Конструктор

Слава слабо отпирался, и поплелся следом. В их офисе дресс-код имелся, только Ксюша его не соблюдала, продолжая ходить в джинсах, футболках и пиджаках с яркими рисунками, зимой предпочитая ботинки, а летом – кеды. Только в курилку им не суждено было попасть: через пару шагов они услышали за спинами сладко-противный голос начальника конструкторского отдела – Спицыной Ларисы Сергеевны:

– Славочка! Перерыв уже закончен. Я думала, вы подготовите чертежи к завтрашнему дню…

Это был тонкий намек нежным голосом на жестокую расправу, если Лазарев не вернется на место. Друзья переглянулись. У архитекторов царила полная демократия, хотя номинальный глава отдела и имелся. Потому Ксюша уже давно бы послала эту грымзу налево и лесом в нелицеприятных выражениях. Но Слава сделать этого не мог в силу слабого характера.

– Ну, ладно. Возьму с собой Лешку, – поджала губы Ксюша и зашагала наперерез появившемуся из-за угла программисту.

Славе ничего не оставалось делать, кроме как упасть снова в рабочее кресло и продолжить работу.

Глава 1,2

Он не любил Спицыну, но открыто неприязнь никогда не выказывал. Она появилась в их компании намного позже него и практически сразу заняла должность начальника отдела, хотя знаниями не блистала. Зато владела богатым словарным запасом и высшей степенью подхалимства. На Лазарева это влияло сильно: порой приходилось делать двойную работу, но к подобному он привык еще со школы, и ему несложно было лишний раз проверить чертежи свои и коллег, после чего Спицына ставила свою красивую подпись.

Ксюша часто поражалась этой наглости и несправедливости. Требовала, чтобы Слава пошел к начальнику и просился на ее место. Но парень боялся директоров, как огня. А с появлением в их коллективе Авдеева, при одном приближении к кабинету начальства стыла кровь в жилах. Нет, он не запугивал подчиненных, наоборот, создал вокруг себя ауру надежности и уверенности. Внешность мужчины вызывала трепет и обильное слюноотделение, не только у женщин.

Это и пугало Славу больше всего. Он никогда не сталкивался с директором лицом к лицу, не разговаривал напрямую, но, представив себе это, понимал, что не сможет и рта раскрыть в его присутствии. Он будет краснеть и мямлить, выкручивать пальцы и кусать губы, и начальник, скорее всего, решит, что Лазарев идиот. Потому приходилось стоически терпеть выходки сухопарой, строго одетой, кареглазой стервы.

За свою работу Слава не переживал. Он был уверен, что не ошибся в расчетах подобранных конструкций. Так же, как был уверен в Насте, коллеге из его отдела, которая сидела рядом. Тихая и скромная девушка, не отличавшаяся особой привлекательностью. Но в их профессии редко бывали амбициозные красавицы.

Настя проверяла работу третьего соседа – новобранца Виталия. После нее чертежи он просматривал бегло, а вот после Спицыной и Корыстелева Павла, еще одного неумехи, приходилось ковыряться долго. Конечно, сложнее всего приходилось главному инженеру и директору – проверять работу после всех отделов. Но такие проверки не должны занимать много времени. Слава уже заканчивал делать пометки в распечатанных чертежах Павла, когда подошла Спицына, подсунула ему новую стопку и елейным голосом сказала:

– Славочка, эти чертежики нужно просмотреть до завтра.

Слава посмотрел на часы и нахмурился: до конца рабочего дня оставалось не больше двух часов, и даже при большом желании он просто не успеет, а значит, придется задерживаться, что неприемлемо.

– Лариса Сергеевна, – начал Слава, скрипя зубами, прекрасно понимая, что спор все равно не выиграет. – Вы же знаете, что мою дочь некому забрать из детского сада.

– Я все понимаю, но работу тоже нужно кому-то выполнять.

Парень мысленно ругал тощую курицу самыми грязными ругательствами, которые знал, но внешне оставался спокоен. Он ненавидел, когда с ним разговаривали, как с дауном, и терпеть не мог называть Спицыну по имени-отчеству, считая, что она этого не заслуживает. Неделя только началась, а он уже неимоверно устал.

– Но кто заберет мою дочь?

– А вы попросите Ксению. Я полагаю, ей это не впервой.

С этими словами Спицына удалилась, а Слава сложил ладони на столе и опустил на них голову. Ему не раз приходилось просить Ксюшу забрать Маришку, но в этом году лимит явно был превышен. Да и дочка обижалась, что папе некогда. Подруга, как обычно, разразилась гневной тирадой, при этом активно жестикулируя, но Маришку обещала забрать.

Сотрудники быстро покинули помещение в назначенное время. В пустом офисе пришлось сидеть недолго: уже через час Слава решил, что лучше доделывать и переделывать за другими работу дома, хоть и ночью, а не задерживаться на работе допоздна. В этот вечер он дал себе слово впредь так не поступать, скопировал все рабочие файлы на флешку и, со спокойной душой, пошел забирать дочь.

У Звягинцевых Маришка встретила отца с распущенными волосами, надутыми губами и нежеланием идти домой. Папа же обещал завтра не задерживаться на работе и забрать дочь самостоятельно. Ксюша настояла, чтобы Слава поужинал с ними. Перед Иваном было неудобно, но отказаться хозяйка не позволила, и усадила гостя в центре стола. Пока дети резвились в комнате, муж с женой бурно обсуждали несправедливость начальства, а Лазарев старался быстрее очистить свою тарелку и наконец отправиться восвояси.

Дома друзей располагались недалеко друг о друга, чему в очередной раз порадовался Слава. Пока они пересекали светлую аллею и темный двор, Маришка рассказывала, как прошел день в детском саду, про противную манную кашу с комочками и драчуна Мишку, дергавшего Наташку за косы. Папа слушал внимательно и задавал вопросы в нужных местах. А дома их встретил красочный беспорядок из игрушек, канцтоваров и одежды.

Слава убирал по мере возможности, и дочь к этому приучал, но порой уставал так, что засыпал на ходу, и наводить чистоту не было ни сил, ни желания. Обычно все домашние хлопоты они оставляли на выходные. Без помощника было тяжело, но Лазарев очень старался содержать ребенка в чистоте, сытости и достатке. Нечасто выпадала возможность провести время размеренно и без хлопот. Но выбирать не приходилось.

Глава 1,3

Следующий рабочий день радости не принес. Дома Слава просидел до глубокой ночи и не выспался. Кофе не помогал взбодриться, а кислая физиономия Спицыной тем более. Но работа была выполнена, как положено, по мнению Лазарева, и на заявление начальницы задержаться еще денек, он ответил категорическим отказом. Чертежи к концу рабочего дня он аккуратненько сложил в папку и положил на ее стол. Лариса не нашла, что возразить, и недобро сверкнула глазами вслед строптивому сотруднику. А вот в кабинете директора, утром следующего дня, молчать не стала, когда услышала вопрос:

– Это что за хрень?

Дмитрий Николаевич рассматривал бумажки с подобием чертежей и диву давался, как раньше не возникало вопросов при сдаче их в работу.

– Цеха хранения готовой продукции молокозавода, – спокойно ответила Спицына. – Лазарев проектировал. Кажется, я говорила вам о нем.

– Лазарев? – поднял глаза на лощеную служащую Авдеев. – Насколько мне не изменяет память, он работает здесь уже несколько лет и достаточно успешно. Что же могло случиться?

– Вчера он мне заявил, что у него есть много более важных дел помимо работы и наших горящих сроков. Личная жизнь, видимо, стала на первое место. К тому же до меня дошли слухи о не совсем стандартных увлечениях Лазарева…

Авдеев с первого дня своего появления здесь невзлюбил эту Спицыну, но виду не подал, дав себе время освоиться в новом коллективе. Ему вообще было не свойственно делать поспешные выводы, но интуиция редко подводила. Он поднял взгляд на высокую, в строгом брючном костюме, с высокомерным выражением лица даму и поторопил:

– Я слушаю, – при этом прекрасно понимая, что на голову инженера конструкторского отдела Лазарева сейчас выльется ушат дерьма.