Страница 4 из 73
Я улыбнулась. Сегодня не может не получиться!
Моя уверенность и спокойствие, мое воодушевление и внимательный взгляд отца… все это заставляло окружающих, почти уверившихся в моей безнадежности, приглядеться повнимательнее. Поверить в меня хоть немного.
Я прицелилась.
Спокойно, Тихея, сегодня тебе повезет!
Я медленно нажала на курок и… мимо!
Черт. Послышались шепотки и сердце нервно дернулось.
Ничего, у меня еще четыре выстрела! Отыграюсь…
Я не смотрела по сторонам, чтобы не сбивать себя. Прицелилась. Второй выстрел… господи, даже в деревяшку не попала…
– Ничего, может у других еще хуже, – шепнула я себе под нос, но руки уже дрожали.
Третий, четвертый, пятый. Все мимо. Даже не близко. Стрелы просто улетели за ограду… Кровь глухо колотилось в ушах, перекрывая остальные звуки. Подмышки неприятно взмокли, не смотря на прохладную погоду.
Я повернула голову в сторону отца, но увидела только его спину.
– Последнее место, Тихея… даже самые неумехи хоть раз – да попали! – голос брата над ухом заставил вздрогнуть.
Он стоял прямо за спиной, прекрасно зная, что это пугает меня до чертиков. Но сейчас мне даже не было страшно, потому что…
Боже, какой позор… Какой позор. Нетнетнетнет…
– Какая же ты бездарность, это просто поразительно, – голос Деймоса и правда звучал поражено.
Желудок вдруг резко скрутило и по языку прокатился мерзкий вкус желчи.
– Что такое? Опять будешь хныкать?
Я дернулась и обернулась. Сестра стояла, привалившись к дереву и смотрела на меня сверху вниз. Как она меня нашла?.. А, неважно!
– Я не хныкаю! – воскликнула я.
Глаза заслезились и в носу противно засвербело, и пока я раздумывало, что хуже: позорно всхлипнуть или если у меня из носа потечет прямо на ее глазах. Пока я раздумывала, я потеряла концентрацию и организм выбрал сам. Хлюпание носом вырвалось буквально само, и сестра удрученно вздохнула.
Господи, какая же я несчастная!
– Мне просто интересно, ты вообще умеешь что-нибудь, кроме как приносить проблемы и жалеть себя?
– Да откуда бы тебе меня понять! – не выдержала я, – У тебя всегда все получается…
– Вот об этом я и говорю, – спокойно продолжила сестра, – А ты пробовала вместо того, чтобы психовать и бросать дело сразу, как не получается, успокоиться и приложить чуть больше усилий? А не переключаться на другое, что у тебя тоже не получается?
– А у тебя когда-нибудь что-нибудь не получалось сразу? – не удержалась я, хотя стоило бы помолчать.
Не было смысла доказывать ей, что далеко не все я бросала сразу, что порой очень-очень старалась. Просто на фоне тех, кто доводил до конца все, за что брался, я, порой действительно бросающая дело после первой неудачи, выглядела… ну, ненадежно. С тем же арбалетом я тренировалась порой ночами напролет, но если и попадала, куда целилась, то почему-то только по чистой случайности!
А естественные науки, например, я вытянуть даже не пыталась, просто потому, что один вид формул приводил меня в такое уныние, что я не смогла бы стараться и трудиться, даже будь у меня сильная воля.
В любом случае, ей и правда меня не понять. Нет, сестра, как и все в нашем доме, много над собой работала. Много трудилась. Ее навыки и знания, при всех талантах, из воздуха не взялись. Они и ни у кого из воздуха не берутся. Она не родилась с сильным, тренированным телом, не родилась со знаниями языков соседних стран… Но ей и правда не понять, какого это, трудиться, даже когда ни черта не получается!
Я не стала ждать ее ответа и просто дала деру. Слезы застилали глаза. Господи, ну почему я такая несчастная!
Это был последний раз. Я больше не буду пытаться кому-то что-то доказать… Не буду больше трепать себе нервы на потеху окружающим. Просто есть такие вот неудачные экземпляры, как я. С этим можно только смириться…
Я сидела в кресле и нервно колотила ногой по земле, пытаясь не вспоминать вчерашний день. Диана уже часов пять, как ушла, а я все сидела, упорно глядя в небо. В руках был заряженный арбалет.
– Нет-нет, я обещала Диане, что не сверну с пути! – бормотала я, – В этот раз я удержусь. Я не буду делать глупости. Мой путь – путь смирения!
Палец лежал на курке, а глаза все так же смотрели в небо над Колдовским Лесом.
Была у меня одна дурная черта характера. Или дурная привычка? Да, пожалуй, это уже можно считать привычкой. Так вот – была у меня одна дурная привычка.
Я не могла смириться с тем, что я в семье паршивая овца. Не могла прямо физически. Но нормальным путем стать достойной дочерью семьи Роттер у меня не получалось. У меня не получалось быть сильной, властной, умной. Да даже красивой не получалось, в отличие от той же сестры!
Так что я пользовалась – точнее, пыталась пользоваться – любой возможностью на стороне. Попытаться найти что-то загадочное и значительное в руинах храмов; участвовать в конкурсах и соревнованиях, понадеявшись на удачу; забраться тайком в кабинет бухгалтера местного завода из-за слухов о хищении выделяемых государством средств в надежде как-нибудь со всем разобраться самой; раскрыть какое-нибудь преступление раньше стражей…
В общем, все, что попадалось на глаз и в перспективе могло принести мне славу и уважение хоть в чьих-нибудь глазах, превращало меня в одержимую. Каждый раз, как я видела возможность, меня переполняла уверенность, что в этот раз точно все получится. И после каждого провала я обещала себе, что этот раз – последний. Но потом подворачивалась новая возможность, и я не могла себя удержать. Не могла не поверить, что в этот раз все будет иначе.
Но этот раз точно был последним! Настолько униженной я себя еще не чувствовала никогда… Щеки опять вспыхнули и я глухо простонала сквозь стиснутые зубы. Господи, как же стыдно!
Если отец не решит от меня вообще отказаться после того, как я опозорила его перед всеми, то я буду сидеть тихо, как мышка.
С другой стороны, если я смогу поймать тварь с Той Стороны…
– Это будет прорыв в науке, – сглотнула я, – Открытие назовут моим именем… Тихейские монстры Колдовского Леса! Приедут ученые, журналисты… Может даже пожизненную пенсию назначат?.. – жалобно предположила я, глядя на Лиссу, – И благодаря мне вернется слава семье Роттер, представляешь?! А если я профукаю эту возможность, никто не поверит, что мы вообще видели этого ле-бе-дя! Или еще хуже, его выловят пограничники… – я вздрогнула, – И вся слава достанется им!
Я мотнула головой и возмущенно уставилась на покоцаную кариатиду.
– Это же даже не ради меня, это ради семьи! Так что… ну, это не считается, да?
Я уже чувствовала, как во мне начинает закипать азарт, с которым я ничегошеньки не могла поделать. Я едва смогла усидеть на месте, когда лебедь наконец снова поднялся над высокими кронами.
– В этот раз у меня точно получится, – одними губами прошептала я, прицеливаясь, – Ведь не просто же так он попался именно мне на глаза, да? Все сложилось идеально… У меня получится. Главное, верить в себя!
Тварь была далеко, но даже так выглядела огромной. А раз огромная, значит – легче попасть. Я сглотнула. Руки слегка подрагивали, и до конца успокоиться у меня не получалось. Я медленно и тихо сделала пару шагов в сторону, откуда удобнее стрелять, и вдруг нога, не найдя опоры, начала уходить вниз.
– Черт!.. – я повалилась назад и взмахнула рукой с арбалетом, пытаясь поймать равновесие…
Все мышцы напряглись в попытке не уронить тело… И пальцы тоже дернулись от напряжения, прижимая курок.
Отдачей от выстрела вильнуло оружие в руках, и железное изогнутое окончание плеча чуть не угодило мне в глаз, черканув остро по скуле. Я зашипела, и в тот же миг раздался хриплый вскрик вдали, и я успела только увидеть, как лебедь, молотя крыльями по воздуху, грузно падает в заросли.