Страница 22 из 147
— Да ты достал уже! Обычный труп. Что с ним может… — не успела фурия договорить, как вздувшаяся туша с мощным хлопком взорвалась, окатив девушку приличным слоем зеленой слизи.
— Вот, что с ним может. — сухо ответил я, изо всех сил пытаясь не заржать.
Получена ачивка:
— Боже… Сэведж! Что… Что это за хреновина?! — испуганно выдохнула Кри, пытаясь убрать слизь с визора шлема.
— В кишечнике верблюда живут особые бактерии, которые помогают перерабатывать пищу. Они выделяют газы, которые при жизни верблюда выходят естественным и очень вонючим способом. А вот после смерти — скапливаются. Тело гниёт, накапливает газы и потом — ба-бах! Всё это дерьмо улетает на первого попавшегося неудачника.
— Боже… У нас в машине же есть канистра с водой? Есть же, да? — жалобно протянула напарница.
— Есть, но я тебе её не дам. Это для питья.
— Сжалься!
— Тревога! — воскликнула Эрис, настороженно оглядываясь по сторонам: — Кажется, у нас гости…
— Вижу. — я с напряжением смотрел на кучу точек, которые словно появились из неоткуда.
С бархана на нас смотрела целая армия людей в белых балахонах. Они были вооружены снайперскими винтовками и явно настроены недружелюбно.
— Альжамеу якифу! Эль эйди хальфарасси! — воскликнул один из них, нацелив на нас ружьё.
— Что он говорит? — спросил я у Эрис.
— Всем стоять! Руки за голову! — ответила помощница: — Это на старом арабском наречии…
— Сколько их тут?
— Судя по сигнатурам — около ста тридцати человек… И все вооружены.
— Ребята, мы пришли с миром! — спрятав Калаш, и подняв руки вверх, произнёс я: — Эрис! Как это сказать на их мове?
— Жина бесаламен.
— ЖИНА БЕСАЛАМЕН! — более громко повторил я.
Пустынные товарищи лишь переглянулись, а один из них наконец-то начал спускаться к нам. Ружьё спрятал… неужто парламентёр?
— Ла макан илхураба ихуна… — произнес он, внимательно разглядывая меня.
— Что он сказал? — тихо спросил я у Эрис.
— Чужакам здесь не место. — ответила она.
— Переведи… Мы пришли, чтобы забрать своих.
— Лакуад жина линахуд ма лидина.
— Ох, господи… Лакуад жина линахуд ма лидина. — повторил я.
— М? — незнакомец явно удивился и заговорил на чистом английском: — Ладно… можешь больше не насиловать мой язык. Аллах бы давно тебя проклял за такое…
— Надо было с этого и начинать! — возмутился я. Хорошо, что тоже успел подучить его в прошлой жизни: — Вы вообще, кто такие?
— Дети пустыни. — ответил таинственный незнакомец и наконец-то снял маску. Признаюсь, он вверг меня в небольшой шок, ибо не смотря на брутальный голос оказался совсем юным парнишкой: — Меня зовут Али. Я уроженец Эр-Рияда. Аллах забрал мою душу, а затем… я очнулся здесь.
— Погоди, то есть… ты — дубликат?
— Понятия не имею, о чем ты говоришь, сынок… Но примерно год назад я проснулся в совершенно пустой деревне. Ни людей, ни объяснений… Совершенно ничего! А потом начали просыпаться другие. Благо, что один из нас нашёл законсервированные припасы еды и воды. Иначе…
— Погоди! Не понял… То есть, вы очнулись на ферме дубликатов? А какой город? Королёв? Нейрополис? Не понимаю, где всё это было?
— Мы очнулись в заброшенной деревне. Судя по некоторым вещам — жители в спешке покинули её несколько лет назад. И мы пытались прийти в города, но нас не пускали… атаковали и пытались убить! Я устал от этого геноцида. Мой народ целый год пытался найти отгадки… Целый год мы блуждали по пустыне, в надежде получить ответы на вопросы! И один умирающий воин на берегу сказал, что нам нужно идти на Восток. Мол, там мы встретим большой город, где нас точно примут.
— Так это ваш лагерь за барханом?
— Наш. — ответил Али: — А вот ваши солдаты провалились под песок. Мы как раз хотели помочь им выбраться оттуда. Но тут взорвался Хусам. Он был моим хорошим другом… не думал, что его постигнет столь жестокая участь.
— ПОД ПЕСОК?! — воскликнула Кри: — Чего же вы раньше не сказали?!
— Нас всегда пытались убить. Обзывали ренегатами и отверженными. Я… не знаю, что это значит. Но быть на чеку с незнакомцами точно стоит! — ответил Али: — А если вам хочется вытащить своих соотечественников — то это тут. Буквально в ста метрах от сюда.
Конечно, Али не выглядел подозрительным. Да и при желании — они могли бы нас давно загасить… Однако руку с рукояти Стечкина я предпочитал лишний раз не убирать.