Страница 2 из 10
По прилету меня взял в оборот менеджер Николай, юркий парень с повадками уличного зазывалы, который показал мне учительскую каюту, аудиторию, звуковые тренажеры, столовую, кинозал, спа-отсек и святая святых – туалет для инопланетян. В столовой я мельком увидел капитана, грузного мужчину неопределенных лет. Он наслаждался ужином в окружении помощников и что-то вещал, размахивая вибровилкой, на которую был насажен центаврианский лжеарбуз, деликатес, поедаемый живьем. Лжеарбуз шевелил усиками и пытался сбежать. Помощник капитана слегка придерживал его мизинцем, дожидаясь, пока шеф перейдет от слов к делу. Я напрягся. Если тут подают к столу такое, долго я не протяну. У меня стойкая аллергия на инопланетные продукты. Да я только от одного их вида покрываюсь сыпью! Дурак я, дурак! Надо было взять с собой запас тушенки.
Коллеги мне тоже не очень понравились. Нет, они приняли меня дружелюбно, но по ним было видно, что работа их изрядно утомила, и если бы они могли, то оказались бы в тысяче парсеков от этой школы. Одна из преподавательниц истории человечества, красавица Мелани Меррик, крупно написала голографическим маркером «беги!», и рассмеялся только я один. Тем временем менеджер Николай развернул множество виртуальных окон и принялся знакомить меня с материально-технической базой: учебниками, рабочими тетрадями, коллекцией картинок, видео, музыки и учебных игр. Я получил доступ второго уровня к базе данных школы, и теперь мог видеть, кто кого учит и какие замены в расписании будут в ближайшие дни. Внезапно мне стало так грустно, что хоть волком вой. Я ушел из учительской, залез в спальный отсек в каюте и попытался забыться во сне.
На свой первый урок с инопланетянами я едва тащил ноги. Меня била дрожь, хотелось бросить эту работу и удрать домой, на Землю. С чего начать? С повторения алфавита? Сразу с песни? По плану у меня было знакомство, потом слайды из музея культур Доминиона с подробными комментариями, но теперь я был готов все поменять в последнюю секунду. В желудке засвербело, лоб покрылся холодным потом. Что они подумают о человечестве, увидев меня? Опозорю всех, от Адама до недавно избранного президента Доминиона Расула Махмудова.
Я сделал глубокий вдох и открыл дверь в аудиторию. Двести двенадцать пар глаз, восемь световых отверстий, три бинокуляра и один монохромный спектрометр уставились на меня.
– Здравствуйте! – неуверенно сказал я.
Ученики подхватили приветствие каждый на свой лад. Центаврианка поклонилась, альдебарранец направил в мою сторону струйку конденсата, цефеанин лег на пол, шар выкатился из-за стола и пропищал несколько слов на родном языке, рой оживленно зажужжал, а бактерия равнодушно махнула стрекательным жгутиком. Волножителя нигде не было видно, но в списке присутствующих он отметился, значит, затаился рядом.
– Давайте познакомимся. Меня зовут Михаил Смирнов, я ваш новый учитель человеческой культуры и космолингвы. А как вас зовут? – обратился я к цефеанину, все еще лежащему на полу.
– Нрд Пркж Ммв, – ответил он, привставая и стряхивая с боков отмершие чешуйки. – Учитель очень Михаил мне приятно.
Хоть в его сертификате и было заявлено знание космолингвы на базовом уровне, некоторые пробелы в грамматике заполнить бы не помешало.
– Приятно познакомиться, – улыбнулся я как можно шире, и с ужасом заметил, что шар с Бетельгейзе распахнул зубастую пасть и щерится в мою сторону с нескрываемым аппетитом. Рука сама собой потянулась к тревожной кнопке на пульсопланшете. Спокойно, Миша, спокойно! Шар травоядный, если верить Галакипедии, а она, как известно, врет только избранным. Я повернулся к центаврианке и спросил:
– А как вас зовут?
– Мармала Хтриошма, – нежно пропела она. – Вы знаете, я в этом классе по ошибке. Мою группу расформировали, а меня временно перевели к вам. Давайте я ходить не буду, просто отмечусь и уйду?
– Так дело не пойдет! – сурово произнес я, давая понять, что никому спуску давать не намерен, тем более что моя зарплата косвенно зависела от количества народа в группе. – Я вам буду давать задания повышенной сложности. Можете пока написать эссе на тему «Космос как пространство дружбы». Сто пятьдесят строк. На космолингве, конечно.
Центаврианка вздохнула, развернула виртуальное окно и принялась с кислым видом набирать текст. Толстожал под ее столом вздрагивал во сне. Она беспечно пинала его пятью правыми и шестью левыми ногами.
– А как вас зовут? – обратился я к альдебарранцу. Его бионический скафандр напоминал средних размеров гроб с соплами в разные стороны.
– У, – глухо сказал альдебарранец.
– Гм, очень приятно.
Хорошее все-таки имя. Коротко и по делу. Посмотришь на такого, и сразу ясно, что перед тобой У.
Рой шуршунов нетерпеливо летал вокруг своей парты. От их гудения у меня начала болеть голова.
– Как вас зовут? – спросил я, обращаясь сразу ко всем, и вскоре пожалел о том, что вообще открыл рот.
– Гж, – сказал один шуршун.
– Дж, – сказал второй.
– Мж.
– Вж.
– Бж.
– Зж…
Все заскучали уже на тридцатом шуршуне. К сотому альдебарранец затрясся в своем скафандре, а цефеанин высунул раздвоенный язык и принялся поглаживать им нижние веки. Говорят, так они обычно делают перед боем.
– Спасибо, – прервал я шуршунов. – Очень и очень приятно. Правда. Дознакомимся в следующий раз. Вы только не забудьте, на ком мы остановились.
Рой разделился на две части: представившиеся отлетели в одну сторону, непредставившиеся – в другую. Я повернулся к бактерии и попробовал наладить с ней контакт, но она упорно молчала, покрывая парту серой слизью. Пришлось отстать.
– А я Снорри, – пискнул шар и мигнул бинокулярами. – Как я так что но Снорри. Быстро Снорри. Я тут и тут и Снорри. Как вы Снорри и не Снорри?
– Ээээ, что? – спросил я озадаченно.
– Шибко Снорри но я и я. А вы Снорри где. Вот Снорри сюда кто в чем.
– Понятно, – быстро сказал я, ища глазами волножителя. – Шпыш, вы тут?
– Тттаааааа, – раздался шепот с дальней парты. – Ссссдеееееессссь.
Я бодро хлопнул в ладоши:
– Отлично, все на месте. Давайте начнем. Тема сегодняшнего урока – известные земляне.
И я вывел на общий экран фото Гагарина.
– Съедобно? – спросил цефеанин.
– Половой житель, – заявил шар с Бетельгейзе. – Размножений. Половой размножений. Желать знать все половой размножений. Желать делать здесь половой размножений. Снорри желать.
Я невольно попятился к стене, заслоняя собой Гагарина.
– Это, – сказал я дрожащим голосом – пионер космоса. Он открыл человечеству красоту безвоздушного пространства. Его знают все на Земле. Его именем названы города и села, улицы и площади. Давайте посмотрим короткое видео.
– Половой размножений! – упрямо твердил шар. – Сейчас!
– Послушайте, Снорри. Половое размножение – это непростая тема для землян.
– У вас с ним проблемы? – заинтересовалась центаврианка. – Можно я лучше об этом напишу эссе?
– Нет, – рявкнул я. – Никаких проблем нет. Но мы обычно в аудиториях такое не обсуждаем.
– Почему? – спросил цефеанин. – Мы хочу знать. Показывай быстро. Тема урок меняй-меняй.
– У! – веско добавил альдебарранец, привставая со своего места.
К такому меня жизнь не готовила. Я убрал Гагарина и развернул медицинский плакат с изображением кровеносной системы человека. Пожалуй, бегло объясню про разницу полов и плавно переползу на биологически нейтральные темы.
– Вот тут вы видите человека… кхм, в разрезе.
– Съедобно? – спросил цефеанин.
– У! – прогудел альдебарранец.
– Не половой житель, – разочарованно сказал шар, откатываясь подальше. – Снорри грусть плохо.
– Извините, Михаил, а вы уверены, что показываете верный плакат? – спросила центаврианка, вращая глазами против часовой стрелки. – Мне казалось, ваше размножение предполагает наличие двух особей, а тут одна.
– Все верно, но я сначала хотел подготовить вас, дать базу, – смутился я. – Здесь находится сердце, оно направляет биологическую жидкость, называемую кровь, к разным органам. В том числе к половым. Они ниже.