Страница 3 из 7
Откровенно говоря, уведомляя Марину о том, что у меня куча дел, я немного кривила душой — никаких особенных дел в это утро у меня не было. Все дело в том, что я привыкла вставать с петухами — «в свободные от клиента дни» я, как правило, посещала либо тренажерный зал с бассейном, либо ехала на аэродром прыгать с парашютом. Сегодня как раз был такой день — еще вчера я созвонилась с бывшими сослуживцами, и мы договорились потренироваться в групповой акробатике (это когда, сцепляясь руками, парашютисты образуют в воздухе красивые фигуры) и в прыжках со сверхмалых высот, которые считаются особенно опасными и оттого наиболее привлекательными.
Но теперь, похоже, планы придется отменить. И, кстати, не только из-за Марины.
Я подошла к окну и, одернув занавеску, посмотрела на серые лоскуты облаков, гонимых по небу резким ветром. Погода была не слишком подходящей для прыжков, а если ветер достигнет пятнадцати метров в секунду, то администрация аэроклуба и вовсе запретит нам любые тренировки.
«Что ж, в такой ситуации явление девушки Марины, с места в карьер предложившей мне хорошо оплачиваемую работу, можно даже считать нежданно привалившей удачей», — подумала я. Две тысячи долларов в день! Мы с тетей Милой не бедствуем, но деньги всегда нужны. Вот только…
— Две тысячи долларов в день. Интересно, откуда она думает вынимать их? — проворчала я, обернувшись к Марине. — Первый раз меня нанимает клиент, одетый только в трусики и лифчик.
— Женя, — с упреком прошептала тетя Мила, — а если девочка и в самом деле нуждается в защите?
— Посмотрим. Час я ей поспать, пожалуй, дам. А потом в любом случае она отсюда уйдет.
— Почему? — воскликнула тетя Мила.
Сердобольная тетушка в своем воображении уже наверняка нарисовала картину, в которой девушка Марина, умытая, одетая и обласканная, сидит на кухне и рассказывает тете Миле о своих несчастьях.
Ну уж нет, этого не будет, решила я про себя. И по очень простой причине: кем бы ни была девушка Марина, ей, судя по ее же словам, угрожала нешуточная опасность.
«Можно, я останусь? Или… или они меня убьют!» — воскликнула она вчера ночью. Если допустить, что подобные страхи вызваны серьезными причинами, то вывод следовал только один: Марине и в самом деле угрожает смертельная опасность, а если она останется у нас в доме, опасность автоматически станет угрожать мне и тете Миле. А этого я допустить никак не могла. Тетя Мила — единственный человек в целом свете, которым я по-настоящему дорожу.
Вот почему ровно через два часа, дождавшись, когда Марина окончательно проснется, а умирающая от любопытства тетушка выйдет во двор посудачить с соседками (мне пришлось выставлять ее чуть ли не насильно), я, бросив на кровать возле гостьи вынутые из собственного шкафа ковбойку и джинсы, уселась на стул и приказала:
— Рассказывай. И по возможности не отвлекаясь на малозначимые детали. Учти: твоего предложения получать две тысячи долларов в день я еще не приняла, все будет зависеть от того, что за работу ты мне предложишь.
Глубоко вздохнув, Марина принялась натягивать одежду.
— Странная ты, Женя. Как это какую работу? Ты же сама вчера сказала, что ты телохранитель. Я так рада, что тебя встретила. Это как раз то, что мне нужно!
— Да, но я пока не уверена, что это нужно мне.
— Почему? — Фиалковые глаза распахнулись, как два нежных весенних цветка, и в них мелькнуло выражение детского удивления. — Ты считаешь, что я мало тебе предложила? Но две тысячи долларов в день — это очень хорошие деньги!
— Деньги хорошие, да не все ими меряется. Знаешь что, давай начнем по порядку. Иначе, чувствую я, до сути нам никогда не добраться. Итак: как ты попала ко мне домой?
— Я перелезла через балкон. Я…
— Это понятно. Хорошо, сформулируем вопрос иначе: зачем тебе понадобилось перелезать через этот балкон? Ты от кого-то скрывалась?
— Да.
— От кого? От насильника?
— Нет. — Руки, застегивающие пуговицы на ковбойке, замерли, глаза снова смотрели удивленно. — Почему от насильника?
— Прости, но на тебе ведь почти ничего не было.
— Ах, это… Ну да. Это потому, что… Дело все в том, что… В общем, он застал нас, когда мы… Когда мы почти… Короче, мы были в постели.
— Кто «он» и кого «нас» застал?
— Ну он! Убийца! — вдруг сказала Марина трагическим шепотом.
Я чуть не подпрыгнула на стуле.
— Убийца? Он что, вошел через дверь?
— Нет, конечно! Иначе черта два бы я от него сбежала!
— А что же тогда произошло?
— Он выстрелил из окна. Я его даже не видела. Только услышала странный звук, такой, знаешь, как будто стеклянную банку открыли, и стекло в окне зашуршало, осыпалось. Поворачиваюсь, смотрю — Стас лежит ничком, головой к спинке кровати прислонился, в виске дырочка такая маленькая, а из нее течет кровь… А кругом шампанское хлещет, все простыни уже мокрые, и страшно так, ой, мама!
Марина села и закрыла лицо руками. Подбородок клиентки дрожал, и, кажется, я снова, как вчера, услышала, как застучали ее зубы.
— Погоди-погоди! Ты хочешь сказать, что какой-то снайпер, а раз он стрелял с улицы, то это наверняка был снайпер, убил твоего мужа?
— Он мне не муж…
— Ну в данном случае это не суть важно, допустим — жениха или молодого человека. Так он убит?
— Да.
— Ты это точно знаешь?
— Да.
— Откуда?
— Я позвала его несколько раз, потом тронула… Женя, он мертвый был. Совсем.
— Хорошо. А дальше?
— Ну дальше… Сперва я, конечно, растерялась, а потом испугалась, стала кричать, а голоса нет. Сел от страха. А потом сообразила, что меня сейчас тоже, наверное, будут убивать. Дернула за шнурок, чтобы свет погас, там торшер такой возле кровати… Свет погас, а я во вторую комнату бросилась. Там окна на другую сторону выходят, я сразу поняла, что здесь он меня не достанет. И балкон. Ну и стала перелезать, руки тряслись, думала — вот сейчас сорвусь, вот сейчас… Но ничего. Повезло. Перелезла, оттуда на пожарную лестницу, а с лестницы к вам. Ну и все.
— Ничего себе — все! Ты хочешь сказать, что в эту самую минуту где-то там, в соседней квартире, лежит труп твоего любовника? И лежит уже как минимум часов десять!
— Ну да… Женя, а что я могла сделать? — воскликнула Марина, и хорошенькое личико исказила гримаса. — Ты что же, хотела, чтобы я Стаса к тебе на себе тащила? Зачем? Ему же все равно, он же мертвый уже! А мне спасаться надо было!
— Да я не о том, господи! Еще не хватало, чтобы ты в самом деле приволокла ко мне домой своего убитого Стаса! Почему ты сразу в милицию не заявила? Хотя бы сразу после того, как оказалась вне опасности! Сказала бы мне — я бы вмиг тебе дала телефон! Десять часов не ударить палец о палец, тогда как в этом деле дорога каждая минута! Ну ты даешь!..
— Ну, во-первых, я испугалась, — загнула Марина один пальчик. — Во-вторых, я растерялась, — был загнут и второй. — А в-третьих, — и пухлая ручка внезапно собралась в крепенький кулачок, — ничего особенного милиция не потеряет, потому что они все равно придут к мысли, что стреляли в меня. Это даже я понимаю. Стреляли — в меня!
— Почему в тебя?
— А почему нет? — Марина даже как будто обиделась. — Конечно, в меня! Кто такой Стас? Обыкновенный водитель. У него просто тело отпадное, и секс он выдавал обалденный, а то бы я с ним никогда… Да он и сам это понимал, тем более что я денег немного ему давала, чтобы сразу было ясно: на меня можешь не рассчитывать. И врагов у него не было, ну сама посуди, какие враги у шофера?
— Враги есть даже у земляной мыши. И у шофера самые разные могут быть враги.
— Женя, даже если были враги, такие враги не убивают простого шофера из винтовки с крыши соседнего дома, или где там этот снайпер сидел! Разборки у водителей простые: по голове монтировкой или заточкой в спину. Даже я это понимаю! А заказное убийство — оно же очень дорого стоит. Ну что, не так, скажешь?
— Нет, не скажу. Все так.
— Ну так вот! Никто не хотел убивать Стаса. А меня — хотели. И уже не в первый раз.