Страница 13 из 15
Беспокойный взгляд Людвига уперся в лицо женщины. Губы его даже не дрогнули, казалось, он и вовсе не собирался ничего говорить. Сама Мередит тоже стояла молча. Один из постояльцев, вышедших в коридор, тот, что ближе остальных находился к лифту, вопреки отключенной электроэнергии, попытался вызвать «транспортер» на этаж, но как и следовало ожидать, желаемых результатов не последовало.
– Что здесь произошло? – спросила Мередит, отвлекая внимание Людвига от мужчины, усердно пытающегося вызвать лифт.
Консьерж уставился на миловидную старушку, но сразу ничего не ответил. В голове мелькнули ужасающие картинки пугающих воспоминаний.
– Я – не знаю! – ответил ей Людвиг. – Я не могу объяснить!
– Что, черт возьми, тут происходит?! – выкрикнул мужчина, стоявший у лифтов. – Я заплатил кучу денег. Где мой обещанный комфорт?
Людвиг, не отвечая разъяренному постояльцу, лишь растерянно посмотрел на него.
– Я, правда, не знаю, что тут происходит, – проговорил услужливый паренек, глядя на Мередит.
Женщина призадумалась, а потом, припомнив, спросила:
– Почему у вас руки в крови… и рубашка?
– Да он же псих ненормальный! – сделав неверный вывод, процедил мужчина у лифта. Надо его связать, а то он нас тут сейчас всех положит.
– Никого мы не будем связывать, – резко и громко, чтобы все слышали, произнесла миллионерша.
Взбудораженный мужчина, бурча себе что-то под нос, шумно захлопнув дверь, скрылся в своей комнате.
– Людвиг… – Старая женщина придвинулась к консьержу. – Вы можете нам что-нибудь рассказать?
– Я с радостью бы поделился с вами информацией но, к сожалению, сам не знаю, что тут происходит.
– Откуда же тогда взялась эта кровь? – поинтересовалась молодая девушка, стоявшая вдалеке и заглядывающая в одну из комнат.
Людвиг тяжело сглотнул.
– Возможно, эта кровь постояльца, а может, и еще кого-то. Один из охранников, с которыми я сюда пришел, нашел там чей-то палец. Его владельца, к сожалению, нигде поблизости не было. – Консьерж пару секунд помолчал, а потом добавил: – Лишь только кровь и разруха.
Из окровавленной комнаты, несмотря на разбитое там окно, доносился тошнотворный запах, и по этой самой причине, девушка, что недавно задавала свой вопрос, плотно закрыла дверь, заперев безобразный номер.
– Кстати, а где эти охранники?
Фонарик Людвига метнулся по направлению к прозвучавшему голосу. Говорил молодой и с виду очень крепкий мужчина – лет двадцати семи.
– Они вылетели в окно, – не подумав, как следует, над формулировкой, ответил консьерж.
– Как это? – озадачилась молодая девушка. – Сами вылетели? Их что, ветром сдуло?
Людвиг хотел было усмехнуться, как и стоявший неподалеку, хмыкнувший, молодой мужчина, но решил, что сделать подобное в данную минуту, с его стороны будет не самая лучшая идея.
– Да нет же. Вы не так меня поняли.
– Ну, так проясните ситуацию! – уже немного раздраженно, явно теряя терпение, выговорил молодой мужчина.
– Я не знаю, насколько вам мой ответ покажется странным… Ладно, черт с ним. Охранников что-то утащило в разбитое окно.
– Так, значит, оно было уже разбито? – спросил кто-то из людей.
– Да, – признался Людвиг.
– А что это было? – спросил еще кто-то.
Служащий, атакуемый вопросами, помешкал, а потом неуверенно ответил:
– Что-то наподобие щупальцев.
– А я бы все-таки согласился с джентльменом, ушедшим в свой номер. Он несет какую-то чушь, – констатировал, недавно усмехающийся, молодой мужчина.
– А я ему верю, – произнесла миллионерша.
– Ах! Еще лучше, – вновь произнес молодой мужчина. – Теперь их двое: психически ненормальный консьерж и сумасшедшая старуха.
– Попридержите свой длинный язык, молодой человек, – угрожающе прозвучал тяжелый голос из дальней темноты коридора.
Все присутствующие почти разом обернулись, дабы выяснить, кому принадлежит столь тяжелая и внушительная интонация. Людвиг посветил фонариком в приближающегося господина. Из темноты, на всеобщее обозрение, вышел невысокий, в старомодной шляпе, мужчина преклонного возраста. Передвигаясь, он незначительно опирался на трость, находящуюся в его правой руке, выполненную, похоже что, из какой-то кости, а может и дешевого пластика.
– Позвольте представиться, – произнес он своим грузным голосом, а Людвиг тем временем немного опустил фонарик, чтобы яркий луч света не упирался в лицо старика. – Меня зовут Холлистайн, но друзья зовут меня – старый Холли.
– Очень приятно, – ласково, будто проурчала домашняя кошка, произнесла миллионерша, стоявшая напротив Людвига. – Мередит Сваленс, – представилась она.
Во время их беседы никто из присутствующих не рискнул произнести ни слова.
– Я полагаю, мистер Сваленс довольно счастливый человек?! – ровно проговорил Холлистайн.
На замысловатый комплемент – Мередит улыбнулась, но потом улыбка немного сошла с ее лица.
– К сожалению, он…
– Извините меня. – Холлистайн приподнял шляпу, но потом, опустив, оставил ее, как прежде, лежать на своей голове.
По мнению Людвига, появившийся экземпляр человеческой популяции относился к тем представителям, которые любят на торгах скупать ценные редкие вещи и прочие произведения искусства. Подобные ему, в высшем обществе, именуются как ценители ушедшей моды, а среди народа, подобный тип, называется просто: Барахольщик или старьевщик.
* * *
За запертой на ключ дверью, что вела на лестничную площадку, постепенно нарастая, доносились приглушенные голоса людей, нелепо сочетающиеся с шумной поступью ног, бегущих по многочисленным ступенькам. Судя по шуму, растворяющемуся где-то в глубине, можно было с уверенностью предположить, что масса двигающихся людей следовала по направлению вниз.
Мередит, стоявшая возле Людвига, так же как и сам консьерж, обратила внимание на звуки удаляющихся вниз людей.
Услужливый консьерж, словно бы случайно уколотый булавкой в мягкое место, резко повернулся и усердно забарабанил по деревянной преграде, отделяющей их от лестницы. Пока Людвиг лихорадочно стучал, голоса людей растворились в пределах нижних этажей гостиницы.
Вскоре, разочаровавшись в своих безнадежных действиях, молодой консьерж, расслабленно повернувшись к миллионерше, гулко уперся спиной в непреклонную дверь. Секунду спустя по другую ее сторону послышались скрежещущие звуки. Людвиг четко почувствовал своей спиной, что дверь незначительно дернулась. Очевидно, кто-то старательно пытался ее отпереть. Людвиг вновь повернулся и забарабанил по дереву.
Скрежет резко прекратился и психически измученному консьержу, наконец, ответили:
– Мы вас скоро вызволим! – утвердительно произнес знакомый голос.
– Винсент, это ты?
– Людвиг?.. Да, приятель, это я. Сколько вас там?
– Со мной тут… – Людвиг мгновение помедлил с ответом и попытался хоть примерно пересчитать присутствующих. – Человек семь или восемь. Но я не уверен, возможно, кто-то еще остался в других комнатах и не решается выйти.
– А где твой ключ? – спросил другой, но тоже хорошо знакомый – голос Белинса с гундявым произношением.
– Похоже, я его оставил за своей стойкой, – признался Людвиг.
– Да-а? И нам он тоже не понадобится. – Вновь послышалось скрежетание. – Ручка не поворачивается, наверное, внутри механизма что-то заело.
– А вообще кто-нибудь уже знает, что случилось с электричеством? – осведомилась Мередит, практически прислонившись лицом к двери.
– Пока что – нет, – ответил ей Винсент. – Но мы вызвали специальную группу, они скоро прибудут и все наладят, а пока что мы всех постояльцев временно распределяем по другим гостиницам города. Дабы не свести людей с ума, консьерж седьмого этажа решил не упоминать о рухнувшем лифте.
– Тут человека убили! – выкрикнул молодой мужчина, на что ответно получил тростью по ноге от старого Холли.– Эй, какого?.. – хотел было возразить мужчина. Однако, Холлистайн, подняв перед его лицом свою трость, тем самым отбил у того всякое желание перечить.