Книга Белого

Суд был быстрый. За преступления против человечности, ЕВ Артур Готтендаль был приговорён к казни через повешенье; дело не подлежало дальнейшему рассмотрению. Его бросили в камеру. Тем временем, весь мир принял участие в сооружении эшафота. Он был построен в рекордный срок – одиннадцать с половиной минут – примерно столько мучились его жертвы, прежде чем он разрешал нанести удар милосердия; в противном случае, агония могла продолжать невообразимо долго. Есть вещи, которых нет даже в аду; но которые точно есть в истории мучений нашей страны. Хороший рассказчик – никогда не говорит всей правды до конца. Кое-что – он всегда оставляет для себя. И я не рассказал вам всей правды об Артуре. Это не правда, что его ненавидели все. Были люди, которые восхищались и обожали его, прекрасно зная, что он сделал. Спустя полвека после его смерти, отечественные социологи провели опрос граждан нашей страны, задав только два вопроса: «Кто, по вашему мнению, сделал больше добра, чем все остальные, для вашей страны в историческом плане?» – 97% ответили: Артур Готтендаль. Второй вопрос: «Кто, по вашему мнению, сделал больше всего зла для вашей страны в историческом плане?» – 89% ответили: Артур Готтендаль.

За день до его казни я зашел к нему. Когда я вошел в его камеру, я увидел, что она размерами и обстановкой мало чем отличалась от его покоев в Бардовом Замке. Увидев меня, он улыбнулся:

– Здравствуйте, Даниэль, – он говорил, будто ничего не произошло и мы просто встретились, чтобы прогуляться, как обычно, вечером в патио.

– Ты знаешь, что я сделал?

– Знаю.

– Но знаешь, зачем?

– Это я тоже знаю.

– Я должен был. У меня не было другого выхода. Я верен своей стране.

– Я понимаю. На твоём месте, я бы сделал то же самое. У меня не осталось ни единого союзника в этом мире. Какие у меня были шансы, дружище? Один союзник, один преданный человек – уже этого достаточно, чтобы удержать корону. Но когда и его нет – шансов не остаётся.

Я кивал головой каждой его фразе.

– Если бы я только мог удержать тебя – всё было бы иначе. Это напоминает мне рассказ одного русского священника: «Когда пришли за социалистами, я молчал – я не был социалистом; когда пришли за богатыми, я молчал – я не был богатым; когда пришли за евреями, я молчал – я не был евреем; а когда пришли за мной – уже некому было заступиться за меня». Вот так вот.

Он рассмеялся.

– Вот, я шучу-шучу и ставлю себя в совсем неплохое положение. И ты должен понять, что я на тебя – совсем не злюсь. Даже, если бы ты хотел этого – не дождался бы. Считай, что это – твоё мелкое наказание – безнаказанность. Ведь ты заметил, что над тобой нависло проклятие – ты не умеешь проигрывать – просто не способен на это. Мне тоже так казалось. И кажется так до сих, как бы смешно это ни звучало.

Он снова приглушенно дал волю смеху, который перешёл в болезненный кашель. Кашель сменила тишина. Здесь – она был абсолютна и невыносимо – она резало уши своим жестоким безразличием.

– Ещё, мне бы очень хотелось, что бы ты понял: всё, что я совершал, я совершал из любви к своему народу – так нужно было поступить. Поставь себя на моё место. Ты ещё совсем ребёнок, а уже сирота. За плечами – тебя ответственность за целый народ, которой нет до тебя дела. Ты – король в стране воров, убийц и ублюдков, где каждый, кто только может, только тем и занимается, что ворует – от бедных, до богатых. Ты ни разу не видел голодающих. А о тяжелых увечьях – слышал только из книг. А потом – идёшь по улице и видишь как голые, тощие и больные дети, старики, беременные женщины – умирают прямо на холодных и гнилых улицах. И ты – ответственный за всё это. Нельзя спрятаться от этого ни за каменными стенами замков, ни за спинами солдат. Понимаешь, что это – столица твоей страны, за которую ты в ответе: перед людьми и богами. Что бы ты сделал на моём месте? Как говорить с людьми, которые не понимают языка морали? А что остаётся – закрыть глаза и просто жить себе дальше? Но я не могу позволить себе такую роскошь – всё меня трогает, всё приносит боль. Знаешь, что сказал мне настоятель моего лицея, когда я отправился на родину, чтобы взять её: «Никогда не забывай – кто ты такой; и никогда не забывай – кто такие другие». И я помню это до сих пор. Я – король. В цепях, свергнутый – но король. Они – мои подданные. И я готов лично убить каждого второго, но что бы все остальные – имели лучшую жизнь. И я заплатил за это свою цену. Я продал душу по самой низкой цене. Я сражался – я проиграл. Но скажи: разве я – самый худший тиран в истории? Загляни в учебник истории. Что ты там видишь? Прогресс построен на фундаменте из трупов. Помнишь, кем мы были? Посмотри – кем мы стали. Разве это – не тот результат, ради которого стоит убивать. Это жестоко. Но иного выхода – я не вижу. Мне больно думать о тех, кто умер по моей вине. Я успокаиваю себя мыслями, что так надо было. Но по ночам – я не сплю. Мне снятся миллионы мертвецов – они зовут меня к себе. С меня достаточно. Я сделал всё, что было в моих силах. И я оплакиваю дочь нашего соседа и сына его десницы – я знаю, что значит терять близких людей. Надеюсь, что моя смерть – хоть как-то упразднит всю мою вину перед ними. Мне очень жаль. Вона была нужна, чтобы сплотить людей – дать им понять, насколько важно держаться вместе. Это стоит очень больших жертв. Погибли сотни тысяч – я знаю. Зато, у оставшихся – была бы возможность отстроить страну заново – более лучшей, чем та была когда-то. Моя миссия окончена. Завтра – я умру. Такова моя воля. Я уже всё решил. Я не оставил приемника. Мне всё равно, что будет с моей семьей – её не будет больше. Мне всё равно, что будет с этой страной – ведь без сильной руки, вас ждёт только хаос и упадок. В конце концов, время решит всё за нас.

Я сказал ему тогда:

– ВВ, ты – ничто и идеи, и цели твои пусты, если для твоей победы – нужно пролить слезу невинной звезды.

Он повернулся ко мне и сказал:

– Я знаю.

Он сказал:

– У меня есть последняя просьба к тебе.

– Какая?

– Живи, – сказал он, – ты ещё не стар. Тебе ещё рано думать о смерти. Раньше, я думал, что смогу сделать свою страну счастливой. Я ошибался. Я думал, что смогу сделать счастливыми тех, кого знаю. Но они стали только сильнее ненавидеть меня. Теперь, я понимаю, что самое большее, что мы можем сделать – это стать счастливыми сами. У меня не получилось даже этого. Измени себя – и считай, что эту жизнь – прожил не зря…

Вечером, Его Величество вели через толпу к последнему приюту в его жизни – к эшафоту. Его забрасывали гнилыми фруктами; со всех стороны была слышна отборная брань. Он шел с высоко поднятой головой, не смотря на всю ту грязь, что летела в него. Я знал, что стоит ему лишь бросить злобный взгляд в толпу, как эти звери тот час же умолкнут, как дрессированные псы перед хозяином. Они боялись его, даже запертого в кандалы. Но Артур позволил им делать всё, что им угодно. Не смотря ни на что, сегодня – был день его триумфа.

Я мог бы вновь предать своих хозяев и устроить второй военный переворот. Я мог поднять защитников города против иностранцев и прогнать их из столицы. Я мог вновь посадить на трон Артура. Армия поддержала бы меня – а я бы поддержал короля. Но я этого не сделал. Его Величество пожелало умереть – и я не в праве ему перечить. Он сделал всё, что должен был – всё, что было в его силах. Люди могут ненавидеть его – и будут правы – он действительно был монстром. Люди могут восхищаться им – и будут правы – он действительно был лучом света в непроглядной тьме.

Он был диктатором, который больше всего на свете любил свой народ. И всё, что он делал, чем бы это ни было, он делал из любви к нему – даже, если это было жестоко. Он посвятил свою жизнь стране и умирает сейчас за неё. Кто любит людей больше Антихриста? Кто способен их понять? Кто способен причинить им больше всего страданий?..

Он сам надел петлю себе на шею, как модный сарафан перед балом. Он окинул толпу своим львиным взглядом, заглянув в глаза каждому из них. Все замолчали, в последний раз преклонив голову перед королём. Они плевали в него. Они ненавидели его. Они восхищались им.