Страница 4 из 85
====== #5 ======
Мы сидели на кухне и доедали последнюю пачку печенья – еды больше не осталось. Прошло почти две недели с начала конца света. Утром отключился интернет, хотя меня больше удивляло то, что свет и вода до сих пор были.
Давай опредилимся, начала я,- ты хочешь выйти, найти еду и вернуться? Или вообще уйти в поисках выживших?
Последний крекер отправился в рот, я запила его простой водой. Чай и кофе кончились самыми первыми – в целях экономии продуктов первые дни мы только пили, и почти ничего не ели. Аня, которая уже расправилась со своим крекером, облизала пальцы, собрала крошки со стола и тоже закинула их в рот.
-Честно? Не знаю...
-Может пока не пойдем на улицу, а обыщем квартиры???
-Ну давай, заодно и разведаем, что да как. Сперва пройдемся по этажам, последние дни в коридорах тихо, надеюсь или все умерли, или ушли, соберем припасы и, наверное, придется и нам уходить.
От мыслей, что нам надо покинуть наше убежище струйка холодного пота стекла по моей спине, а сердце учащенно забилось. С начала конца света в моей грудной клетке словно завязался узел, который затягивался все сильнее с каждым днем, мешая дышать и сбивая работу сердца. Я испытывала постоянный страх, плохо спала, вздрагивала и хваталась за свою кочергу при малейшем постороннем звуке. Все только началось, а нервы мои уже были на пределе и со дня на день я ожидала, что со мной случиться нервый срыв . Я не знала наверняка, как чувствует себя Аня. Она держалась намного лучше меня, и в целом выглядела бодрячком. Я же, практически голодая последние дни из-за тошноты и запаха разложения, тянувшегося из внутреннего дворика, сильно осунулась, круги под глазами делали меня похожую на панду, так что как внешне, так и по настроению я не сильно отличалась от зомби. Два дня я не ела вообще, и эти крекеры Аня едва ли не силой впихнула в меня, чтоб хоть как-то поднять мои силы для дальнейшего нашего выживания.
Ладно, перед смертью не надышишься, подруга хлопнула ладонями по коленям, встала и вышла из кухни. Я последовала за ней, зашла в комнату и прислонилась к стене. Аня смотрела в экран нашего домофона, который показывал то, что творится в подъезде, как и то, что происходит перед входной дверью на улице. И там, и там было тихо: никто не ошивался по улицам, не бродил по коридорам – было совершенно безлюдно. Аня вернулась на кухню и вышла с двумя ножами и одним тесаком для мяса, эдаким мини-топориком. Его она мне и вручила, а свои два ножа засунула за ремень, вытащила из подсобки дорожную сумку и обернулась ко мне.
План такой, начала она, взяв командование на себя,- сперва иду я, ты – следом с сумкой, тесак держи на готове всегда! Если что, я защишаю, а ты собираешь ВСЕ, что может пригодиться. Еда, лекарства, оружие, сама тоже думай, что надо взять. Не дай бог, конечно, если на нас нападут.... лучше не думать об этом..... Кстати, ты как бегаешь? Хорошо? Сможешь, если что, убежать????
Я уставилась в стену. Я не просто плохо бегаю, я не умею бегать. Еще я не умею ездить на роликах и велосипеде, не умею водить машину и мотоцикл... Вообщем , по всем законам жанра я должна стать первой легкой жертвой заражённых. Аня без слов поняла мое молчание, громко вздохнула, давая понять как я ей дорога, и, взглянув в домофон, тихонько повернула ключ.
На полке в прихожей я увидела фонарик, взяла его, щелкнула- работает. И, не выключая, кивнула, мол готова. Аня открыла дверь и замерла – никаких звуков, никто не кинулся к нам из темноты. Наконец, она открыла ее настолько, что смогла выскользнуть в коридор, а я, борясь с желанием захлопнуть дверь, спрятаться в квартире и никогда больше не выходить, подошла и высунула голову наружу. Под нашей дверью чернело большое пятно засохшей крови, обрывки одежды, какие-то ошметки бывшие, видимо, когда- то мамой Брайана. Я брезгливо перешагнула пятно и прикрыла дверь, не закрывая на ключ, мало ли придется бежать домой и вряд ли у нас будет время возиться с замком. Я посмотрела направо- от нашей квартиры сразу начинались ступеньки к входной двери, и слава богам, никаких закутков внизу- просто прямой путь к выходу. На цыпочках я спустилась, заглянула в окошко, удостоверилась, что снаружи никого нет, слегка подергала ручку. Дверь открылась, а я чуть не потеряв сознание от ужаса, мгновенно ее захлопнула. Хлопок отозвался эхом по всему дому, и тут настала очередь Ани накладывать в штаны. Она безумными глазами смотрела на меня, мол что ж ты, дура, делаешь!! В полном молчании, почти не дыша и замерев, как истуканы, мы простояли еще немного. Никто не появился на шум и выдохнув, я поднялась к Ане на этаж. Испепеляющий Анин взгляд был вместо тысячи слов, я виновата улыбнулась, и она, закатив глаза, взялась за ручку двери квартиры Брайана. Дверь беззвучно отворилась. Мы снова замерли- в коридоре не было света и я направила луч фонаря внутрь. Никого. Мы вошли, прислушиваясь к звукам из квартиры. Все тихо.
Эй, сказала Аня громким шепотом, -Есть кто-нибудь? – чуть громче позвала она, вытащив ножи. Я же не спускала глаз с открытой за нашими спинами двери. Ответа не последовало и глубоко выдохнув Аня прошла в комнату. Пусто. обошла всю квартиру- никого. Заглянула под кровати, в шкафы и даже за шторку в ванной, в квартире мы были одни. Я закрыла дверь и мы начали наши поиски, которые оказались относительно успешны. Еще в прихожей я присвоила рюкзак Брайана, мне показалось, что сумки нам может и не хватить, прошла сперва на кухню – там нас ждали 3 пачки овсянки, чипсы, полбанки кофе и две упаковки чая. Так же я пересылала сахар в пустую жестяную коробку из-под печенья. Само печенье, увы, покрылось лёгким налетом плесени. Аня же обследовала холодильник. Она нашла несколько яблок, связку почерневших бананов, сухую и оттого долгохранящуюся колбасу, нераскрытую бутыль молока, которое оказалось пригодным для питья, несколько яиц, кусок сыра, а в морозилке – пакет с нагетсами и коробку с пиццей. Все это я сложила в рюкзак и закинула за плечи. На самом деле я была очень разочарована столь скудным набором продуктов. Габариты Брайана вселяли надежду, что тут будет просто склад еды, но увы... Потом мы обчистили полочку в ванной комнате – я покидала в сумку все – и мыло, и шампунь, и зубную пасту, три запакованные зубные щетки, целых семь бутылочек с антисептиком, а Аня принесла большую коробку с красным крестиком на крышке. Мы приоткрыли ее, она была битком забита какими -то лекарствами, но проверять какими не стали, оставив это развлечение на вечер.
В комнате Брайана царил бардак: запекшиеся пятна крови и засохшей рвоты, перевёрнутые вещи, валявшийся на полу стул, все это словоно показывало нам в какой агонии был Брайан перед превращением. На самом деле я испытала ужасную брезгливость обыскивая его стол и шкаф, однако, кроме упаковки скотча ничего полезного не нашла. А вот Аня вынесла из комнаты матери пневматический пистолет и коробку патронов к нему.
Я же умею, вспомнила я, беря у Ани пистолет. Вот любила я в детстве пошляться по тирам, где научилась неплохо стрелять. Банки выбивала на раз два, и хоть заражённые не стоят на месте, я думала, что справлюсь. Аня отдала мне пистолет, и я, переодев рюкзак вреред, а сумку за спину на манер рюкзака, наблюдала, как она тихонько подошла к двери и нажала на кнопку домофона, и чуть не со вскриком отпрянула назад. У двери топтался зараженный – невозможно было разглядеть кто это, все лицо было испачкано черной жижой, одежда- кровью, волосы спутаны, левая рука монстра была почти отгрызана и болталсь вдоль тела на нитках сухожилий. Страх, до этого немного отпустивший, снова вернулся и сковал тело. Позвоночник словно вырвали из спины, а во рту стало невозможно сухо.
Наверное, целую вечность мы стояли, глядя как это тело сперва бессмысленно добилось в стены, несколько раз упиралось в дверь, за которой мы затаились и от которой в эти моменты отскакивали, как от огня. Но настоящий шок настиг нас, когда стлокнувшись с незапертой дверью НАШЕЙ квартиры, оно попросту ввалилось в нее и исчезло внтури. Больше в коридоре никого не было, и мы стояли, не зная что делать дальше. Идти по этажам тепень казалось опасным, даже из-за него одного, но и оставаться в квартире Брайана было попросту противно, в итоге решили, что надо выйти и грохнуть зараженного.