Страница 90 из 94
Глава хрен-его-знает какая.
Да, а на каменистых холмах позади храма Хранителя, где прежде была трапезная и дарохранительная, поселились две горные нимфы - представляете? И сказки, которые они рассказывали на вершине млеющим от счастья детям, заставляли учащённо биться маленькие сердца и гореть восторгом блестящие глазёнки малышни.
Там, где был квартал банков и дворцов знати, нынче буйно зеленеет роща. На месте бывшего театра, правда, обнаружилась ровная и подозрительно круглая площадка из тёсаного духами земли розового камня. И в любую полночь под музыку дудошников и лесных духов там водят грустно-печальный или же зажигательный хоровод местные девчонки, дриады и даже некоторые из святых сестёр что помоложе. В центре пылает колдовской необжигающий огонь, и девицы с весёлым визгом прыгают сквозь него, рассыпая в ночи целые вороха оранжевых искр-светлячков. Однажды переодетый в женское платье безусый и смазливый парнишка затесался в круг, пообещав подглядывающим из-за дальних деревьев сверстникам разузнать, что тут и как.
Но огонь разобрался мгновенно - коварно подпалил тому подол, и нарушитель с хохотом и весёлыми воплями был прилюдно да с позором изгнан с девишника. Дриада напоследок даже отстегала крапивой удирающего по голым икрам - а нечего подглядывать!
По уцелевшим кварталам запросто шлялись звери, и никого уже не удивлял развалившийся подремать на крылечке медведь или стая детворы, терзающая за уши и таскающая за хвост здоровенную тигрцу - а та, поймав кого-нибудь из них и прижав для пущей убедительности мохнатой лапой, упоённо вылизывала визжащего в сладком ужасе ребёнка. Ну а нахальные и рыжие до неприличия белки и целый выводок розовых пеликанов, оккупировавшие проросший и пустивший корни старый лодочный сарай, то уже вроде как и вовсе не экзотика.
Равно как и обнаружившийся на углу под ясенем Лунный Колодец, вода из которого чудесным образом исцеляла прыщи, ушибы и мелкие ссадины. А вылизывающие посуду до радужного сияния мелкие духи или помогающий мастерам ковать якоря да выгибать цепи огневик тем более никого не удивляли.
Нимфа-покровительница, кстати, вернулась на своё место - к вящему восторгу и облегчению жителей Тарнака. Правда, рядом с нею сидел теперь и бронзовый воин в лёгкой кольчуге да с внушающим уважение мечом на поясе. Кстати, моряки приметили сразу - если парочка с постамента отправлялась в море... ну уж явно не на просто прогулку - то шторм на пару-тройку дней обеспечен. Так что, самое время вытаскивать рыбацкие баркасы на берег, корабли загонять за мол в защищённую от волн часть бухты, а самим отправляться в кабак или по домам. Ибо на поверхности гранитного постамента на время отсутствия обнаруживалась невесть каким образом вызолоченная надпись на языке старых Морских Королей:
- Never listen to what flowers are talking about - just look at us and breath our aroma.
Единственно, кто оказался недоволен переменами, так это мадам-содержательница весёлого заведения. Уж внешними данными её девицы никак не могли конкурировать с дриадами или нимфами - те считали отказать холостым парням или мужчинам в капельке ласки вообще дуростью и несусветной дикостью. Да и плату брали только ласковым словом и обхождением. Но имеющих супруг или полюбовниц они гнали беспощадно - буквально в хвост и в гриву. Хотя, неженатых нынче всего ничего - после войны вдов-то осталось куда как много, а вот женихов на них днём с огнём не сыщешь...
В одно прекрасное и тихое утро, когда горные буки и грабы уже начали сбрасывать свой золотой наряд, пришли первые, ещё несмелые заморозки. Хотя в низинах ещё клубился туман, здесь воздух приобрёл ту замечательную прозрачность, что бывает только поздней осенью. И вот в эту-то утреннюю прелесть и выбралась из своего неведомого укрытия Айси, хранительница рек и озёр.
Полюбовавшись с высоты на седые пласты мохнатой дымки, из которой торчали кроны деревьев в низинах, грациозная и изящная дева улыбнулась. Наклонилась к своему излюбленному озерцу, выудила ладошкой первую тонкую льдинку. Посмотрела сквозь неё на солнышко, прищурив один глаз. Видимо, оставшись довольной, Айси воровато огляделась по сторонам - не видит ли кто? И совсем по-девчоночьи принялась мягко потирать ледышкой тут же заалевшие, словно у людей, щёчки.
Затем фея счастливо потянулась, роняя с точёных пальчиков капли в спокойную гладь озерца. Закружилась было в танце своей вечной молодости, но затем сторожко замерла - по каменистой осыпи сюда явно кто-то поднимался снизу. Поскольку ни горные духи, ни окрестные нимфы тарарам не подняли - выходит, это кто-то из своих?..
Айлекс издали приветливо помахал рукой. Да поднатужившись, гаркнул так, что две горные косули, на всякий случай затаившиеся в тени валунов, рванули прочь как ошпаренные.
- Привет, Хранительница!
Идущая рядом с ним Мирдль демонстративно поморщилась и зажала ушки. Вряд ли кто признал бы нынче в этой типичной лесной дриаде бывшую монашенку из богом и людьми проклятого монастыря. Постройнела, приобрела почти девчоночью стать и лёгкую походку - только серьёзное выражение зелёных глаз выдавало прежнее происхождение от рода людского. Босиком и в одной лишь цветочной тунике, поверх которой по-прежнему тускло блистал знак Хранителя, болтающийся на кожаном шнурке, она просто радовала взгляд - и грела душу.
- Чего орёшь? - она немилосердно пихнула локтем в бок своего спутника.
Пользуясь тем, что Айлекс охнул и споткнулся на полушаге, Мирдль прыгнула вперёд и ловко опередила его. Первой вышла на берег притаившегося меж скал горного озерца.
- Привет, сестра, - она осторожно обняла и чмокнула в щёку Айси, попробовала ногой ледяную воду и зябко передёрнулась. - У-у, холодрыга!
- Ну, здравствуйте, коль не шутите, - фея посматривала хоть и настороженно, но без подозрительности. - Ну вот ни за что не поверю, чтоб вы пришли просто так. Что-то замыслили, не иначе.
Она уселась на свой излюбленный валун на берегу, дабы понежиться на солнышке. Только, на этот раз она не смотрела в никуда своим таинственным и чарующим взором голубых глаз, а следила за подозрительно невесёлой парочкой. А дела там пошли совсем плохо - Защитник сбросил с плеча поклажу, отстегнул пояс со светлым мечом и тёмной шпагой, которые даже будучи нацепленными на разные стороны, шипели и плевались друг на друга.