Страница 13 из 172
А раз так, раз крестьянин ничего не стоит, то я это «ничего» и заберу. Получается, если отниму серебро, или товар, который можно продать за реальные «ништяки», я заберу реальную ЦЕННОСТЬ. А если забираю «ничего» — то и стоимость приза небольшая? Кажется так. А раз так… То не так уж сильно я их пограблю. А что у них резко не станет работников — не мои проблемы, я забрал самый неценный актив из имеющихся; все ценности, а именно земля, шахты, капитальные постройки, приносящие прибыль — так вот же они, ребят! Работайте!
Дураков учить — только портить. Любые мои россказни о ценности человеческой жизни и о гуманном отношении к работнику тут не поймут, покрутят у виска. А значит научить местных чему-то можно только одним способом — их собственным опытом. Я, сука, хитрый попаданец. И в отличие от мультяшного Лунтика — суровый и жестокий. Я не буду педалировать в массы идеи гуманизма и человеколюбия! Ни в коем случае! И не буду пытаться спасать всех, и это как-то декларировать. Наоборот, оставлю все передовые идеи при себе, и буду получать с них дивиденды. Лично я и моё графство, остальные пошли нафиг. А чтобы не смогли повторить. Ибо я уже говорил, что первым делом местные скопируют у меня легион — как только тот одержит первые победы. Но, блин, в реальном столкновении их войско крепостных пикинёров тут же разбежится, поскольку баталии и шилтроны это не просто толпа одоспешенных парней с пиками, это группа ОБУЧЕННЫХ и ИДЕЙНЫХ парней, СВОБОДНЫХ, знающих это и сражающихся за оную свободу. Такие мысли местным точно не придут. А копировать — копируйте на здоровье, флаг вам в руки. В отличие от любой технической вундервафли, на этом фронте прогрессорства у меня не будет долго конкурентов. А потому кроме производства сахара (вынужденная мера) и пенициллина (а вот тут я готов бесплатно отдать секрет производства, хотя, конечно, вначале соберу свой гешефт) никакими вундервафлями лучше не делиться, особенно что касается производства оружия.
Итак, вопрос. Как думаете, что первым делом сделали шахтёры, которых мы освободили на первой же шахте?
Правильно, поняв, что мы — серьёзно, перебили всю свою охрану. Охрана была, как же без неё, но мы, разумеется, захватив шахту, её разоружили. Но у охраны оставались доспехи и кинжалы. И их смела толпа бедолаг, навзирая на кинжальные раны, и просто забила руками и ногами до смерти. Воинов, надзирателей, вертухаев, управленцев шахты, помощников. И даже некоторых слуг из обеспечения — наверное заслужили, не стал разбираться. После чего мы всех накормили и отрядили в главный лагерь — они все как один пожелали в легион. Матёрые преступники среди них были, но, надеюсь, жёсткая солдатская муштра выбьет из этих детей улиц дурь.
На второй шахте всё случилось ровно также. Но здесь уцелело несколько человек управленческого звена — горные инженеры. Их толпа напрямую не тронула, ибо они не участвовали напрямую в охране и истязании каторжан. После чего я попросил главного из инженеров, валенсийца со славным сериальным именем Диего Рохас, посопровождать меня в экскурсии по шахте и объяснить, что тут и как.
— А если вот тут из кожи рукава сшить, просмолить, и к мехам подключить? — философствовал я, грязный, как хрюн, лазя по низким, в половину человеческого роста, штольням. — И воду отсюда мехами откачивать? Нафиг тут вёдра — заибёшься вёдрами. А это экономия труда. Это получается насос, его к колесу, и будет постоянный бесплатный водоотлив.
Инженер технические новинки по описаниям понял, интеллектом я его не смутил, то есть некоторые решения как минимум на стадии прототипов применяются. Он меня внимательно слушал, кивал, запоминал. Но пока стыдливо молчал. Ибо когда я только начал, на мои замечания было ляпнул:
— Зачем, вашсиятельство, так сложно? Пусть эти бездельники и так работают…
И получил отлуп в виде лекции-политинформации об эффективности и интенсивности труда. Что надо получать увеличение работы на единицу усилий, а не тупо гнать как можно большее количество физической силы. В итоге признал правоту, замолчал и просто лазил со мной по штольням, мотая на ус. Особо я его поразил, нарисовав на земле эскиз крана с большим количеством блоков — кран был ему как механизм понятен, не ждал такого рисунка от графёныша, вчерашнего виконта и пьяницы.
А местные шахты это что-то. Условия — адовы. Именно что душегубка. Как люди тут живут и работают годами — не знаю. Их ведь тут и держат, даже просто на поверхность не выпускают. Годами…
— Вот что, — выдал я вердикт, когда вылезли наружу, и я обтрусился от рудной пыли. Разумеется, не помогло, пыль въелась в одежду, ну да ладно, там где-то недалеко ручей, искупаюсь в одежде и высушусь. — Вот что, сеньор Рохас. Предлагаю вам пост моего будущего магистрата руд и горного дела.
— О-о-о-о-о? — Инженер заинтересовался. Это был не местный горожанин, из столицы железного дела Севера, вольного бурга под названием Валенсия. Из купцов, но в Валенсии купечество и благородные давно слились в одну касту. Однако там конкуренция среди инженеров — у владельцев шахт множество вторых, третьих и прочих сыновей, а шахт ограниченное количество, и многие опытные специалисты ищут себя на чужбине.
— Да. Единственный момент — это произойдёт не скоро, — успокоил его, ибо именно это было главным слабым местом в моих обещаниях. — В смысле, обладать рудами и шахтами я начну не ранее зимы. Но именно потому, что я БУДУ ими обладать, и у нас… У вас будет время подготовиться. Ибо я хочу подойти к этому делу со всем старанием. Чтобы как настанет пора, сразу заняться работой, чтобы железо сразу потекло рекой.
— Пойдёмте, ваше сиятельство, переоденемся, что ли, — нахмурился он, и был прав. С наскока такие вещи не обсуждают. — И прошу к своему столу — всех ваших воинов накормить не смогу, но вас и сеньору баронессу…
У инженера были свои слуги и отдельный домик при шахте, и кандальники (будущие легионеры) их, как уже сказал, не тронули. И сейчас над избёнкой поднимался дымок, а из открытой двери доносился ароматный запах супа.