Страница 5 из 7
Когда Алекс выплыл из шлюза, Лизы за пультом уже не было. Обтерев, насколько это было возможно, пот влажным полотенцем, он направился к койке, где пристегнул себя ремнями для сна в условиях невесомости. Через коридорчик, на соседней койке, лежала, отвернувшись к стенке, жена. Она уже давно не была такой, как на свадебной фотографии, висевшей сейчас у Алекса над головой, но растянутый на широких бедрах комбинезон с отстегивающимся для отправления естественных надобностей прямоугольником гнал всякий намек на сон. Поворочавшись несколько минут, Алекс не выдержал и протянулся к жене через проход, аккуратно погладив мягкое.
Лиза в ту же секунду обернулась; по взгляду ее было понятно, что она ни на секунду не смыкала глаз.
– Чего тебе не спится?
Алекс ненавидел объяснять, почему он хочет собственную жену, а главное – зачем хочет. Он умостился обратно на койку и набросил на грудь ремень. Слезы обиды подкатили к горлу. Лиза долго смотрела на него, прежде чем заговорить.
– Надо было меньше возиться с трупами. Тебе за это не платят. Устроил какие-то дочки-матери в открытом космосе.
– Другие дочки-матери мне все равно не светят.
– Не надо только на меня валить сейчас. Я не меньше тебя хочу… хотела ребенка. Как мы с тобой мечтали – девочку. Но ты сам слышал доктора – в невесомости шансов у нас почти нет. А просто так… Я не хочу. Ничего уже не хочу. Осточертела эта жестянка. – Лиза со злостью ударила кулаком в простенок. – Я уже не мечтаю о Земле, но хотя бы на каком-нибудь спутнике занюханной планетки на краю галактики…
– Наш вклад… – тихо попытался возразить Алекс.
– Вклады уже давно не приносят прибыли, и ты знаешь это не хуже меня, – оборвала его жена. – Хлама в космосе все меньше, а бедняков, вроде нас, промышляющих его выловом, все больше. Однажды мы закончим, как эти трое. И зачем тогда вообще ребенок? Чтобы нас троих нашли какие-нибудь мусорщики? Только вряд ли они станут церемониться, как ты сегодня…
– Значит, ты видела?
– Видела. Только зря это все. После смерти семья уже никому не нужна.
Алекс хотел возразить, но понял, что нечем. Возбуждение сошло на нет, и внезапно навалившаяся усталость, которая в невесомости давила откуда-то изнутри, утащила его в сонное беспамятство, пустое, как окружавший маленький мусорный буксир космос.
Разбудил обоих сигнал автоматического оповещения. Протирая глаза больше от удивления, чем от сна, муж и жена склонились над матовой голографической сферой, куда сканер выводил полученные результаты. Астероид, с которым они сблизились на обратном пути, полыхал всеми цветами радуги.
– Может быть, ошибка? – Алекс ввел уточняющие данные, чтобы минимизировать погрешность, но результат остался неизменным.
– Черт дери, да там десятка два кораблей с просроченными позывными или вовсе без них.
– Но, если верить карте, этот астероид никогда не колонизировали.
– Из-за твоей доверчивости я и живу на мусорном буксире. Меняй курс.
– А ты не думаешь, что это довольно странно? Я бы даже сказал, подозрительно. Ничем не приметный астероид, упоминаний о котором в официальных источниках кот наплакал, собирает целый флот кораблей…
– Господи, за какого же труса и идиота я вышла замуж! – Лиза нависла над мужем, упираясь пятками в потолок; глаза ее горели огнем. – Это может быть что угодно. Нелегальная свалка, законсервированная и забытая двести лет назад, стоянка, коммуна вымерших сквоттеров, нелегальные добытчики родия, перебитые властями. Мне, знаешь ли, абсолютно плевать. Но там, – жена проткнула пальцем голограмму, – лежит прорва денег. Мы столько за год не зарабатываем. И если ты сейчас же не переменишь курс, в следующий раз, когда ты выйдешь в космос, я просто заблокирую шлюз изнутри.
Алекс мог набить морду любому обидчику, но слова Лизы всегда обезоруживали его, заставляли сжиматься, словно от ударов. Все аргументы приходили к нему обычно, когда спор уже заканчивался не в его пользу. Вот и сейчас он молча отвернулся и стал вводить новые координаты. К тому же в глубине души Алекс знал – жена во многом права. Даже этот жалкий буксир они смогли выкупить благодаря ей. Иначе ютились бы сейчас на какой-нибудь станции для приема нищих переселенцев, какими были их с Лизой родители.
Следующие несколько временных циклов прошли на удивление быстро. Лиза выглядела почти счастливой, снова и снова подсчитывая возможную прибыль. По ее выкладкам выходило, что они смогут позволить себе небольшой домик в колонии на одной из лун. Не Земля, но и не душегубка космической консервы. Алекс же, порой поддаваясь ее веселости, тем не менее не мог отогнать от себя тревожные мысли. Вся его жизнь учила лишь одному правилу – бесплатно ничего никому не достается, а такой куш и подавно. В лучшем случае они наткнутся на вооруженную охрану, а в худшем… Что может быть хуже, Алекс так и не придумал, но от этого становилось только тревожнее. Состояние тоскливого душевного зуда достигло пика, когда они приблизились к астероиду. Заметив это, Лиза взяла основное управление на себя, оставив мужа следить за приборами.
Внушительных размеров астероид тонул в фиолетовой дымке. Если верить приборам, где-то там, внизу, их ждет богатство. Чета мусорщиков пристегнулась и переключилась на маневровые двигатели. Снизившись – торможение прошло в щадящем режиме – они вели буксир параллельно поверхности астероида. Под ними проплыли острые гребни невысоких гор, сменившись безжизненно-ровной степью. Алекс сверился с приборами и удивленно выглянул в иллюминатор.
– Скопление должно быть прямо перед нами, но я не ви…
– Черт подери! – Лиза перебила мужа, но тот и сам уже потерял дар речи.
Буксир парил над краем глубокого кратера, в котором клубился сапфировый туман, но даже отсюда можно было видеть множество кораблей самых разных конструкций, принадлежавших к разным эпохам освоения космоса: от новейших до древнейших, заставших первую колонизацию космоса и даже…
– Алекс, запусти сканирование, я пока зайду слева.
Алекс застегнул на запястье портативный консультант и отдал команду, получив через несколько мгновений данные.
– Фиксирует троих живых. Больше никого. Я же говорил…
– Плевать. Я сажусь. И лучше тебе не спорить со мной сейчас.
Вздымая облака синей пыли, Лиза посадила буксир аккуратно, как по учебнику; пришвартованный груз плавно – низкая гравитация была им на руку – опустился рядом. Супруги надели комбинезоны, защелкнули на шее стеклянные колпаки и вышли в шлюз. Прыжок, мягкое приземление – и вот они уже идут по «улочке» между домами-кораблями. Не умея сдержать удивления, переходящего в детский восторг, Лиза воскликнула:
– Я думаю, это музей! – ее голос, искаженный радиоволнами, звучал под колпаком мужа.
– Вряд ли. Это больше похоже на кладбище. Старинное кладбище, какие были на земле до перенаселения. С богатыми надгробьями или даже склепами. Помнишь, недавно кино смотрели…
– Смотри! – Лиза, как обычно, оборвала его, не дослушав. – Это новейший частный межпланетный транспорт премиум класса. А в третьем ряду слева угловатый кирпич – это модульный шахтерский разведчик старого образца, пару лет назад буксировали такой.
– Справа почтовый экспресс-одиночка, – Алекс понял, что, если не подыграть жене, будет хуже.
Лиза не терпела, когда кто-то радовался, пока она грустила, и тем более грустил, пока радуется она. От этого настроение портилось сначала у нее, а потом у всех окружающих.
Супруги миновали почтовый плевочек – эллипс под полупрозрачной крышкой – и двинулись дальше. Здесь господствовали корабли прошлого века: устаревшие остроносые ракеты на ядерной тяге с треугольными направляющими и круглыми иллюминаторами; сплюснутые диски, вдохновленные идеями об инопланетных тарелках; вытянутые «сигары» той поры, когда верили в необходимость обтекаемых форм для космических судов. Военные корабли, грузовички, спасательные шлюпы – чего здесь только не было. С каждым шагом пришельцы будто погружались глубже в прошлое, столетие за столетием: композиты и пластик уступали место тяжелым металлическим каркасам, прочные и тонкие кристаллические иллюминаторы – толстым каленым стеклам, аккуратные силовые установки – огромным соплам топливных двигателей. Время от времени Алекс направлял на особо необычный корабль покоящийся на запястье консультант и читал краткую справочную сводку: двадцать второй век, двадцать первый, двадцатый…