Страница 10 из 73
– Я обязательно приду завтра!
Я сама не успела заметить, как начала бегать к Икелу с утра и оставалась с ним до вечера. Миссис Грамбл уже начала ворчать, подозрительно на меня поглядывая и обещая нажаловаться отцу, что я опять планирую какие-то неприятности, но пока я умасливала ее, с грустными глазами жалуясь, что просто не могу справится с позором и оттого сбегаю с чужих глаз. Поначалу мы сидели вместе на моей поляне, но я быстро осмелела и уговорила поводить меня по Лесу.
Лес был похож на Икела. Тоже гораздо менее жуткий, чем о нем говорили. Это даже слегка разочаровывало. Идешь себе между деревьев, вполне обычных, и думаешь: и вот это снится людям в кошмарах? Вот этим детишек пугают?
– Знаешь, это даже немного разочаровывает, – сказала я однажды, – Как-то заурядно все.
Икел на это привычно улыбнулся.
– Опасные вещи зачастую выглядят неопасно, Тихея, запомни. И не ходи сюда без меня. Как бы заурядно не выглядела граница, обычный человек через нее не пройдет ни туда, ни обратно.
У Икела был странный голос. Тихий и хрипловатый, будто он вечно говорит полушепотом. Не могу сказать, что он был прямо красивым, но что-то завораживающее в нем было.
– Да-да! – вздохнула я, – Но если вы, с Той Стороны, можете спокойно через нее ходить, то почему не нападаете на людей, а сидите себе тихонечко?
Икел был не так прост, как могло бы показаться. Я уже больше недели к нему и одной стороны, и с другой подваливала, а он мне пока так ничего конкретного про свой дом и не рассказал! Парень просто мастерски уводил разговор, и заметила я это далеко не сразу. Просто в какой-то момент решила записать, что я успела узнать, и поняла, что записывать-то особо нечего, хотя удочку я закидываю регулярно!
Честно говоря, я даже не удивилась. На проверку оказалось, что хотя Икел был парнем милым и дружелюбным, хитровыкрученным он тоже был. Порой от его слов у меня оставалось смутное ощущение, что надо мной только что посмеялись, но как-то так незаметно, что и придраться не к чему. В общем, мне нечего было предъявить Икелу, но я была убеждена, что будь я чуть поумнее и повнимательнее, то что-то бы нашлось. Интуиция мне подсказывала!
– Ну может когда-нибудь и нападем, – мило улыбнулся он, – Но скорее всего нет. Но кто знает, вдруг да? Если вы нападете первыми. Хотя как бы у вас получилось? Но тут не угадаешь! Всякое бывает. Боже, надеюсь такого никогда не случится, люди такие жуткие…
Я усмехнулась.
– Так у вас людей считают жуткими? – уточнила я.
– Конечно! – покивал он и помял плечо, – И не без причины. Мне в детстве говорили, что если я буду себя плохо вести, меня отдадут на корм Людям с Той Стороны.
Вот и разбирай теперь, правда это такая забавная и зеркальная или сам Икел придумывает с честным лицом? Я склонялась ко второму, ведь позавчера сама рассказывала про наши страшные сказки. Вообще, конечно, если Икел был шпионом, то я была для него находкой.
Я и сама не заметила, как рассказала ему довольно много, но первый страх, что я своим болтливым языком выдала все секреты человечества, быстро прошел. Во-первых, никаких секретов я не знаю. А во-вторых, это для нас пообщаться с Лебедем – удача, а Лебедям, судя по всему, пообщаться с нами – не такая уж и проблема. Если они через границу ходят, как к себе домой, то уж наверняка прекрасно знают, как мы живем. Во всяком случае, Икел не производил впечатление существа, не осведомленного о нашем укладе. Его, в отличие от меня, ничего не удивляло.
В общем-то, по его поведению и реакциям на мои слова какие-то вещи я и узнавала. Лебеди знают, что мы ничего о них не знаем. Лебедей это по понятным причинам вполне устраивает. Лебеди не знают про механизацию труда, на которой все сейчас помешаны. Значит, страна Лебедей менее развита, чем наша. Как-то Икел пошутил про то, что у людей и кроликов много общего, и, подозреваю, это было о плодовитости. Значит Лебеди не могут так быстро размножаться, а значит, скорее всего, их численность меньше нашей.
В общем, кое-что я все-таки узнавала!
– Что? – я дернулась, когда Икел вдруг дотронулся до моей шеи сзади.
Пусть совсем легко, но слишком непривычно. Он быстро убрал руку и улыбнулся.
– Извини. Просто интересно, почему ты спрятала волосы под платок сегодня?
– Солнечно сегодня очень, – я непроизвольно потянулась к тому месту, где он коснулся, – Не хочу, чтобы выгорели. Вот и убираю летом. Да и вообще, чтоб не перегреться!
Икел вскинул брови.
– А что будет, если выгорят?
– Ну, посветлеют, – нахмурилась я.
– А если посветлею, – не успокоился он, – То что?
– Станут светлыми!
Он склонил голову к плечу.
– Исчерпывающе.
– Они темно-русые, – попыталась объяснить я, – Но как-то в детстве так сильно выгорели… Это же вредно для волос, да? – ляпнула я первое, что пришло в голову, – А я собираюсь быть красавицей! Ни к чему мне волосы портить.
– И правда! – улыбнулся он, – А у меня вот волосы тоже посветлеют скоро.
Я посмотрела на него и заметила, что серый и правда будто начинал теряться в белизне.
– Тоже выгорают? – предположила я.
Он мотнул головой.
– Нет, просто взрослею. Пойдем, я тебе молочное болото покажу!
Он взял меня за руку, переплетая пальцы. Я проворчала что-то про то, что он как маленький, но руку вырывать не стала. Последние дни Икел стал довольно тактильным, и мне сложновато было к этому привыкнуть. Но он был теплый, касался так естественно и ненавязчиво, что неловко было бы противиться. На ближайшие месяца полтора, пока у него не закончится линька, я не только его кормилец, но и единственное разумное существо в его окружении. Стоит ли удивляться, что он так легко ко мне привыкает?
– Надеюсь, хоть молочное болото меня чем-нибудь порадует! – усмехнулась я.
– Тебе понравится, – пообещал он, – Я всю ночь искал какое-нибудь жуткое местечко для тебя.
Дядя Дони был в замешательстве. Последнее время девочка вела себя странно. Она явно была чем-то взбудоражена, но упорно молчала. Меньше времени стала проводить с друзьями, и всегда будто куда-то спешила, съедала все запасы еды в одно лицо…
– Что у вас случилось? – не здороваясь, спросил он.
Арестарх Роттер, самая равнодушная скотина в мире, поднял на него скучающий взгляд своих чернющих глаз.
– Я не приглашал тебя в свой дом. Проваливай.
– Тиша странно себя ведет! – дядя Дони раскинулся в кресле для гостей и закинул ноги на стол хозяина.
Роттер скривился, но говорить ничего не стал, только посмотрел на него, наконец, с легким интересом.
– Тихея всегда странно себя ведет, – никто иной бы не заметил, но этот гость знал хозяина дома достаточно, чтобы понять, что в голосе прорезается беспокойство, – Дома все как всегда.
– Да? – дядя Дони нахмурился, – Но с ней явно что-то происходит! Я же не слепой…
Арестарх Роттер вдруг зло усмехнулся.
– И что? Любимая малютка Тиша ничего-ничего не рассказывает своему дяде Дони? А как же ваша незыблемая близость душ?
Гость подскочил, сжав кулаки, но под насмешливым взглядом старого друга не смог вымолвить и слова.
– Каким же ты стал несдержанным, – покривился Роттер, – Смотреть противно. Опустился настолько, что я бы принял тебя за простолюдина, не знай тебя раньше.
– Да пошел ты! – воскликнул дядя Дони и пнул кресло в застекленный шкаф, разбивая стекло.
Стоило чутка побуянить, раздражение ушло. А стиснутые зубы чертова Роттера и горящий взгляд добавили настроению еще пару баллов.
– Я тебе эту ногу сейчас сломаю, – спокойно пообещал хозяин дома, – И в свой грязный кабак ты будешь ползти.
Дядя Дони сглотнул вязкую слюну. Он точно знал, что этот псих вполне мог и не только ногу ему сломать даже за что-то меньшее, чем шкаф, но вечно об этом забывал.
– Не сломаешь… – неуверенно начал мужчина.
– Что мне помешает?
– Я иду к Тихее. Она же только ушла, да? Я для того и приходил, чтоб ее сегодня не проглядеть…