еще и завершается таким образом…
Последние дни перед отъездом были странными. Вроде и не похороны, у которых, как ни крути, есть какой-то уклад, какой-то порядок. И не сидение у постели тяжело больного близкого человека. И не ожидание приговора в суде. Просто маета – все ходили по коридору, вспоминали хорошее и прощались. А главное – все равно не верили в реальность происходящего и недоумевали. Ну как, как такое могло произойти?…
В раздевалке "Амкара" еще все было как обычно. Словно недавно закончилась тренировка – фишки на макете, разбросанная в легком беспорядке форма, пустой термос… Я никак не мог понять, что же мне это напоминает. А потом пронзило: это же словно картинка из документального фильма про Кампучию, который посмотрел в детстве. Там ничего особенного не было – просто камера гуляла по абсолютно пустому Пномпеню сразу после того, как оттуда изгнали Пол Пота. Который, если кто не в курсе, изничтожил полстраны, а всех горожан отправил в сельскую местность. В том фильме тоже все было как обычно, как и полагается – вывески на зданиях, пишущие машинки в офисах, разбросанные детские игрушки в домах. Только ни одного человека в кадре. В этом и был весь ужас.
И тут – то же самое. Полное ощущение, что сейчас откроется дверь – и все завертится как всегда. И беспросветное понимание, что этого уже не будет.
Пацаны ходили в это время по коридору третьего этажа, где находились клубный офис и гостиница. Подписывали бумажки, в сотый раз узнавали, что погашать долги перед ними никто не собирается, да и не на что это делать. Становились свободными агентами и прощались – друг с другом и с Пермью. Те, кто успел обзавестись какой-то утварью, с легким сердцем делали подарки сотрудницам гостиницы и работникам клуба – не таскать же за собой эти телевизоры, кофемашины и микроволновки по премьер-лиге. Тем более, что здесь такие люди подобрались, к которым просто нельзя было не испытывать чувства благодарности. Многие работали в "Амкаре" чуть ли не с момента создания клуба. И они-то, в отличие от футболистов, оказались в прямом смысле этого слова, выброшенными на улицу…
К нам в пресс-службу заглянул Сергей Мальцев, главный клубный юрист и кадровик. "Ребят, сфотографируйте чтоль меня. – Резюме же лучше со снимком рассылать, правда?"
Пришла попрощаться Лиза Шандера, пиарщица. Она себе новую работу уже нашла, но футбольный клуб – это же больше чем место, где просто получаешь зарплату. В глазах слезы. "Ну и что, что у меня все будет нормально в жизни? Как же без "Амкара"-то? Он бы играл, я бы на матчи иногда ходила, новости читала…"
Лиза проработала в клубе недолго, но рядом с "Амкаром" была всегда. У нее до сих пор живет кошка Руслана Муллагалиева – первого и, безусловно, лучшего пресс-атташе клуба, который умер в 2009-м. Когда-то мы конфликтовали и, если туда, наверх, с земли доходит какая-то информация, то мой трансфер в Пермь ему наверняка не понравился. Но сейчас, надеюсь, он видит: кое-что для клуба я сделал.
Хотя гораздо больше, конечно, не успел. Здесь работало столько замечате
льных людей, о которых так хотелось рассказать, столько было историй, до которых так и не дошли руки!
Столкнулся в коридоре с Алексеичем – администратором команды Владимиром Соловьевым, одним из главных ветеранов пермского футбола. Он еще в семьдесят каком-то году бухал со Збигневом Бонеком, когда знаменитый поляк вместе со своим "Видзевом" приезжал в Пермь на товарищеский матч, представляете? А сейчас Алексеич держит, наверное, последнюю в нашем футболе голубятню – прямо на крыше западной трибуны стадиона. Как же я себя кляну за то, что так о ней и не рассказал! Но вы же знаете, как это бывает: то одно, то другое, то игра, то выезд, а потом раз – лето в Перми короткое, пейзаж вмиг становится серым или черным, и всякий смысл в фотографиях пропадает. А без них все рассказы о том, как голуби возвращались сюда из самых отдаленных районов Перми, как они любят друг друга и что чувствуют во время матчей – это уже совсем не то…
А вот – Владислав Николаевич Шелгунов, еще одна пермская легенда. Всю жизнь в футболе, вся жизнь "Амкара" – на его глазах. Журналист, историк, создатель клубного музея. Новые хозяева пермской футбольной жизни не раз открыто говорили о том, что от этого музея пора избавляться и что место бесценной экспозиции – где-нибудь в недрах минспорта, которое и было одним из могильщиков "Амкара". Вот как теперь Николаичу не то что ходить на футбол или просто проезжать мимо стадиона? Жить вообще как – и ему и еще тысячам и тысячам людей, искренне и горячо любившим свою футбольную команду.
Вот говорят: уходят не люди – уходят миры. А когда целые футбольные команды умирают – это как?
У каждого в воспоминаниях остался свой "Амкар". И чем больше времени пройдет со дня гибели клуба, совсем немного не дожившего до своего 25-летия, тем светлее и романтичнее станет его образ. И, соответственно, тем отвратительнее будут выглядеть люди, его уничтожившие.
Я расскажу о том, каким был мой "Амкар". О людях, с которыми свела судьба, о событиях, которые довелось пережить в Перми за два года и два месяца, о том, в чем мы были правы, а в чем, как мне кажется, нет.
Потому, что это важно.
Потому, что не отболело.
Глава 2
После переезда в Пермь у меня возникли три трудноразрешимые проблемы.
Первая – лингвистическая. Когда ты всю жизнь прожил в другом городе и почти всю жизнь проработал в другой команде, очень трудно правильно произносить некоторые местоимения, имена собственные и наречия. Кто "мы" и кто "они", к какому городу и клубу относятся слова "здесь" и там", и как они вообще называются? Я сразу понял, что засада здесь подстерегает буквально на каждом шагу и сразу всех предупредил: могу ошибаться.
Да что я – у Дениса Маслова, который переехал в Пермь на два года раньше меня, тоже время от времени это невпопад проскальзывало – то "Крылья", то Самара. А когда мы начали готовить конкурс "Мисс Амкар", избавиться от слов "Мисс КС" было практически нереально. Если бы мы не были готовы первыми посмеяться над собой, наверное, коренным пермякам это было бы неприятно.
Вторая проблема из этой серии – цветовая. Мне всегда казалось, что зелено-бело-синий триколор "Крыльев Советов" – это самая веселая и жизнерадостная гамма из всех, что вообще есть не только в футболе, но и на земле. И тут – красно-черное, с которым у меня не было ни одной позитивной ассоциации. Стас Слюсарев, один из лучших пермских журналистов и преданнейший поклонник "Амкара", с которым мы были знакомы задолго до моего трансфера, когда-то рассказал: у него и салон машины красно-черный, и квартира в этих тонах. Конечно, это не могло не вызывать уважения, но я слушал его и думал: блин, как же ты живешь во всем этом?