Шкафы и шпионы

По итогу с утра настроение было на дне того самого бокала, где утопилась муха. Сегодня суицидальные наклонности насекомого для меня были неоспоримым фактом. Взглянув в зеркало, захотелось присоединиться к усопшей: шея сплошняком превратилась в одно большое синее пятно со страшными кроваво-красными переходами. Царапины только добавляли жути.

Выходить в коридор с таким “колье” было никак нельзя. Сочувствия тут искать было не у кого, а вот от злорадства можно будет задохнуться. Впрочем, господин Прот меня бы точно пожалел, но тогда пришлось бы поделиться причиной столь яростного гнева в мою сторону от нового ректора. А врать старику мне не хотелось.

Поэтому пара заклинаний из курса по иллюзиям и водолазка от взгляда более опытных и любопытных. Волшба по-прежнему отдавала болью, правда, весьма менее интенсивной, чем вчера.

До кучи решила натянуть плащ. Последние деньки августа совсем не радовали теплом в этом году. Стоило только выйти из преподавательского корпуса, как меня тут же обдало порывом прохладного ветра. Солнце беззаботно выглядывало из-за хмурых тучек, травка торчала вдоль дорожки наглыми зелеными кочками, на деревьях нелепыми безбилетниками скакали первые пожелтевшие листики. “Отврат”, - резюмировала я и направилась в единственный участок Дольсгора.

Серое каменное здание из пяти этажей встретило меня скучающими стражами при входе и унылым дежурным внутри. Мужчине было вообще плевать, кто пришел, он даже на меня не смотрел, лишь заученно спросил “цель визита?”, полистал журнал, сверяя фамилию, и велел идти на третий этаж в кабинет целителя, вручив небольшой талон. “И как я без таких ценных указаний до 27 лет-то дожила”, - недовольно пробурчала себе под нос, уже миновав первый пролет.

В целом в коридорах ведомства царило умиротворение, в котором увязал каждый посетитель. Никто никуда не торопился, казалось, что все здесь застряли в густом сиропе и очень медленно в нем барахтаются.

У двери с табличкой “Старший целитель С.Торг” очереди не наблюдалось, и я, бодро постучав в дверь, услышала очень доброжелательное: “Входите пожалуйста!”. В небольшом светлом кабинете стояла кушетка, на которую мне тут же предложили присесть, и миниатюрный стол, за которым расположилась улыбчивая остроносая дама. Она, строго глянув из-под очков, тут же весьма требовательно начала беседу:

— Добрый день, милочка! — от подобной фамильярности я тут же скисла, но хотя бы не “деточка”, - цель визита сообщить изволишь или мне на кофейной гуще погадать?

Напор, претензия и даже легкое хамство окончательно выбили меня из колеи. На секунду стало себя ужасно жалко, будто весь мир разом решил меня доконать. Беспардонную тетку нужно срочно ставить на место и отвоевывать свое законное право быть самой ядовитой женщиной в комнате:

— Можете, конечно и на кофе погадать, но вот на моей шее будет несколько эффективней, — и ткнула пальцем, указывая на предлагаемую для прорицания часть тела.

Тетка разве что глаза не закатила, всем своим видом демонстрируя “мне все ясно”. А меня с опозданием посетило озарение — на мне водолазка и иллюзия. Всполошившись, тут же развеяла плетение и оттянула ворот, демонстрируя причину прихода. Женщина шокированно приподняла брови и, поднявшись, приблизилась ко мне. Осторожно тронув одно из мест повреждений, озабоченно покачала головой. Потом, вытащив из кармана халата кристалл, тщательно водила им передо мной, явно фиксируя синяки для суда.

Закончив, вернулась за стол и начала задавать вопросы: имя, должность, сколько мне полных лет, обстоятельства получения травмы. Все мои ответы целительница кропотливо писала в какой-то отчет, практически не поднимая на меня глаз. Потом в какой-то момент поток вопросов резко оборвался и уставившись на меня прямым немигающим взглядом тетка выдала:

— Вы девственница?

— Нет! — честно выпалила я от неожиданности.

Но добавить еще что-то мне не удалось, целительница строго прищурилась и начала настоящий допрос с пристрастием:

— Этот мужчина, что на вас напал, — пауза было очень театральной и намекающей, — что он от вас хотел?

— Ммм… — я немного замялась, — решил обвинить меня в своих проблемах.

В душе поселилось беспокойство. Следователь ведь тоже будет задавать подобные вопросы и тему с отравлениями нужно будет как можно правдоподобнее обойти.

— Госпожа Сатор, — нравоучительный голос врезался в меня, выводя из раздумий, — возможно вы хотите провести полный медицинский осмотр?

Предложение целительницы заставило прислушаться к себе: ведь и правда Табурет меня еще и спиной об стену приложил. Но все ощущения говорили, что за мою глупость пострадала только шея. Выдержав небольшую паузу, ответила четкое и честное: “нет, спасибо, в остальном я в порядке”.

— Милая, — явно чего-то от меня добиваясь, женщина сменила тактику, — понимаешь, в мире иногда случаются несправедливые вещи. Ты ни в чем не виновата и не должна стыдиться…

“Чего?!” — бился в голове у меня всего один вопрос, а тетка тем временем продолжила свою патетическую речь:

— Многие женщины подвергаются нападению со стороны мужчин. Если ты не хочешь говорить, чтобы защитить себя — ты обязана сказать, чтобы защитить других!

Последнее предложение было произнесено с таким призывом и настолько преисполнено величием, что мне немедленно захотелось нести флаг перед этим сражением. Но из врагов родины в этом кабинете была лишь пыль на подоконнике.

— Что вы вообще несете? — терпение не моя добродетель.

— Если он тебя изнасиловал, лучше говори сейчас или забудь навсегда, — с окончательным разочарованием относительно моих интеллектуальных способностей произнесла целительница.

Несколько бесконечных мгновений я смотрела на тетку, открыв рот. И впервые, наверное, в моей жизни не находила слов от шока. Пыталась выдавить хоть что-то связное, но лишь несуразно покачивала головой и хаотично дергала бровями.

— Так у дела будет больше шансов, а срок серьезней, — доверительно сообщила мне госпожа Торг.

Фамилия целительницы вспомнилась, как нельзя вовремя и, наконец, впустила в мою голову не только слова, но и целые предложения.

— Благодарю Вас за совет, заботу и, в целом, беспокойство за женщин, — скрыть иронию получилось плохо, — но если бы меня кто-то хотя бы попытался изнасиловать, то я бы шла на кладбище, а не в службу охраны порядка.

Тетка недоуменно приподняла брови, демонстрируя полное непонимание, а я любезно пояснила:

— Трупы надежнее всего прятать на кладбище.

И получив, наконец, заключение, покинула кабинет госпожи Торг. Прощались мы с женщиной в абсолютном молчании и весьма недовольные друг другом. Поэтому к кабинету следователя я шла настроенная на второй акт театрального представления “плевать на себя — спаси других”. Отчего-то мне показалось, что все теперь захотят из меня сделать жертву насилия. Заблуждалась. Сущий Оп! Как же я заблуждалась.

Указанный в талоне страж в кабинете тоже оказался один. Сидел за грубым потертым столом и перебирал кристаллы, то и дело вызывая в качестве видения, записанные на них события. Мужчина был совершенно обычный и ничем не примечательный. Даже цвет волос был таким невыразительным, что я затруднялась определить этот цвет. Пригласил присесть, хмуро ознакомился с талоном и медицинским заключением, сложил это все в папку у себя на столе и коротко сообщил:

— В рассмотрении отказано.

— То есть как “отказано”? — второй раз за утро у меня закончились слова.

— Вот так — “отказано”, - добавляя властности и официоза, надавил страж и посмотрел при этом мне прямо в глаза.

— Это нападение третьего порядка! — я тихо начала закипать. — В рассмотрении таких дел не отказывают!

Мы с мужиком яростно сцепились взглядами и минуты две пытались засверлить друг друга на смерть. Неожиданно страж устало выдохнул и, откинувшись в кресле, отвел взгляд.

— Госпожа Сатор, — скучающее раздражение, — господин, которого вы обвиняете в нападении, кто?