Рога изобилия

Почему-то сейчас стоя вместе с ним в толпе, я вдруг почувствовала какое-то необъяснимое волнение. Подумала: если Андрею угрожают, то ипподром самое замечательное место, чтобы довести до конца то, что задумали его противники.

Взоры всех людей были устремлены на дорожки. Кто-то толкался, пытался пробраться вперед, задевал других локтями.

Я слегка огляделась, насколько это было возможно. Одни головы. И вдруг почувствовала дыхание позади себя. Кто-то подошел очень близко. Его дыхание было не таким как у всех. Оно было осторожным. Я развернулась, и как раз в этот момент человек сзади выбросил руку вперед, к Григорьеву. Я заметила клинок. Расстояние было минимальным, рывок сильным, но я успела локтем подтолкнуть руку с ножом вверх, и лезвие не воткнулось, а полоснуло Андрея по боку.

Я развернулась и схватила запястье нападающего с такой силой, что нож выпал. Но мужик тоже не дремал. Пока я смотрела, как Григорьев хватается за бок и поворачивается в нашу сторону, он резко стукнул ботинком мне по голени. Видно, у него не простые ботиночки, а с железными набойками, так как я почувствовала резкую боль и на мгновение ослабила хватку. Воспользовавшись этим, мужик юркнул в толпу. Заезд еще не кончился, на нас внимания никто не обратил — подумаешь кто-то пихается. За убегающим сразу сомкнулись ряды, и я поняла, что сейчас мне, пожалуй, лучше остаться с клиентом. Надо посмотреть, что с ним.

Григорьев стоял с идиотской улыбкой на лице, двумя руками держась за свой бок. Крови было много. Надо было срочно пробираться к выходу и вызывать «Скорую».

Я заметила рядом с собой молодого парня, у которого из кармана рубашки торчал сотовый. Свой я забыла дома, как и солнечные очки. Просто напасть какая-то. Я выхватила телефон, а на удивленный взгляд хозяина только махнула рукой, показав на Григорьева. Парень увидел рядом с собой кровь и оседающего на землю мужчину и заорал. Не ожидала, что мужчина способен поднять такую панику. Думала, только женщины отличаются этим талантом.

— Убили! — орал тот. — Убивают!

— Замолчи, — прикрикнула на него я, подхватывая бледного Андрея и протягивая хозяину сотовый: — На, лучше «Скорую» вызови.

— А!!! — заметался парень и начал расталкивать людей.

Естественно, что его голос, несмотря на шум, был услышан близстоящими людьми, и некоторые тоже стали что-то кричать. Были тут и женщины, которые особенно подливали масла в огонь.

— Что будем делать? — еле слышно спросил Андрей.

— Молчи. Тебе нельзя говорить.

Я одной рукой быстро набрала номер и попросила «Скорую» приехать к ипподрому.

— Нашли место… — Григорьев учащенно дышал.

— Молчи, — я потащила его к выходу.

Люди шарахались от нас, как от прокаженных. И нет, чтобы помочь — только охали и ахали. Андрей был в сознании, но ослабел. За ним тянулась красная дорожка, и я подумала, что надо перевязать чем-то рану, а то и «Скорая» не понадобится.

На мне была только летняя маечка без рукавов и легкие брюки. Я примостила Григорьева на бордюрчике, стянула с него футболку, разорвала ее и обвязала вокруг тела, затянув потуже. Потом помогла Андрею встать.

— Как себя чувствуешь? — спросила я.

— Бывало и лучше.

— Сейчас в больницу поедем. Все будет хорошо.

— Я знаю, — Андрей попытался улыбнуться.

Мы снова двинулись к выходу. Тут мне на помощь подбежал какой-то молоденький парнишка. Вместе мы буквально донесли Григорьева до дороги. Как раз в этот момент подъехала и «Скорая».

— Что случилось? — выбежала из машины женщина в белом халате.

— Ножом полоснули.

Мой клиент уже потерял сознание. Его положили на носилки, я села вместе с ним, и мы, наконец, поехали.

Оказалось, что рана не очень глубокая Но я все равно ругала себя за то, что, собственно, предвидела нападение, но не предотвратила его. Но действовать в толпе было очень неудобно, развернуться негде. Поэтому даже лица нападавшего я не сумела толком разглядеть.

Григорьеву зашили рану и хотели оставить его в больнице, но он наотрез отказался. И правильно сделал. Сейчас больницы очень ненадежны в плане безопасности. Дома все же лучше. Да и рана не такая уж серьезная. Хотя, если не следить и за несерьезной раной, она может стать даже смертельной. Но я-то знаю правила ухода за ранеными, поэтому согласилась с решением Андрея уехать отсюда.

— Ты сейчас отвезешь меня домой, а потом поедешь к себе за вещами, — Григорьев, лежа с перевязанным торсом на кровати, снова улыбался. — А здорово ты среагировала. Я даже понять ничего толком не успел. И боль почувствовал уже после того, как увидел рану.

— Ты был просто увлечен, — недовольно ответила я, так как не могла простить себе оплошности.

В палату вошла медсестра.

— Скажите, пожалуйста, у вас можно купить пижаму? Зеленую, в каких врачи ваши ходят, — спросила я.

— Купить? — удивилась она.

— Да. Ему ведь нечего на себя надеть — вся одежда в крови.

— Если надо, я вам просто так дам. Только потом верните. У нас тут не магазин, мы пижамами не торгуем, — отчитала меня она и вышла в коридор.

— А где ты живешь? — спросила я, чтобы прикинуть, в какой район нам ехать и как лучше туда добраться, но ответ Григорьева несколько удивил меня.

— Я за городом живу. Около часа езды. Но зато какой там у меня лес, — восторженно сказал Андрей. — И Волга близко. Не место, а рай.

— Значит, будет в моей работе и что-то приятное, — стараясь казаться беззаботной и отвлечься от серьезных мыслей, сказала я.

— Если захочешь, то в твоей работе будет гораздо больше приятного, — Григорьев взял меня за руку и заглянул в глаза.

— Ты не забыл, как моя профессия называется? — прищурившись, спросила я. — Ничего не путаешь?

— Твоя профессия совсем ни при чем, — Григорьев принял обиженный вид.

В палату вошла сестра, вручила зеленый хирургический костюм и напомнила, чтобы мы его принесли в обязательном порядке. А то, если что, у нее адрес имеется.

Я помогла Андрею надеть костюм, потом мы спустились вниз и сели в приемной, так как ждать на улице мне показалось более опасным. Впрочем, сейчас, скорее всего, нападения можно не ожидать, но чего не бывает. Лучше перестраховаться, чем потом локти себе кусать. Я вызвала такси по больничному телефону.