Страница 6 из 7
Едва лишь солнце достигло зенита, посреди двора уже деловито расхаживал большой кот по прозвищу Мяунжик Враузер, к которому быстро подтягивались местные котята и обступали его со всех сторон. Когда весь двор был в сборе, кот заговорил:
– Все пришли? Хорошо. Сегодня я задерживаться не смогу, поэтому буду рассказывать довольно быстро.
– А куда ты спешишь? – поинтересовался один из неугомонных котят.
– Сегодня я договорился о встрече с Мурочкой, и опаздывать нехорошо.
– Это не та ли Мурка-медсестра, с которой ты на Луну летал?
– Она самая. Кстати, всех с праздником!
– С каким? – хором удивились котята.
– Неужто не знаете? Сегодня 25 января – наш город отмечает день котов!
– Ах, вот ты где, Мяунжик! – с собачьим акцентом раздалось вдруг у котов за спиной. – Это тебе!
Все обернулись и увидели длинного пятнистого пса-далматинца, который, улыбаясь, без труда протянул над толпой котят лапу, в которой держал, по-видимому, предназначавшийся Враузеру подарок. Котята невольно попятились, ведь всегда недоверчиво относились к собакам, но Мяунжик вполне спокойно принял дар и поблагодарил:
– Спасибо, Пачобо́бик!
– Как ты сказал? – любопытно-недоумевающе спросил Мурзик.
– Пачобобик. Это хороший пёс, вам его нечего бояться. Кстати, раз на то пошло, я вам сейчас расскажу историю про него и про себя. Пачобобик, ты ведь понимаешь по-кошачьи? Тогда присаживайся, это тебе напомнит о твоём детстве.
Пёс, который на стороне котов
Однажды у собак-далматинцев родился щенок – такой же породистый далматинец. Его родители были уважаемыми почти во всём городе и поддерживали хорошие отношения равно как с другими псами, так и с котами, мышами и прочими местными жителями. Долго не могли определиться, как щенка назвать: то ли Бобиком, чисто традиционно, то ли Патчем (что по-человеческо-английски означает «заплатка»), за то, что было у него на глазу пятнышко – ну точно заплатка. В конце концов, не желая ссориться из-за имён, решили дать ему оба, притом слив в единое целое – вот и получился Пачобобик. Щенок рос и, как и его родители, был склонен к заведению дружбы со всеми, кто этого хотел.
Однако Рыкала тем временем оклемался и решил восстановить утраченные позиции: его псы-приспешники не так давно бежали от него, когда главарь шайки наелся отравленного корма и «поехал крышей», едва не развалив собственную конуру. Теперь же Рыкале удалось вернуть парочку своих друзей, но, тем не менее, он тщательно искал новых подельников, очевидно, снова задумывая какую-нибудь пакость. Зная о Пачобобике, он планировал присоединить его к своей банде, увидев в далматинце хорошего помощника. Когда родители щенка отказали Рыкале, полагая, что Пачобобику вредно водиться с хулиганами, пёс пошёл на хитрость: как-то тёмной ночью он пробрался в их будку и унёс ничего не подозревавшего щенка к себе. Несмотря на все усилия главаря собак, Пачобобик не желал учиться по-рыкаливски, оно и неудивительно, ведь начало обучения с похищения ученика – не наилучший способ воспитать его по-своему.
Новость об исчезновении щенка быстро облетела треть города, и вскоре о ней стали говорить даже в Кошачьем НИИ, где я работал. Многие как раз таки подозревали Рыкалу, и в конце концов я вызвался наведаться к нему и проверить, так ли это. Перед выходом я решил пошариться дома в поисках уж не помню чего, как тут наткнулся на старый новогодний костюм крокодила. Кажется, его можно было применить в запланированном походе… Прихватив его и мою верную сумку с полезным барахлом, я направился к собачьей конуре. Чтобы убедиться в том, что именно Рыкала (или его подельники) украли Пачобобика, не потребовалось даже подглядывать: по двору у всех на виду, что-то прикрикивая, бегал псиный главарь, а за ним нехотя плёлся щенок-далматинец. Я понял, что подоспел в самый удачный момент, и тут же придумал план действий. Надев крокодилий костюм, я стал подбираться поближе, и через минуту был уже в полутора прыжках от собак; при том Рыкала был так увлечён и озлоблен, что даже хвостом не повёл, когда я приблизился. Выждав удобный момент, я зарычал и бросился к псу – тут Рыкала обернулся и в ужасе чуть не повалился наземь. Пачобобик тоже испугался и отскочил, но после остался на месте, тогда как главарь, недолго попялившись на меня, развернулся и бросился наутёк. Убедившись, что пёс отдалился на достаточное расстояние, я снял с себя маску и повернулся к перепуганному щенку:
– Тихо, тихо. Скажи, Рыкала тебя похитил?
Оглядев меня и смущённо переминувшись с лапы на лапу, Пачобобик ответил:
– Д-да он ещё и з-заставлял меня делать всё по-своему! Слушай, я не прочь убраться отсюда…
– Пошли тогда. Так и знал, что у Рыкалы были далеко не хорошие намерения, и что тебя стоило выручить.
Мы с Пачобобиком быстро огляделись по сторонам, и помчались прямиком к нему домой. Погони не было, похоже, пёс-хулиган так испугался «крокодила», что решил некоторое время держаться подальше от своей конуры! Через какое-то время мы уже были на месте. То-то были благодарны родители-далматинцы, когда увидели своего щенка целым и невредимым!
С тех пор между мной и Пачобобиком завязалась дружба. Чуть ли не по несколько раз в день, ну, естественно, когда это позволяли обстоятельства, я наведывался к щенку и рассказывал ему забавные сказки. О Рыкале Пачобобик предпочитал и не вспоминать, словно о страшном сне, казалось, он даже был готов как следует укусить главаря шайки, если он опять наведается с той же целью. Так в нашем городе появился пёс, который был на стороне котов.
Но Рыкала не смирился с потерей, возможно, будущего бойца, и задумал снова взять Пачобобика под своё начало, но уже не похитить, а внаглую отбить. Однажды, когда я, к счастью, был в гостях у щенка, псина заявился со всей своей командой: тут были он сам, его старые знакомые Гавзер и Гавунжик, а также какие-то новые подельники с прозвищами Хрыч и Сыч, да ещё кто-то с неизвестным именем. Ну и, конечно, собаки прихватили чуть ли не весь свой арсенал: автоматы, огнемёт, гранаты и даже базуку – и где только они столько пушек добыли?.. Пока псы топтались вокруг, думая то ли запугать обитателей конуры, то ли выбирая, откуда лучше наступать, я успел укрыть щенка в подвале и кое-что приготовить для боя. Очень повезло, что при мне была верная сумка со всякой всячиной, кроме того, как по заказу, по подвалу был разбросан металлолом, из которого я соорудил импровизированную баррикаду и даже сварганил что-то наподобие арбалета.
Наконец, псы пошли в наступление. Я вытащил спичечный коробок и, зарядив арбалет горящей спичкой, направил его в псов и выстрелил. Спичка, пролетев по слегка навесной траектории, угодила Хрычу в подсумок, и…
– И у него взорвались гранаты? – попытался предугадать котёнок.
– Да, так и случилось.
Вот… Подсумок загорелся, и вскоре гранаты в нём, которые, на собачье счастье, были не особо мощными, взорвались. Хрыч отлетел назад, прямо на Сыча, которого сбил с лап, и они вместе принялись кататься по земле, пытаясь угасить воспламеняющуюся шерсть. Огонь-то погас, но зато из сил они оба выбились.
Четверо остальных псов схватили автоматы и принялись палить в мою сторону. Я пригнулся за баррикадой, которая оказалась на удивление прочной: некоторые пули даже отскакивали от неё. Воспользовавшись этим, я стал слегка пододвигать заграждение так, чтобы собачьи выстрелы рикошетили в обратную сторону. Наконец, кто-то выпустил очередь под нужным углом, и две или три пули отлетели в подошедшего слишком близко безымянного пса, тот выругался и предпочёл скрыться за углом до конца драки. Сообразив, что автоматами довольно толстый металл не пробить и едва не загоревшись от ещё одной спички, Рыкала схватил огнемёт. Тогда я, опередив собачьего главаря, метнул водяную бомбу, от которой в огнемёте что-то испортилось. Сплюнув в сторону, Рыкала велел всем отойти назад, а потом приказал подать ему базуку. Вот уж против этого у меня ничего не имелось…