Притяжение крови

На ране уже образовалась корка, а Ноэл думает лишь о том, как забыть выражение лица того, чья кровь была на руках Олли.

И воспоминания о том, что они делают с ребятами после дела, помогают в этом, вызывая легкую тошноту и головокружение: сегодня ему, можно сказать, повезло.

Каждый раз, когда под ним оказывается девка, легко раздвигающая ноги, благодаря его внешности или тому, что он один из тех, кто управляет этой частью города, Ноэл заставляет себя сделать это. Войти в ту, чьё имя он не запомнит, тесно прижимаясь к влажному надушенному телу, испытывая только раздражение. Ведь не всегда удаётся представить вместо девушки Дэйзи. Его особенную девочку.

Девочку, от мыслей о которой у него встаёт на девиц лёгкого поведения. Он даже готов делать им приятно до того момента, пока они не начнут что-то шептать на ухо. Те пошлости, что отравляют его мозг, ведь Дэйзи бы так не сказала. Она не стала бы такой лёгкой добычей. Не прыгнула бы в постель к первому встречному. Представляя её в такие моменты, Ноэл только оскорблял её.

Только вот ничего не мог с собой поделать. Так становилось чуточку легче.

В фантазиях именно её медные волосы с рыжинкой струились между его пальцами, именно её кожу, пахнувшую лавандой, он целовал, оставляя следы страсти. Именно её соски твердели от ласки, и увлажнялась она от его прикосновений.

И с каждым разом он только больше опускался в свою фантазию: она становилась слишком достоверной. Казалось, что он скоро забудет, что реальность совсем другая.

Он и Дэйзи не вместе.

Более того – никогда не будут.

Ноэл жмурится, чтобы выкинуть эти мысли из головы. Но фантазии – это всё, что у него есть.

Окровавленную майку он сжёг в мусорке, а ту, что на нём, закидывает в стиральную машину: пока он моется и обрабатывает рану, она выстирается. Не останется даже и запаха, кроме тяжёлого осознания того, как всё это неправильно. Как всё несправедливо.

Ноэл кладёт телефон на полку, чтобы не намочить. Залезает под холодные струи воды, ёжась поначалу: только так он может собраться с мыслями. Вода под ногами становится коричневой от грязи и крови.

Ноэл грубо натирает себя мочалкой, снимая верхний слой кожи, как будто это позволит стать другим человеком.

Неожиданно на телефон приходит оповещение. Ноэл не знает, зачем обращает на него внимание – это можно сделать через какое-то время. Его глаза округляются, когда он видит, что сестра опубликовала в Инстаграме.

Фотография заставляет его выключить воду и, обмотав полотенце вокруг бёдер, выскочить из ванны, сжимая телефон, который чуть ли не трещит в кулаке. Ноэл, не постучав, залетает в её комнату, Дэйзи даже не двигается с места. Сидит за ноутбуком и покачивает головой в такт музыке.

Его глаза застилает ярость настолько, что он подлетает к ней, срывает наушники и, разворачивая кресло, кричит в лицо:

– Что это такое, Дэйзи?

– Ноэл… Мне больно…

Он даже не замечает, как схватил её за запястье и сжимает так, что кожа белеет. Продолжает кричать:

– Ты не ответила на вопрос. Что. Это. Такое?

Ноэл выставляет другую руку вперёд. На экране телефона Дэйзи замечает фотографию, которую выложила буквально несколько минут назад. Её щеки краснеют, она вся скукоживается.

– Вразумительно можешь сказать? Какого чёрта ты выкладываешь такие фотографии? И кто это, мать твою?

– Ноэл, это не твоё дело!

В кои-то веки Дэйзи хочет дать ему отпор. Пытается смахнуть его руку, чтобы он перестал делать ей больно, но он только сильнее сжимает ладонь и наклоняется ближе, приподнимая подбородок.

– Дэйзи, ты моя! Никто не смеет трогать тебя, даже за руку. Ты моя, поняла?

Глаза Ноэла похожи на куски чёрного неба, он вообще сейчас мало похож на человека. Он смотрит на сестру несколько секунд, пока она морщится от боли и пытается что-то сказать, но не находит слов.

Его рот находит её так быстро и легко, как будто он делал это тысячу раз. Она перестает двигаться, находясь в шоке, когда Ноэл проводит языком по пухлым губам, собирая остатки блеска и только заводясь от того, как легко это было, оказывается, сделать.

Приоткрытые от удивления губы Дэйзи Ноэл использует в своих целях, проталкивая язык внутрь. Он такой тёплый и нежный, что Ноэл, не раздумывая, запускает руку ей в волосы, притягивая ближе. Дэйзи, отходя от оцепенения, хочет оттолкнуть его, мыча что-то в рот, а он распаляется только сильнее, чувствуя, как ему нехотя отвечают. Или он только хочет так думать?

В отдаленной части мозга Ноэла возникает мысль, что он целует сестру, а он запретил себе это делать. Поэтому сейчас же отстраняется и выскакивает в коридор, хлопая дверью. Он оставляет её в одиночестве, опустошённую и наказанную. Наказанную его любовью, которая не имеет права на существование.

Часть 2

– Милая, с тобой всё хорошо? – спрашивает Феликс – отец Дэйзи, – ударяя несколько раз в дверь костяшками пальцев.

Звук о дерево какой-то приглушённый, словно комната поглощает его. Из-за этого младшая Хант не сразу понимает, что только что произошло.

Девушка уже давно как встала, заснув после многочасовых рыданий в подушку, и смотрит теперь в потолок, пытаясь найти ответы на свои вопросы. Если бы не отец, то она могла бы пролежать так и день, и два, забыв о еде и физических нуждах.

Ничего не хочется, а вставать и видеть брата – в последнюю очередь. Она боится даже произнести его имя вслух; боится, что стоит ей открыть замок, и он снова окажется рядом, делая ей больно. Не столько физически, сколько душевно. Его поступок она не может воспринимать иначе.

Дэйзи поднимает руку над собой, замечая на запястье лиловый след от пальцев. У неё снова непроизвольно скатываются несколько слезинок по лицу, впитываясь в подушку. Первый раз в жизни ей хочется провалиться сквозь землю. Она верила Ноэлу: он был для неё образцом мужчины. Да, с непростым характером, но любила его так сильно, что была готова отдать свою жизнь за него, если понадобится.

А сейчас? Сейчас Дэйзи ловит себя на мысли, что готова отказаться от него и не вспоминать их детство, как будто она единственный ребёнок в семье. Но мечтам её не сбыться. Остаётся только снова и снова прокручивать всю жизнь в голове, особенно недавние события, чтобы как-то обосновать для себя его поведение.

Похожих ситуаций на её памяти не было. Только один сон и история, которая даже не связана с братом, Дэйзи запрещала подсознанию воспроизводить детали и того, и другого. Словно этого никогда и не было.

Но вчерашняя близость, эти губы, это непреодолимое желание обладать ею, которое он показал, целуя её и держа за волосы, расшатала уверенность в том, что она хорошо контролирует своё сознание. Дэйзи мучалась вопросом: кто вселился в брата и управлял его действиями? И как она теперь может смотреть на Ноэла? Как ей стереть его поступок из памяти?

Проблема в том, что тот, с кем бы Дэйзи могла обсудить случившееся, – это Ноэл. Она бы пришла к нему хоть ночью, и он бы решил проблему с таким парнем, хотя Дэйзи даже не догадывалась, каким способом. Возможно, бедняга бы собирал зубы с земли и молился, чтобы это было единственное, что сломает брат.

Прикосновение к губам порождает воспоминания о вкусе поцелуя, о запахе брата, который она чувствует, когда он проходит мимо неё после душа. Да, она никогда не смотрела на него по-другому: знала, что это запрещено, а тот сон всего лишь дикость от усталости.

Ноэл для неё стена, которая может отгородить от всего мира, охраняя и даря тепло. Дэйзи и представить не могла, что у него… у него к ней чувства, расходящиеся с общепризнанными моральными понятиями и нормами.

Голова идёт кругом. В какой-то момент Дэйзи думает, что ошиблась, что всё это ей приснилось, но, глядя на синяк, она отбрасывает эту мысль, а потом возникает другая: Ноэл точно всё объяснит. Для всего есть причина. Это всего лишь… всего лишь что? Помутнение рассудка? Лихорадка?

Дэйзи вспоминает о других вспышках гнева у брата, когда она поздно возвращалась домой или шла уже третий раз за неделю куда-то гулять. Дэйзи смеялась – просто и лучезарно, трепля его за щеку и целуя на прощание. Когда она открывала дверь, то с брата как будто цепи спадали. Он кивал ей, и они могли посмотреть фильм или немного поболтать. Но в последнее время Ноэл был закрыт для неё, как бы она ни старалась его разговорить. Возможно, его что-то беспокоило. Возможно, что она поняла всё не так?