Страница 2 из 21
Джереми резко дернулся. Погруженный в свои мысли он незаметно для самого себя задремал и выехал на встречную полосу. К реальности его пробудил гудок, мчавшийся на встречу фуры. От прямого столкновения молодого человека спасло только заклинание короткой и быстрой телепортации, благодаря чему, он за считанные секунды вернулся обратно в свою полосу. Благо, заклятия необходимые в дороге, Джереми уже произносил на автомате и даже спросонья. Водитель фуры видимо был шокирован увиденным, но при этом все равно не позабыл погрозить кулаком и пожелать Джереми отправиться в очень далекое путешествие простым никак не связанным с магией способом. Молодой человек понял, что дальнейшее движение просто опасно для его жизни. Поэтому остановился неподалеку от ближайшей заправочной станции. И на короткое мгновение, приложив ладонь к своему амулету на запястье, произнес заклинание магического отвода. От Гончих оно конечно же не спасало. Зато делало его на восемь часов невидимым для других магов, которые этих самых гончих могли к нему направить.
К слову сказать, ни одно заклинание в этом мире не работало без специального амулета, в роли которого выступал камень проводник. У любого, даже самого сильного мага, должен был быть амулет, пропускающий сквозь себя, как через призму, энергию своего владельца, превращая ее в магию заклятия. Для этого требовался драгоценный или полудрагоценный кристалл, который подбирал сам колдун, ориентируясь на определенную стихию и свои личностные качества. Затем камень можно было оправить в браслет, кольцо, или кулон, или даже в корону при желании, и постоянно носить при себе. Единственное, чего нельзя было делать – это подвергать минерал обычной огранке, для его обработки требовалась специальная технология. Кроме функции проводника магической энергии правильно подобранный кристалл способен был приносить своему владельцу удачу, а также предупреждать об опасности. Если же амулет был выбран неверно, то он плохо служил своему магу – искажал заклинания и привлекал неприятности.
Камнем – проводником Джереми являлся гранат, который он носил на запястье на золотой цепочке-шнурке. Амулет был подобран очень верно, поэтому он не только помогал молодому человеку в сложных магических ритуалах, но еще и предсказывал неприятности, меняя цвет. Когда Джереми сопутствовала удача, и он испытывал прилив сил, гранат становился огненно-красным. Когда все было спокойно и не предвещало никаких перемен, камень оставался приятного нежно-алого оттенка. Если же молодого человека ждали неудачи или болезни, кристалл начинал темнеть, делаясь темно-бордовым. Джереми слышал, что, когда владельцы гранатов умирают, камень чернеет. Но, он надеялся, что с его амулетом это случится не скоро, либо вообще никогда не произойдет.
От усталости Джереми уснул на удивление быстро. Стоило ему только закрыть глаза, и он сразу же отключился. Если бы он помедлил хотя бы еще минуту, то заметил бы, что его амулет стал пугающего темного оттенка, предупреждая своего владельца о какой-то угрозе.
А в тоже самое время, в другом городе разворачивались совершенно, на первый взгляд, не связанные с Джереми события. Происходили они с девушкой, которая хоть и являлась волшебницей, но никогда не была лично знакома с неудачливым похитителем артефактов. Что, впрочем, было не удивительно, все-таки мир магов достаточно велик. Дефицита населения в нем совсем не наблюдалось. Особенно при учете того, что многие из волшебников старались продлить себе жизнь с помощью колдовства.
Девушка даже не слышала о Джереми из новостей, хотя о поисках вора трубили чуть ли не на каждом углу. Все-таки не каждый день кого-то разыскивают с помощью Гончих. Правда в последнее время Мэдлин, а именно так звали эту волшебницу, была настолько поглощена неудачными переменами в своей жизни, захлестнувшими ее на подобие торнадо, что совершенно не интересовалась чужими бедами, ей хватало и своих.
Сейчас же она с тоской смотрела на проходящих мимо людей, одетых в теплую по сезону одежду. На улице была еще самая ранняя весна и температура стояла едва плюсовая, шел снежок и дул неприятный промозглый ветер. А девушка стояла в тоненьком демисезонном пальто и коротеньком платье и естественно с непокрытой головой. Прохожие, попадавшиеся навстречу с удивлением, поглядывали на нее. У некоторых в глазах читалось злорадство.
«Вот, же вырядилась не по погоде, чтобы привлечь внимание», – думали они.
Но Мэдлин была так легко одета, отнюдь не по своей прихоти. В ее жизни в последние три месяца вообще ничего не происходило по ее желанию. Девушка с тоской взглянула на два толстых дутых серебряных браслета, надетых на оба ее запястья. На взгляд обычного человека они показались бы дешёвым украшением. Но любой маг сразу же понял бы, что перед ним браслеты подчинения. Незадачливая волшебница фактически стала рабыней. Только это рабство не имело никакого отношения к работе на галерах или плантациях. Нет, она попала в подчинение к более сильному магу, который был настолько влиятельной фигурой в ее мире, что мог себе позволить в обход всех законов и запретов держать в своем подчинении талантливых магов, для того, чтобы те на него работали. Литург, а именно так звали этого человека старательно подбирал волшебников отличающихся определенными, нужными ему способностями. Благодаря чему, скорее всего, его дела и были такими процветающими.
Мэдлин же приглянулась ему тем, что в совершенстве владела высшими заклинаниями светлой материи. Она вообще была очень старательной и умной, а самое главное ответственной. Девушка с самого детства стала круглой отличницей, и затем постоянно училась и получила магический сертификат высшей степени. Который, к слову сказать, был у единиц в ее мире. Она даже занималась преподаванием магии для других. И вот стоило ей только достичь определенного статуса и уважения к своим тридцати двум годам, а Мэдлин было именно столько, несмотря на то, что девушка тщательно скрывала свой возраст, благодаря простым и нехитрым магическим ухищрениям выглядев на двадцать пять, и она в один миг все потеряла. Став фактически никем – бесплатной прислугой в руках алчного и жестокого колдуна. И самое главное по неимоверно глупой причине. Стыдно сказать, но ее свободу проиграл в пари ее же собственный начальник!
Хотя, она и сама была отчасти виновата. Не стоило так сильно доверяться и идти на подобную авантюру, даже если плохой исход казался ей равным нулю. Но, доверяла так она отнюдь не спроста. Начальник девушки по совместительству был ее же женихом. Правда слегка засидевшимся женихом, он собирался повести Мэдлин под венец уже шесть лет. Но, все время по разным причинам откладывал свадьбу, хотя и регулярно заверял невесту в своей искренней привязанности. Что правда не мешало ему периодически улыбаться подруги Мэдлин другой своей сотруднице.
Но, девушка ему верила. Верила по той самой необъяснимой и загадочной причине, по которой женщины доверяют мужчинам, не смотря н то, что весь мир громко кричит им, о том, что те их обманывают. И Мэдлин добросовестно и практически бескорыстно работала на своего босса, а тот с большой радостью пользовался ее талантами.
Но сейчас все это было в прошлом, и девушка осталась ни с чем. А ее жених почему-то не бежал ее спасать. Нет, один раз он все-таки пришел к Литургу с просьбой выкупить свою невесту, но то ли цена была непосильной, то ли еще по какой-то причине сделка не состоялась. А Литург еще долго подсмеивался над девушкой утверждая, что он дескать спас ее от неудачной свадьбы и равнодушного мужа.
Друзья Мэдлин, которых в прошлой жизни у нее было великое множество так же вдруг резко позабыли о ней. А знакомые, с которыми она случайно сталкивалась где-нибудь на улице, делали вид, что не узнают ее. Правда девушка и сама предпочитала от них прятаться. Ей не хотелось, чтобы ее видели такой: замученной, покрытой синяками и не способной произнести ни слова.
Синяки на теле возникали у слуг Литурга регулярно, так как он в некоторые моменты не считал нужным тратить магию на объяснения своим рабам почему они не правы, а пускал в ход обычные кулаки. А также любые иные инструменты, способные причинять боль, вплоть до монтировки. Опасаться испортить свою собственность ему не стоило, так как он был прекрасным целителем и мог при надобности вытащить с того света полуживого раба.