Секрет для двоих: в поисках Шангри-ла

Волею судьбы английскую шпионку и советского разведчика, заносит в Тибет. Вместе им придется не только собрать волшебные артефакты, попутно влюбившись друг в друга, но и не дать немецкой экспедиции отыскать путь в затерянную страну под названием Шангри-ла.

Кораблева Диана. «Секрет для двоих: в поисках Шангри-ла»

Памяти моего отца.

Папа – я буду любить тебя вечно…

Что такое красота? Скажете: «красивая ваза»! Нет? Слишком просто. Равным образом и противоположность-это не две крайние точки отрезка, и не два противоположных берега реки. Это нечто общее. Что же, спросите вы? Я тоже хочу узнать. Давайте разбираться вместе.

В этой книге, наряду с вымышленными персонажами встречаются исторические личности. Их судьбы переплетаются, но это всего лишь плод моей фантазии. А может быть, и нет. Кто знает? Мне давно хотелось написать историю о величественных Гималаях, и народностях проживающих на этой территории. А также окунуться в мир легенд о загадочной стране Шамбала.

В романе, изначально задуманным, как рассказ о советском разведчике, события разворачиваются в 1928 году. Тогда еще не существовало такого понятия, как «фашизм», он только зарождался. И пусть меня простят немецкие граждане за то, что некоторые герои в книге являются антагонистами.

Отдельное спасибо Творцу, что создал великого человека – художника, мистика, писателя и археолога Н.К. Рериха – за его жизнь и моё вдохновение.

Секрет для двоих: в поисках Шангри-ла.

Пролог

Одесса. Осень 1917 года.

Одесса всегда была неповторимой. Красивая архитектура, разноцветные бельгийские электрические трамвайчики, издающие трель «стоп-сигнала». Зеркальные витрины иностранных магазинов, газетные типографии, черные стеклянные доски со строгими золотыми надписями на фасадах банков и акционерных обществ. Оперный театр, Александровский сад. « Южная Пальмира» Российской Империи.

Этой осенью она страдала, и даже золотые каштаны не радовали глаз. Одесса была «в огне», «в огне» зарождающейся революции. Власти в городе менялись чуть ли не каждый день. Социал-демократы, анархисты, красные, белые, левые и правые – все смешалось. Еще и погода была ветреная и холодная.

На ступенях Каменной лестницы стояла молодая девушка. Даже подросток, по нынешним меркам. С моря подул ветер и унёс с головы её шляпку из фетра и черного бисера. Шляпка сначала взмыла в воздухе вверх, а затем, кружась, стала лететь над ступеньками вниз. В глазах полных усталости и печали последних недель, появились блестящие капельки слез. Она была готова расплакаться вновь. Как и пять дней назад, когда пропал её любимый младший брат. « Статский советник найдет его,-успокаивала на следующий день девушку её тетя. – Он уже телеграфировал об этом твоему батюшке. – Алекс – маленький, и болезненный. Это моя вина. Я должна была о нем заботиться!-отвечала девушка, хлюпая носом. Когда-то, еще совсем недавно, ее смех заражал радостью и энергией всех и каждого, кто оказывался с ней рядом. Теперь она даже не улыбалась. – Ты сама еще совсем дитя. Уж если кого и винить, так это меня, и нашего верного Никитку. Это мы не уследили…» Оставаться в Харьковской губернии было небезопасно, и уже следующим утром они оправились на юг. Им приходилось лишь уповать на Господа Бога, что мальчишку найдут целым и невредимым.

Смахнув слезы, от внезапно нахлынувших воспоминаний, девушка побежала по ступеням вниз за своей шляпкой. Её тетя Лиза и верный Никитка, остались стоять рядом с бронзовым памятником герцогу де Ришелье.

– Ваша шляпка, сударыня! – окликнул её молодой человек. Он стоял метрах в двух от неё, вниз по лестнице, и протягивал руку с головным убором. На вид он был с ней одного возраста. Совсем мальчишка. В потертых брюках и жилетке, с кепи на голове. Он сначала разглядывал её шляпку, аккуратно держа в руках, а затем поднял свой взгляд на нее. Его темно-карие, почти черные глаза, обрамленные длинными, такого же цвета ресницами, застыли, разглядывая девушку.

Боже милостивый! Он никогда не видел таких прекрасных глаз. Они были бирюзово-зеленого цвета! Почти изумрудного. Большие, с пышными ресницами уходящих немного вверх, вдоль линии века. Он еще много лет спустя, вспоминал эту минутную встречу и эти волшебные глаза.

– Спасибо,– ответила она, протягивая руку за своей шляпкой.

Мальчишка не спешил отдавать головной убор его хозяйке. Он продолжал разглядывать девушку. Невысокая, даже несмотря на то, что она стояла на пару ступеней выше, он все равно, на «целую голову» возвышался над ней. В новом муслиновом платье и красивой шерстяной накидке. Она явно была не из простых. Не ровня ему. Ветер растрепал её золотисто-огненные волосы, которые волнами падали на плечи.

– Что такая достопочтенная дама, делает здесь одна? – пытливый взгляд темных глаз буравил молодую девушку.

Она немного помолчала, потом оглянулась наверх, к началу лестницы. Тетя и Никитка уже спускались следом за ней.

– Я не одна. Я путешествую с тётей и дядей.

Молодой человек вручил ей шляпу, как-бы колеблясь. Он был таким смуглым и таким худым, что девушка невольно вспомнила про своего болезненного брата. Ох, уж эти предательские слезы…

– Не лучшее время для путешествий вы выбрали! Город делят между собой власти и банды. А молодым, красиво одетым девушкам вроде вас, так вообще не стоит показываться на улице.

– Спасибо, я это учту,– ответила она, прижимая к себе шляпку. – Мы скоро отплываем. Путь наш лежит в порт,– девушка взглядом указала на доки внизу.

Тетя Лиза уже была рядом. Мальчишка развернулся, чтобы уйти, но напоследок предупредил:

– Я бы на вашем месте в порту, тоже был осторожней, там много невоспитанных матросов!

«Ох, уж эти изумрудные глаза, с застывшими в них слезами. Хоть стихи им посвящай!»– замечтавшись, парень скрылся из вида.

Палестина 1924 год.

На пароходе, подплывавшем к берегам израильского города Хайфа этим вечером, было шумно. Работали казино, играла музыка. Красивые женщины в ярких платьях пили шампанское, заигрывали с британскими офицерами и танцевали чарльстон.

Огромный зал с хрустальной люстрой, свисающей с потолка словно волосы «Медузы», был обшит золотыми фресками. А пол полностью покрывал персидский ковер красного цвета.

Еврей-эмигрант устроился в одном из залов казино, за столом для игры в макао. Азартная игра была запрещенной, поэтому вокруг столика посторонних глаз не было. Напротив сидел английский лорд со своей свитой, состоящей из трех офицеров британской королевской гвардии.

Еврей казался излишне громоздким и неотесанным в окружении столь высокопоставленных людей. Толстое брюхо и блестящее от пота лицо обрамленное черными пейсами1, ( 1 Пейс– длинные неподстриженные пряди волос у верующих евреев), выглядывающих из-под черной шляпы, создавали отталкивающее впечатление.

Люди за столом говорили вкрадчиво, посматривая по сторонам.

Музыка заглушала их беседу. Еврей обратился к аристократу на английском языке, коверкая слова:

– Картина здесь, со мной,– он похлопал рукой по черному кейсу, лежавшему на коленях, зажатым между его животом и дубовым столом оббитым зеленым бархатом.

– Мне нужно на неё взглянуть,– ответил оппонент. Звали его лорд Стенли Томас. Он был графом и полковником Его Величества короля Георга V.

– Конечно-конечно,– чёрные глазки еврея «забегали по сторонам», когда он принялся открывать кейс.

Толстяк достал свернутое в «трубку» полотно. Все за столом замерли, когда он развернул картину. На ней была изображена пышная светловолосая женщина, с неприкрытой грудью, смотревшая в зеркало, которое держали херувимы.

– Тициан…,– ахнул лорд Стенли.