Страница 11 из 15
– Кто? – не поняла Рита. Слёзы ещё текли по её щекам, и ужас во взгляде ещё стоял, но с каждой секундой таял, будто туман над рекою после зари. Приблизившись, Димка бросил по сторонам воинственный взгляд, повесил ружьё – а это был карабин, на плечо, и взял Риту за руки. Она слабенько улыбнулась, хоть было ей не очень приятно прикосновение его рук – больших и горячих, к её рукам – болезненно-белым, ледяным,тонким. После того, что случилось, ей не терпелось побыть одной. Сфинкс, видимо, это понял, так как остановился, не добежав. А Димка не понимал.
– Да как – кто? Медведь! Я слышал, как он ревел! И слышал, как ты кричала. Куда он делся-то?
– Ушёл в лес. А ты-то, откуда взялся?
Он, продолжая стискивать её руки, сбивчиво объяснил, что Таньку и Дашку перед зарёй погнали из бани за слишком шумное поведение, они тут же на всю деревню стали орать, что Ритка попёрлась в лес – с медведями трахаться,ну и как ему было не устремиться её спасать с отцовским ружъём?
– Иду по тропинке, и вдруг мне наперерез вылетает Сфинкс, перепуганный, – завершил рассказ свой юный скрипач, – меня увидал – затрясся, захрюкал, рылом в ногу затыкался: пошли, дескать! Ну, я пошёл за ним. И вдруг слышу издали – ты орёшь! А потом медведь как взревёт! А дальше ты знаешь.
Он ещё раз покрутил башкой.
– А это что – кладбище, да? То самое, проклятое? Здесь раньше была деревня? Вон там, наверное, где буръян?
– На это взгляни, – указала Рита горбатым носиком на второй отчищенный ею надгробный памятник. Вырвав руку из цепких скрипачьих пальцев, заторопилась в кустики. Сфинкс, который, как оказалось, лишь притворялся скромненьким, потащился следом за нею. Пока юный музыкант разглядывал камень, хрюкающий наглец разглядывал её задницу, за что после получил в рыло. Солнце уже стояло на середине неба.
– Ну, как? – поинтересовалась Рита, вновь подойдя к могиле. Димка, сидя на корточках, изучал надгробие через увеличительное стекло, которое постоянно носил в кармане.
– Да, интересно.
– И это – всё, что ты можешь мне сообщить?
– Вот странный вопрос! Я что тебе, справочное бюро?
– Нет. Ты умный мальчик.
– Умные люди тем как раз отличаются от глупцов, что знают не всё.
С этими словами Димка поднялся, и, убрав лупу в карман, поправил ружьё на плече.
– Через двадцать лет мне будет всего только тридцать пять! – воскликнула Рита, – маму в тридцать пять лет называли девушкой! И я буду выглядеть так же.
– Вряд ли. Ты куришь.
Рита немедленно закурила.
– А мне будет тридцать шесть, – продолжал скрипач, – целых тридцать шесть. И меня не будут называть мальчиком.
– Как – не будут? Ты ведь не куришь!
– Но я играю на скрипке.
– А разве это так вредно?
Ответа не было. Сняв с плеча карабин, Димка произнёс:
– Как бы косолапый опять сюда не пожаловал. Он ведь наверняка считает эту малину своей.
– Не смей его убивать! – запротестовала Рита, – это бессмысленно, ты же знаешь!
– Я никого убивать и не собираюсь. Наоборот. Отойди подальше, от камня может отрикошетить.
Рита пинками погнала Сфинкса к кустам. Когда они отошли шагов на пятнадцать, сзади раздались выстрелы. Каждый выстрел сопровождался писклявым звоном свинца о камень. Из чащи шло гулкое эхо. Вернувшись, Рита увидела,что от надписи на надгробии и следа не осталось. Четыре пули отколотили от камня целую россыпь крошева. Карабин был мощным. С таким, подумалось Рите, точно не страшно и на медведя.
– Теперь мы можем идти, – сказал музыкант, вешая ружьё на плечо, – так тебе про скрипку ответить?
– Я всё сама поняла, не дура. Уже года через три тебя перестанут называть мальчиком, потому что всё человечество будет знать твоё имя.
Они пустились в обратный путь. Идти было жарко. Сфинкс успевал собирать грибы – конечно же, не в корзину, а в свой живот. Грибов было тьма – маслята, боровики, сыроежки, рыжики. Он искал их под ёлками и у пней, ловко подлезая под буреломины. Рита молча смотрела под ноги. Димка также долго молчал, косясь на попутчицу. Вдруг спросил, когда одолели уж пол-дороги:
– Ты всё психуешь из-за надгробия?
– Я – овца, что тебе его показала, – проговорила Рита, подняв глаза и оглядев бор, сквозь который шли, – просто дура! Мне нет прощения.
– Дура – да, – согласился Димка, – но поступила ты правильно. Если б я эту гнусность не уничтожил, она бы тысячу других дур довела до слёз, а то и до психбольницы.
– Ты – как мой дед, – вознегодовала Рита, – ах, мы не верим в мистику, даже если мистика бьёт нас по лбу! Лоб весь разбит, а мистики нет! Прекрасно! Зато мы – самые умные и циничные!
– А где мистика? Я реально её не вижу! Если ты видишь – ткни меня в неё носом, ткни!Камню много лет…
– Заткнись, – перебила Рита, – можно подумать, что ты ни капли не испугался! Ты был весь бледный, я видела. Да, надгробию много лет, ну и что с того? Таких совпадений, Димочка, не бывает.
– Пусть Иван Яковлевич тебе объяснит как можно подробнее, что такое теория вероятности, – как-то вдруг потерял терпение Димка, – он это сделает в сто раз лучше, чем я. Если ты права – большое тебе спасибо. Каждый отдал бы всё за то, чтобы знать, когда он умрёт. Я благодаря тебе узнал это даром. Кстати,где Сфинкс?
– Да вон, за сосной. Не бойся, он не отстанет. Димочка!
– Что?
– Зачем ты так меня мучаешь?
– Я?
– Конечно! Ты издеваешься надо мной!Ведь благодаря мне ты умрёшь через двадцать лет! И ты мне ещё говоришь спасибо – вместо того, чтоб сжалиться надо мной и сказать, что ничего страшного? Урод! Хам!
С этими словами Рита остановилась и разревелась. Димке пришлось её успокаивать, получая новые обзывательства и удары.
– Немедленно прекрати истерику! – крикнул он, схватив её за руки, – двадцать лет – это большой срок! Если бы не ты, я, может быть,умер бы через десять. Или через неделю. Автомобильная катастрофа, туберкулёз, кирпич на башку!
– Кирпич на башку просто так никому не падает! – продолжала беситься Рита, -Не падает!Никогда! Если бы не я, ты умер бы стариком!
– Да иди ты в жопу! Я не хочу доживать до старости.
– Почему? Умереть никогда не поздно.
– Вот это – бред! Как раз с этим делом очень легко опоздать. Только мудаки стремятся к тому, чтоб сдохнуть как можно позже, как следует отравив перед смертью жизнь своим близким. Стремиться надо к тому, чтобы сдохнуть вовремя!
– Это мысль, – выдохнула Рита, мгновенно перестав плакать, – ты сам додумался до такого?
Димка был горд.
– Невелика мудрость.
– А как узнать, что время пришло?
– Ты всё уже знаешь.
Этот ответ окончательно успокоил Риту. В последний раз сказав Димке, что он – дурак и трамвайный хам, она соблаговолила продолжить путь.
Уже на закате, который всё окрасил в розовый цвет, они выбрались из леса, пересекли большак, и, еле волоча ноги, через луга побрели к реке. Устал даже Сфинкс, изначально розовый и благодаря закату ставший лиловым. Когда ступили на мост, Рита предложила:
– Может быть искупаемся?
– Где?
– На Камешках. Димочка, ну пожалуйста! Я вся потная.
Димку так умолять совсем и не нужно было. Он,как все парни, люто завидовал дураку Алёшке, с которым Рита порой шастала купаться и так бесилась в воде, что визг достигал села, где все начинали орать друг другу из окон: "Внучка Ивана Яковлевича купается!" Камешками прозвали галечный пляж. Между высоченным обрывом и устьем маленького ручья, втекавшего в реку. Там, к счастью, не было никого. Поплавав без визга, Димка и Рита схватили вещи свои, и вместе со Сфинксом, который в силу своей свинячести лишь попил, взошли на обрыв. Он дыбился над рекой головокружительно. Загорались звёзды. Сфинкс сразу лёг и уснул. Трава была очень мягкая и высокая. Когда Рита стянула с Димки трусы,он вдруг заробел. Она поняла: мальчишка, даром что умный. Надо учить.
Глава восьмая
В полночь на Камешки притащились три восхитительные особы, равных которым во всей округе никогда прежде не было: Танька, Дашка и Вика. Вике было шестнадцать. За нею бегало ещё больше мальчиков, чем за Ритой, и она вила из них верёвки. Танька и Дашка, хотя и были постарше, видели в ней весомый авторитет. Начали особы с того, что, расположившись в паре десятков шагов от свиных ушей, торчавших из зарослей, выпили самогоночки, похрустели только что выкопанной за чужим забором морковкой, и, сняв с себя абсолютно всё, ринулись купаться. От их купания по реке пошли волны и Сфинкс повёл одним ухом. Но не проснулся. Выйдя на берег, девушки хорошенько растёрли одна другую розовым полотенцем, сели на покрывало и вновь забулькали самогонкой. Закуской им послужили на этот раз бутерброды. У Димки с Ритой, которые ничего не ели вот уже сутки, от запаха колбасы закружились головы. Но,поскольку им интересно было послушать, что про них говорят, они продолжали лежать не двигаясь. Сфинкс, который во сне похрюкивал, создавал для них некоторую опасность быть обнаруженными. По счастью, голые девки не говорили – орали, смолкая довольно редко. И ненадолго.