Страница 27 из 31
Часть 5: Соккон. Глава 6: Здесь не любят света.
Крупные черные панцирные насекомые, похожие на мокриц, разбегались по глянцевым от воды стенам в углы, забегая в их щели, старательно избегая отражаемого на них света. Их было довольно много, настолько, что, при их перебегах, вполне отчетливо по помещению распространялся неприятный шум стучащих о бетон тысяч мелких лапок. Но не только насекомые реагировали на свет, только теперь, последний раз за многие годы, нарушивший непроглядную тьму и покой Сонной Зоны. Соккон специально направлял свет окто в руке на разные части стен, пола и потолка, будто отпугивая тут же скукоживающиеся от этого, пульсирующие растения, обвивающие собой всю округу. Было очевидно, что свет на самом деле обжигал их, причинял настоящую, физическую боль. Как и было очевидно то, что эти растения, неожиданно, действительно имели чувства.
Соккон проходил каждый сантиметр пути максимально осторожно, все по два раза освещая и осматривая, боясь случайно наступить на что-нибудь смертельно ядовитое. Именно о присутствии в окружающем его воздухе Сонной Зоны токсинов говорило название этой местности, и, пусть сам Соккон, будучи октолимом, был достаточно защищен от ядовитых испарений, телесного контакта с ядом, например, с особенно токсичным ядовитым растением, он мог не пережить. Чем дальше он проходил вперед по сети небольших черно-серых комнат и коридоров, тем больше воздух вокруг него сгущался, давя на легкие, все тяжелее проходя по горлу. Дышать этим всем было не только сложно, но и ужасно неприятно, ввиду отвратительного запаха разложения, приторного и прелого, едва не наворачивающего на глаза слезы.
Становилось все жарче и влажнее, и Соккону уже хотелось расстегнуть рубаху, дабы не запреть совсем, но капли неизвестной слизи, капающей отовсюду с потолка, наоборот вынуждали его как следует защищать свое тело от окружающих загрязняющих факторов. Сублимирующие на потолке капли грязной и холодной воды, в том числе иногда выходящей из давно прорванных чугунных труб у стен, были не так опасны, как настоящая слизь, капавшая с растений, покрывавших стены. Та слизь была темно-красной, очень густой, и явно содержала кровь и что-то вроде желудочного сока. Соккон все больше сомневался в том, что растения, окружавшие его, вообще являлись представителями этого царства. С неприятным булькающим звуком, пульсируя словно сердечная мышца, эти толстые серые стебли с чем-то вроде красных прожилок, и сами покрытые слизью, правда были больше похожи на рабочий кишечник, все время перерабатывающий внутри продукты питания. Прочие факторы только больше это подтверждали. В их рацион наверняка входили тела местных обитателей.
Точно не было известно, где теперь Соккону стоило искать Сестер-Хемир, ведь те ушли по туннелю в одну сторону, а сам Соккон, проходя в ту же сторону обходными путями, уже трижды спускался немного вниз, пусть и изначально находясь чуть выше пути Хемир. Несмотря на то, что раньше он уже сталкивался с лабиринтами путей канализации, вроде места обитания волков, в этот раз коррозия как следует постаралась перевернуть его путь с ног на голову, буквально съев некоторые мелкие коридоры, чаще, все-таки, уже заселенные опасными растениями. Пока, конечно, растения были главной проблемой Соккона, и он уже боялся представить, что он мог встретить в этой опасной зоне дальше. Глубины тянулись вперед, куда он и шел, и постепенно уходили вниз, подальше от поверхности. Опыт исследования пещер неподалеку от Манне-Дота, являвшихся частью широко известного Грота Ломо, подсказывал Соккону, что, по мере углубления его в недра этой территории, сама ее опасность будет только возрастать. Это подтверждала и обычная логика. Те, кто боится света, всегда стремятся закопаться от него поглубже. К счастью, это касалось не только монстров, но и растений, что само по себе говорило о возможности…не встретить впереди ни одного живого арда. Тем более учитывая, как, даже теперь, еще не так глубоко, с каждым метром продвижения вглубь, постепенно и активно росла концентрация вредных испарений, выбрасываемых растениями в воздух, даже минута пребывания в которых могла пагубно сказаться на относительно крепком здоровье. Даже по животным меркам.
И к сожалению, по мере продвижения вперед, строго в обратной прогрессии менялось внимание Соккона к своему окружению. В один момент он остановился, окончательно потупив взгляд в полупустом, как и прочие, помещении, глазами глядя на пол, но мысленно находясь совершенно в другом месте. Конечно, он прекрасно понимал свое положение, но только лишь в пространстве, не считая вещей более абстрактных. Россе, кто был с ним всю его жизнь, кто давал ему силы в важные моменты, и кто, пусть и весьма по-своему, всегда его оберегал, будто пропал из его сознания после их встречи с Гелларом у моста недавно. Он чувствовал присутствие его Души, все еще мог заимствовать ее Белое Пламя, но это вызывало в нем уже совершенно другие чувства, или же, говоря точнее, больше не вызывало чувств уже давно ему знакомых. Россе будто закрылся в себе, перестал слышимо воспроизводить мысли, стал совершенно инертным и глубоко задумчивым, как это часто бывало и Сокконом, в чем он, к слову, и начинал замечать в своей голове голос своего загадочного вечного спутника. Неужели, чертоги его разума поглотили те же размышления, которые, совсем недавно, разбирал и сам Соккон? В единственную реальную встречу Россе и Соккона пару дней назад в неизвестном месте, полным яркого белого света, он явно дал понять, что боится Геллара, и не желает встречи «хозяина своего тела» с врагом. Но что мы с вами, как и сам Соккон, знаем о их взаимоотношениях? Когда-то давно, Россе создал меч Тоги, что свел с ума брата Соккона, столетия назад еще изредка общавшегося с Гелларом, являвшегося его дядей. После того случая, Россе исчез, и его Душу столетиями хранил у себя Правитель Гармонии Уиллекроми, также принявший от людей имя Бога Судьбы Россе. В сущности, только Белое Пламя вредило Геллару, и он всегда боялся получить его больше того объема, которым уже обладал, забрав свою душу из Алого Озера, так став Актонисом. Проклятье Забвения Белого Пламени прозвано Ненавистью. Именно под его воздействием сильные мира сего теряют интерес ко всему на свете, а их любовь, что следует из названия, плавно переходит в свою темную сторону. Столетия лишений и трагедий буквально съедают их сознание, и именно проклятье Ненависти доводит сие безумие до абсолюта. Именно ненависть к Мерсеру свела с ума Геллара, отчего тот забыл о собственном страхе перед Белым Пламенем, желая получить Душу Россе, объема которой мог просто не выдержать. Но благодаря той же Душе, Соккон никогда не чувствовал на себе давления того Проклятья. Он думал об этом и теперь, и сам не заметил, как загадочная мысль промелькнула в его голове, будто она принадлежала Россе, но на куда более глубоком уровне.
- «Неужели, я нашел его…» - думал уже настоящий Россе. – «Способ спасти мир от этих Проклятий…»
Он вспоминал очень старые времена. Те самые, «что не застало ничего из ныне сущего». Тронный зал Крепости Марконнор, пять Клинков Власти, все преклоняющие колени перед своим Создателем, образа которого не запомнил никто из них, как и никто из них не запомнил истинной формы данных им распоряжений. Его объяснения были кратки по сравнению с величиной их новых обязанностей, и Россе едва ли запомнил в них историю собственного Белого Пламени, вверенного ему как прощальный дар скоро уходящего в тень Создателя. Да, Лорд Винторис специально дал своим надзирателям в мире неоднозначные распоряжения, каждым из них понятые по-разному. Россе помнил лишь слова Лорда о том, чем являлось его Пламя. Неудивительно, что эта невероятная сила, в итоге сотворившая целый мир, в итоге стала страдать от столь ужасных Проклятий, с которыми не справились даже их собственные надзиратели. Россе был вторым после Дорана Клинком Власти, не выдержавшим пороков собственного Пламени, став его пешкой, едва не погубив так немало жизней, тем же Пламенем и созданных. Клинки Власти всегда конфликтовали со своим Пламенем. Живое существо, наделенное великим разумом, имело собственное представление о мире, и, потому, собственное понимание данных ему Создателем распоряжений. Но не обладающее разумом Пламя понимало их совершенно иначе. Даже Россе не понимал, какова была настоящая цель Белого Пламени, и чего оно, в мире, пыталось добиться. Он был безмерно благодарен Уиллекроми за то, что тот принял его Душу в своем теле, вернув ему разум, поглощенный Проклятьем. Теперь он не мог перестать думать о том, что нацеленное на чужую Душу Проклятье не было способно влиять на нее, если та находилась в чужом теле. Вопрос был лишь в том, какое тело было способно сдержать это Проклятье. Тогда Соккон даже не подозревал, где на самом деле находилась связанная с ним Душа Россе, и что не он один тогда был с ней связан. Возможно, вы уже и сами это поняли, ведь он был вовсе не единственным в мире, кто…Нет. Простите, я не могу рассказать вам об этом сейчас. Тем более, что, пока наш Соккон думал обо всем этом, он едва не провалился в мутную черную лужу, минимум парой метров в глубину. Я же, ненароком, не раскрыл всю тайну в прошлом предложении? Можете не перечитывать его теперь в поисках упора моих слов. Все равно вы узнаете об этом позже.