Страница 16 из 17
Звонок мобильного заставил меня подскочить на месте. Я снова нашарил телефон и поморщился, увидев высветившееся на экране имя. Иногда мне казалось, что Катерина чувствовала, что я думаю о ней. Я покрутил сотовый в руке и убрал звук, чтобы он не тревожил мои слуховые каналы громким рингтоном. Огорошивать спутницу жизни внезапно принятым решением по телефону было жестоко, да и решение мое могло быть поспешным. Следовало все еще раз хорошо обдумать и взвесить, не исключено, провести сессию, которой у нас не было уже целый год, и только потом, когда все пункты сойдутся, сообщать новости. Я откашлялся и ответил на вызов.
– Привет! – вклинился мне в правое ухо бодрый голос. Я в тот же миг представил себе Акиньшину: свежа, энергична, облачена в деловой костюм, светлые волосы завязаны в высокий хвост, челка аккуратно подстрижена – полностью готова к рабочему дню. – Ты где?
– На квартире, – вяло пробубнил я, – вчера привезли кровать и шкаф, будут сегодня собирать. Дождусь приезда бригады и поеду на работу. – Стоило представить, как Катерина тут заполонит все пространство своим энтузиазмом и телефонными разговорами, и у меня снова начался шум в голове. Положа руку на сердце, нужно Мише сказать спасибо за то, что пнул меня под зад и заставил принять решение, которое крутилось в голове не один месяц.
– Понятно, – отозвалась тем временем Катя без прежнего задора. Новость о моем намерении сделать ремонт в квартире она восприняла спокойно и не смела качать права, хотя вариант жить в роскошном особняке ей нравился куда больше, чем в хорошей, но все же квартире. Знакомой волной в душе поднялось раздражение по поводу давнишнего спора о статусности проживания, и внезапно мне расхотелось ходить вокруг да около.
– Катерина, мы это сотни раз обсуждали, – раздраженно начал я. – Я ненавижу этот дом, он далеко от города и ездить мне туда не с руки.
– Это была хорошая инвестиция, – тут же парировала Катя.
– Это классная инвестиция, и ты знаешь, я эту недвижимость все равно купил бы, – отозвался я и помассировал веки пальцами, – а вот заезжать туда было опрометчивым решением. Этот дом для людей с детьми, а мы даже собаку не можем завести, потому что там практически не бываем. Вечера в разных кабинетах еще не делают нас семьей.
Я, наконец, принял вертикальное положение и спустил ноги на пол. Катерина молчала. Вопрос с детьми мы по молчаливому соглашению не поднимали, давңым–давно решив, что нам они не нужны. Но все же я наивно надеялся, что домой меня будет тянуть, как и раньше, постепенно вечера, наполненные играми и сексуальными забавами, изменятся на более спокойные и размеренные, что по прошествии стольких лет нам будет что обсудить вместе. Только вместо красивой и уверенной в себе женщины я все чаще стал видеть задерганную нервную бабу, игнорирующую свой биологический возраст и вечно боящуюся лишний лист салата съесть, зато стабильно жестко напивающуюся с подругами в баре по пятницам. Все мои попытки поговорить она сводила на полное «нет» равнодушием или намерением поскандалить, чего я никогда не терпел. Мы перестали слышать друг друга, искра в отношениях угасла окончательно. «Как же со временем сместились акценты», – думал я, прижимая плечом трубку к уху и проходя на кухню в поисках кофе. Зачем Катерине кухонная техника от Gaggenau, если она даже кофе дома не пьет? Приходит только ночевать. А главное, зачем ей такой муж, как я? Мне вообще стало казаться, что я ее раздражаю своим присутствием. Если прежде на любую мою команду она с готовностью и желанием отвечала, то теперь лишь отмазывалась. С опаской быть наказанной первое время, но и у меня постепенно пропало желание что-либо предпринимать. Когда отдачи нет в полной мере, любая, даже самая изощренная, игра начинает казаться скучной и пресной.
Достав с полки банку с коричневыми гранулами, я поморщился и посмотрел в окно. Нужно было приводить себя в порядок, выпить отвратительное черное по цвету пойло с гордым названием «кофе» и настраиваться на рабочий лад. Возвращаться к реальной жизни, где нет незнакомых геев по ту сторону мерцающего экрана, зато есть переезд, летний зной и проблемы во взаимоотношениях с девушкой, с которой прожил под одной крышей семь лет.
– Тебя ждать сегодня вечером? – подала наконец голос Катерина.
– Да, – не раздумывая бросил я и поставил чайник на плиту.
– Что на ужин заказать?
– А самой приготовить?
– Я вернусь позже обычного и никак не успею, ты же знаешь: у меня встреча с заказчиком назначена в шесть.
Я фыркнул. Конечно, знаю, особенно то, о чем ты мне никогда не говорила. Α может, и говорила, но я не слушал. У меня в последнее время выработался странный рефлекс: как только она открывала рот, я становился глухим. Видимо, срабатывала какая-то неведомая мне защитная реакция организма, фильтрующая ненужный поток информации.
– Какую кухню ты предпочитаешь? – тараторила тем временем Акиньшина. – Может, японскую? Девочки говорили, что открылся неплохой суши-ресторан, я по пути могу забрать у них заказ.
Щелкнув языком, я уперся лбом в фасад навесного шкафчика и представил себе очередной вечер в нашей огромной столовой за овальным столом под заунывную мелодия Шопена или Моцарта. Катерина любила классику, даже играла на каких-то инструментах. В свое время я считал это огромным плюсом к достоинствам девушки, но так как в классике абсолютно не разбирался, то и знания моей второй половины стали бесполезны. На первых порах она старалась привить мне чувство прекрасного, но быстро сдалась, потому что с таким мужланом, как я, это пустая трата времени. А роллы и суши я вообще не любил, считая это чисто женской едой. В голове всплыла картинка картофельного пюре и котлет, желудок молниеносно отозвался положительным урчанием, рот наполнился слюной. Я оторвался от шкафчика, налил в чашку кипяток и, отключив мобильник, кинул его на столешницу. Слушать дальше болтовню Катерины не было сил. Она все равно купит свои сраные роллы, а мне какой-нибудь ростбиф по пути домой, так для чего лишнее сотрясание воздуха? Знаю, мое поведение кажется грубым, но иногда по-другому с ней было не совладать.
Через полчаса в квартиру уже входила бригада мебельщиков, которые обязались собрать гостиную, кровать и шкаф до вечера. После рабочего дня моя помощница, Алла, заедет, проверит работу и заберет ключи от квартиры, чтобы мне не кататься по всей Москве в часы сумасшедших пробок. И я со спокойной душой поехал в офис на излюбленном такси, постаравшись выбросить из головы личные проблемы и окунуться в работу.
Внезапно мне очень захотелось снова достать телефон и зайти в сеть. Посмотреть, не написал ли чего Миша, не отставил ли где свой комментарий. Я осознал, что этот жест: достаешь телефон из кармана, заходишь в сеть, проверяешь сообщения – простой алгоритм, который я повторял каждый день, раз за разом, на протяжении нескольких недель, – сродни курению. Тот же привычный набор движений – перекур, за который ты прячешься для того, чтобы уйти от необходимости решать вопрос прямо сейчас. Как и в случае с курением, все эти простые манипуляции давали небольшую отсрочку и позволяли взять паузу и оттянуть неизбежное – необходимость встретиться лицом к лицу с реальной жизнью.
Я спрятал телефон обратно в карман и решительно отвернулся к окну. Как и любой курильщик, неспособный бросить пагубную привычку, я искал лазейки для того, чтобы успокоить самого себя. Будучи не в состоянии покончить со всем разом, я обманывал свой организм тем, что давал себе отсрочку. Как советуют в дурацких третьесортных статьях, коими пестрит интернет: «Я не бросаю навсегда. Я бросаю на время». Τак делал и я: не буду сейчас лезть в сеть, сначала покончу со всеми делами, а потом посмотрим. Потом многое может измениться. Курить бросают все. Я тоже смогу бросить свою вредную привычку.
Весь день погрузился для меня в один сплошной туман. Мои действия были осознанные, с годами отточенные до совершенства. Я говорил и делал одно и то же раз за разом, день за днем. Даже за окном пейзаж не поменялся, только деревья росли, как и дома вдалеке. Партнеры по бизнесу от меня что-то хотели, помощники бегали вокруг с какими-то бумажками, я отдавал какие-то приказы, но голова моя была совершенно пуста. И лишь одна мысль назойливо не давала покоя: как там Миша? Но время зайти и проверить входящие сообщения появилось только ближе к вечеру, когда я снова уселся в такси и поехал домой.