Я тебе принадлежу

— Так нужно, Николь, — спокойно отвечает, но всё же вина в его взгляде есть. — Так нужно было, чтобы никому не разрушить жизнь. Ни тебе, ни моей жене.

— Кому нужно?! — восклицаю, возмущённая его словами. — Вы понимаете, что скрываете от собственной женщины, что её дочь жива? От женщины, которую, по вашим словам, вы любите! Так зачем вы заставляете её и дальше думать, что меня нет в живых? Или я вам мешаю?

— Нет, — мотает головой и заговаривает, начав рассказ со своей точки зрения. — Когда ты родилась и диагноз, поставленный ещё в утробе матери, подтвердился, вместе с твоим отцом мы понимали, что тебе в любом случае нужна будет операция.

— И? — тороплю его, когда он замолкает, подбирая слова. Но мне это сейчас не нужно. Я хочу просто знать правду, а не слышать красивые слова оправдания.

— Лидия, твоя мама, гордая, независимая и молодая была. Она бы не потянула такую сумму и тебя бы не оставила по своей воле Николаю, потому что… потому что она его ненавидела. Но и сама оставаться с тобой и Колей — она тоже не собиралась. Там свои причины и я не хочу их называть.

— Почему же? — спрашиваю его. — Я хочу знать всё! Я имею на это право.

— Не имеешь, — грубо обрывает. — Это не моя тайна, а Лидии. Тебе расскажу лишь то, что могу сказать и не более.

— Ладно, — сдаюсь. — Я потом сама всё узнаю.

— Не дай бог, — печально усмехается, а затем продолжает свой рассказ. — И каким бы засранцем и негодяем не был твой отец, ты ему была дорога. Очень дорога, несмотря на все его ошибки и путь к тому, чтобы ты всё же появилась на свет. Он очень хотел тебя, Ника, — на секунду он замолкает, чтобы собраться и наконец назвать главную причину, по которой, он врёт моей матери. — Я был против того, чтобы Лидочке врали и как-либо водили за нос. На этой почве мы поссорились с твоим отцом, и я даже сказал, что не позволю ему забрать тебя. Сказал, что только через мой труп. Но твой отец всё же обманул Лиду, выкрал тебя и мне не оставалось ничего иного, как сыграть в эту игру. Врать любимой женщине, что ты умерла. Но вначале я врал ей, говоря, что ты в реанимации и её просто туда не пускают.

— А найти меня и папу вы не пытались?

— Пытался. Я искал вас, но не нашёл никаких следов. Вообще никаких. Поэтому мне пришлось сказать Лидочке то, что было написано в заключении. Её дочь умерла. Но я не оставил всё просто так! Я искал тебя! Правда искал и вкладывал в это все свои средства и связи. По старой дружбе, охрана твоего отца сказала, что вы за границей.

— Не помню такого. Отец никогда мне не рассказывал о том, что я была за границей.

— Я не знаю, Ника, — пожимает плечами. — Жена твоего отца не знала о том, что Николай уехал туда вместе с тобой. Для неё он был в командировке. Всё именно так… Ты лежала в клинике, а он периодически мотался между домой и твоей больницей. Ты вернулась спустя два года, и я даже знал твой адрес. Но тогда во всём признаться Лиде было уже поздно. Она наконец оправилась после твоей смерти и собиралась за меня замуж. Я был эгоистом. И сейчас им являюсь. Я не могу потерять любимую женщину. И потеряю её не только я, но и ты… Ты не знаешь, что было с ней в самом начале. Я не хочу повторения. Пусть всё останется как есть, — наклонившись ко мне, берёт меня за руку. — Ника, молю тебя! Не рушь наше счастье! Она не простит меня! Знаю, что сам виноват, но уже столько лет прошло… Не ломай никому жизнь. Твой отец уже это сделал, а одно твоё слово, и мы добьём её.

— Я хочу общаться с ней. Она моя мама! — вскрикиваю и выдираю руку из его хватки. — Я всю жизнь была одна, а оказалось, что у меня есть мать! Такая хорошая и добрая мама! Вы хоть представляете, как я завидовала всем вокруг? У меня не было ни отца, ни матери! Я всегда была одна! Отец дарил мне дорогие подарки, всем обеспечивал, но я мечтала о семье! О человеке, который обнимал меня и говорил, что я красивая, добрая. Просил не плакать, когда я падала. У меня даже была воображаемая мама, с которой я говорила перед сном… у всех воображаемые друзья, а у меня родители!

— Прости… но это сделал твой отец с тобой, а не я. Тебя же я прошу не ломать наше с Лидой счастье.

— Я завидовала Солнцевым, — признаюсь впервые. — Завидовала тому, что они есть друг у друга. Я завидовала Тёме и Диме, потому что у них есть любящая мать. Они

любили меня и называли своей дочерью, но я знала, что чужая им. На всём свете я одна… но оказалось, что нет. И я хочу быть с собственной матерью! Хочу!

— Николь!

— … в качестве кого угодно. Даже в качестве подруги! — договариваю и выдохнув, уже спокойнее продолжаю: — Вы правы, я не имею права сейчас переворачивать её жизнь. Я буду делать это постепенно. Так, чтобы это не разрушило её и вас. Она вас любит и считает идеальным. Пусть так и будет. Но я хочу с ней общаться.

— Двери моего дома будут всегда для тебя открыты. И я всегда готов помочь.

— Расскажите мне о ней? Немного… прошу. Я хочу узнать свою маму лучше… Хочу знать о её любимых цветах, о том, что она любит есть, пить, делать…

— Хорошо, — соглашается с улыбкой и начинает рассказывать даже больше, чем я просила. Каждое его слово отдаётся теплом и любовью. И если бы не Макс, то я бы даже позавидовала тому, какого мужчину отхватила моя мама.

Глава 54. Ника

— У тебя такая хорошенькая фигура! Всё хорошо сидит, — нахваливает меня Лидия. — Ох, где мои годы, когда я могла надеть всё, что попадётся на глаза и быть неотразимой?

— Ты всегда неотразима, Лидочка, — произносит появившийся в гардеробной дома этой женщины Семён. Подходит к своей жене и обнимает её сзади. — И всегда такой будешь, любимая.

— Ой, — ойкаю и прикрываю ладошкой глаза. — Кажется, я здесь скоро стану лишней. Мне сейчас выйти или дождаться, пока начнётся ещё что-нибудь милее того, что происходит сейчас?

— Ника, не говори глупости, — со смехом проговаривает моя мама, которая об этом даже не знает, — Семён просто чего-то хочет, вот и подлизывается. Чего на этот раз, дорогой? Рыбалка? Баня? Охота?

— Хуже, — вмешивается Максим, войдя в гардеробную следом. — Мне подарили два билета на футбольный матч. Ника отказалась со мной идти, даже когда я ей сказал, что разрешу футболистов разглядывать. Поэтому пригласил вашего мужа, а он сказал, что должен вначале у вас поинтересоваться.

— И на сколько поедете? — интересуется Лидия, внимательно посмотрев на мужа. — Как я понимаю, матч будет не в России?

— Да, не в России. Дня три меня не будет, — отвечает ей мужчина, продолжая руками гладить её, явно подлизываясь дальше. Отчего-то мне становится смешно и приятно на душе, глядя на то, как мужчина «отпрашивается». Но, думаю, здесь не разрешения он ждёт, а больше пытается сделать так, чтобы его жена разрешила и считала, что это с её подачи он поехал туда. Хитрец. И всё же все в этой комнате понимают, что она отпустит его легко и без этой ненавязчивой, но милой ласки.

— Хорошо, — соглашается она, подтвердив мои мысли. — Раньше бы я даже грустила, что останусь одна, пока ты там где-то без меня, но теперь я не одинока. Мы с Никой проведём все эти дни вместе. Ты ведь не против, Никуля?

— Нет, с удовольствием! — восклицаю, радостная от мысли, что смогу пообщаться с ней ещё ближе, чем сейчас. — Может даже с ночёвкой ко мне? Денис всё равно в лагере и значит, потасовок между мальчишками не будет. А так Дима и Тёма тебя, Лида, любят. Очень.

— Ой, а я от вашего младшего просто без ума, — проговаривает, рассмеявшись. — Такой обольстительный малец. Обещал, что замуж меня возьмёт, когда вырастет. Просил дождаться и мужа пока своего куда-то деть.

— Это он может, — тянет Макс, расхохотавшись, как и все присутствующие в комнате. — Но стоит встать в очередь, Лидия. Там девочек с нашего района куча.

— Отдашь меня другому, Семён, а? — шутливо интересуется моя мама у своего мужа.

— Нет! Никогда!

— Они такие милые, — шепчет Максим. — Хочу, чтобы у нас в их возрасте были такие же отношения. Чтобы ты смотрела на меня всегда такими влюблёнными глазами. А я мог вот так тебя сжимать в своих объятиях и знать, что ты никуда от меня не денешься.