Воля дракона

Могильница убивает, попав в кровь. Если ее выпить, то она тоже убьет, но не сразу и безболезненно. Сам я, конечно, не пробовал и даже не разговаривал ни с кем, кто видел такое ее действие – слишком уж она была дорогой, однако подобный слух среди охотников на драконов ходил.

– Дай! – прохрипел падир Брегон.

Я снял с головы кожаную тубелку, налил в нее немного воды из фляжки, потом выдавил в нее две капли могильницы. Быстро, чтобы смесь не успела разъесть кожу и вылиться мне на руку, придвинув “снадобье” ко рту мастера, осторожно в него влил. Эта операция закончилась удачно. Тогда я проглотил слюну и подождал пока мое дыхание восстановится.

Пахло просто ужасно. Где-то сзади верещал дракончик.

Брегон ненадолго закрыл глаза, а потом резко их открыл.

– Что это было? – спросил он, совершенно иным голосом, так, словно был цел и здоров.

– Там… дракон…

Хриплым голосом, заикаясь и проглатывая концы слов, я описал ему маленького дракона.

– Ну и дела… – шепнул мастер. – Несомненно – убили королеву… – неожиданно он ударил меня кулаком в бедро. – Что с ватагой? Правильно ли я понял, что в живых остались только мы?

Я кивнул.

– В таком случае, сынок, мы очень богаты.

Я было хотел ответить, но не успел. Брегон был снова в отменной форме. Словно бы не он только что умирал, лежа с разбитой головой. Цыкнув на меня, чтобы я его слушал, он продолжил:

– Прежде всего: не возвращайся ко двору Маджера Каседелии. Ограбит тебя и убьет. Гадина он. Во-вторых: как я умру – упакуй, что можешь, и уходи отсюда. В-третьих… – он сделал паузу. – В-третьих: убей того малыша…

Удивительная штука. Еще час назад я бы подскочил и побежал тотчас исполнять его приказание, а теперь… Теперь его слова каким-то неприятным эхом зазвучали в моей голове. Словно бы мастер приказал мне сделать нечто нехорошее – плюнуть в чей-то кубок с вином, подложить навоза в ботинок или отравить единственный колодец в округе.

– Почему? – я задал этот вопрос, чувствуя, как кровь стучит у меня в висках. – Мастер, мне кажется, что этот малыш еще не знает… Что он принял меня за мать… – не знаю, почему я это сказал. Просто эта мысль неожиданно пришла мне в голову – словно бы я был нужен этому большому королевскому лебедю с когтями и клыками. – Оно… Она, – уточнил я. – сделала что-то, и я уже не чувствую ни ран, не усталости… Может, удастся ее заставить…

– Даже не пробуй! – крикнул Брегон и стиснул мои пальцы своей левой рукой. – Я знаю… читал… – он сжимал мою ладонь, а я боялся ее выдернуть, чтобы не потревожить его голову. Казалось мне, она присохла к служившей подушкой рубашке, – Читал я в одной старой книжке…. Думал тогда, что это басни… Ни в одной другой не нашел подтверждения… Молодой дракон меняется с человеком разумом, отдает свой ему… а его забирает себе…

Тут он меня отпустил, и я стал шевелить пальцами, пытаясь вернуть им чувствительность.

– Мастер, это невозможно. Никто не видел молодого дракончика… – я бросил на него недовольный взгляд. – Никто ничего об этом не знает! Поскольку… – я пытался лихорадочно найти аргументы. – …знаешь, сколько существует рассказов о размножении драконов?! Одни говорят, что самку оплодотворяет ветер из Чехлод Годху, другие – что существует такой ящер, который, встретив цветущую…

– Замолчи, идиот!

Я замер с открытым ртом. Падир Брегон никогда меня… никогда никого так не называл.

– Не имеет значения кто, когда, чего говорил, – объяснил учитель. – Важно, что происходит сейчас. Если ты нашел дракончика, то значит, та книга не врет.

Он закашлялся и неожиданно, опираясь на разбитый затылок, выгнулся вверх. Я вскочил, однако не знал что делать – прижать его к камню, помочь поднять или ничего не делать. Брегон откашлялся, и из уголка его губ потянулась струйка слюны.

– Лилитайат би колли аттали садаахатин ла, – громко и с выражением поведал падир.

Тело у него было выгнуто как лук, глаза закрыты, и говорил он на неизвестном мне языке. Похоже, это была агония. Я хотел подсунуть ему под спину руку и приподнять, чтобы уменьшить давление на разбитую голову, но тут он резко упал на спину, и открыл глаза.

– Ваши разумы соединены, однако дракон гораздо сильнее. Он зол, нечеловечески зол… – сказано это было так спокойно, словно бы падир только что не изгибался в судорогах.

– Этот малыш не больше птицы, – прошептал я. Мне не хотелось уточнять, что такой большой птицы я еще не видел. – Невозможно…

– Авенсис, послушай, – прервал меня мастер. Наши глаза встретились и мы замолчали. Не знаю откуда, но я вдруг понял, что будь у мастера такая возможность, он бы меня убил. – Дракон забирает у человека то, что ему необходимо – хитрость, знания о мире людей, о ловушках… Понимаешь? Все, что поможет ему позднее жить и сражаться с людьми, в их мире, с их миром. Ты уже сейчас знаешь, почему некоторых драконов так трудно убить?

Я покачал головой. Мне не хотелось его слушать. Слова его были отвратительны и злы.

– Он вернул мне здоровье и силу, – пробормотал я, чувствуя, что говорю явно не то. – Мы встретились, и он словно бы на меня дунул… У меня все перестало болеть… и… Вдохнул в меня силы и здоровье…

Брегон меня не слушал и я, заметив это, замолчал. Похоже, он меня либо не понимает, либо не верит, что маленький дракон смог меня вылечить и я сейчас чувствую себя великолепно, надеюсь чувствовать так себя всегда.

“Вообще-то, я должен, – неожиданно подумалось мне. – Должен… Необходимо сделать нечто иное – убить Брегона. Прекратить его мучения.”

– В самом лучшем случае, – горячо зашептал мастер, но я его почти не слушал, – … поделится с тобой своим злым разумом. Это я тоже вычитал там… Ты станешь сильным, сильнее других людей, сильнее целой армии, но станешь злым. Будешь жаждать власти, все большей и большей… Как Члатх Жестокий из Поднухмы. Слышал эту историю?

– Мастер, это сказка о чарнокнижнике…

– Нет! Помню, там говорится… – неожиданно глаза Врегона закатились, блеснули белки. – Табка аррахат хада хаада момкинон адраует атифийа ала… – Он снова заговорил на удивительном, похожим на рыдания и кашель языке. Я немного подождал, а он вдруг посмотрел на меня так… словно нормальный. – Получил душу дракона, а она его залила чернотой… – перевел мастер.

Тут из пещеры послышался свист.

Ко мне спешила Тгарнеу. Я уже знал как ее зовут. Она мне это сказала. Тгарнеу Джеха. Госпожа Пятой Стихии.

– Мастер, успокойся, – я положил ему ладонь на руку и сжал ее, может слишком сильно. – Знаю, что ты хочешь сказать. Все не так. Не может быть так – я сказал это, выделив словно “может”. – Обменявшись с драконом, я смогу стать добрым властителем. Я вообще не способен пожелать людям несчастья, крови, пожаров. Поверь мне.

Он смотрел на меня со все растущим беспокойством.

– Сынок, ты уже пойман, опутан ее разумом, – шепнул Брегон, а потом скрипнул зубами. – Не будь этого, ты увидел бы это сам. Заметил бы, что уже не владеешь собой, являешься пленником.

– Успокойся.

Брегон кашлянул и струйка крови, вырвавшаяся из его рта, сбежала за воротник. Я вдруг почувствовал возбуждение. Тгарнеу почуяла мое возбуждение и громко крикнула.

Я вскочил и бросился к ней. Меч я не взял, и даже не захватил шипов с могильницей ее матери, Слисбердух. Зачем? Мы были уже связаны невидимыми, но сильными узами. За углом я наткнулся на спешившую ко мне маленькую дракониху, мою Маленькую Королеву. Неуклюже, прилагая отчаянные усилия, ударясь еще не до конца сформировавшимся телом об острые камни, она спешила ко мне! Она нуждалась во мне! Я подбежал и положил ладонь ей на голову.

И тут меня охватил покой. Меня накрыла добрая, мягкая и сладкая тишина. Я летел над зеленым ковром лугов, пронизывающий, душистый ветер ласкал мое тело, было мне холодно и хорошо… Я долгое время наслаждался этим удовольствием.

– Авенсис… – в мои уши проник скрипучий, противный голос.

Голос человека!

Я встрепенулся, снял ладонь с головы Тгарнеу, нетерпеливо оглянулся.