Ладья-UT

Однако у Саши и Арсена тут проблем не было, да и дружить им было просто – служивые, одногодки, оставили государеву службу почти одновременно. Оба, соответственно, были капитанами, правда, уже лет пятнадцать как – капитанами запаса. Саша, памятуя о «лошадиной» наследственности бронетанковых войск, обычно величал Арсена кавалерийским аналогом капитана «ротмистр» или казачьим «есаул». Арсен же Сашу называл как угодно, от «товарищ оберст» до «месье генералиссимус».

Была у Арсена ещё одна приятная особенность, которую Саша сейчас и собирался эгоистично и беззастенчиво эксплуатировать – Арсен был на пол-года постарше.

Вообще-то разница в возрасте с годами нивеллируется, типа когда одному человеку год, а второму – два, то разница огромная – в два раза, как между сорокалетним и двадцатилетним. А вот когда одному сто лет, а другому сто один, то разницы в общем-то нет практически никакой. Тем более что в таком возрасте уже вряд ли помнишь сколько тебе лет, а сколько приятелю твоему, да имена (и своё, и его) наверное уже из памяти выскользнут.

А вот в сорок лет на какое-то время разница делается весьма ощутимой, потому что где-то около сорока всех без исключения людей начинает ломать пресловутый кризис среднего возраста. И ведь все знают что существует он – кризис-то, и каждому через него пройти придётся, и тем не менее, когда подходит срок каждый оказывается совершенно неготовым. Эх, нашёлся бы доброволец, написал бы книгу про этот самый кризис – озолотился бы, сумасшедшие миллионы бы заработал. А может, уже и есть такая книга, но Саше она как-то вовремя не попалась, вот и бился он с кризисом один-на-один, озадачиваясь глобальными вопросами персонального бытия. Вопросами, которые ещё пару лет назад казались глупыми и невозможными, а ещё через пару лет будут казаться наивными и ответов вовсе не требующими. Кризис среднего возраста – он в том собственно и состоит, что человек себе вопросы задавать начинает. А заканчивается этот самый кризис, когда ответы придуманы, или нашлись логические мотивы, духовные силы, и моральные средства, чтобы научиться эти вопросы игнорировать.

Вот и варился Саша в своём кризисе, шкварча и побулькивая, пока не выяснилось, что у Арсена кризис идёт с опережение на пол-года, и практически на все текущие Сашины вопросы есть Арсеновы ответы, просто потому что была у Арсена фора в шесть месяцев на то чтобы подумать и ответы эти найти. Вопросы – они, знаете-ли, у всех примерно одинаковые, и ответы к ним – тоже. Вот и сделался Арсен кем-то вроде Сашиного персонального гуру. А гуру – они ведь не только как источник вселенской мудрости хороши. Их можно и для анализа оперативной обстановки приспособить.

Уж чего-чего, а анализировать Арсен умел и любил, причём делал это сочно, со смаком, частенько огорошивая Сашу нестандартностью выводов. Вот например, когда после Августовской войны Александр примчался к приятелю отпраздновать победу русского оружия, Арсен встретил его совершенно неожиданной фразой:

– Это войну выиграл как раз тот, кто её начал.

– Ты чего, дорогой, СиЭнЭна натощак насмотрелся? – только и сумел сказать Саша после затянувшейся паузы. Ну никак не хотелось ему верить что Арсен, братушка, товарищ по оружию поверил пропаганде из американских новостей, неустанно повторявших что Россия опять выказала свой имперский норов, внезапно напав на маленькую но гордую демократическую Грузию. Ведь даже совершенно правдивые факты можно, знаете-ли, по-разному преподносить. Давным-давно был такой анекдот из разряда политических: Брежнев и Картер бежали марафон, и американский президент, будучи помоложе и поспортивнее, естественно выиграл у престарелого генсека. А газета «Правда» сообщила о результате, напечатав что Брежнев пришёл вторым, а Картер – предпоследним. Вот так вот – а ведь ни капли лжи, просто акценты расставлены как надо. А ведь в смысле виртуозности пропаганды нашей тогдашней «Правде» до нынешних американских газет да телеканалов – ой как далеко.

– Именно, СиЭнЭна и насмотрелся. – ничуть не обидевшись на Сашин выпад ответил Арсен. – А СиЭнЭн непосредственно восьмого августа, в первый же день войны сказал, что все двести «с копейками» американских военнослужащих собраны в безопасном месте и готовы к отправке на родину. О чём это говорит?

Саша уже понял что фраза про то тех, кто войну начал и выиграл, была сказана специально чтобы подготовить слушателя к священнодейству образцово-показательного препарирования «серой» информации, и приготовился наслаждаться.

– А говорит это нам, старым разведчикам, весьма многое. – продолжил Арсен после тщательно выдержанной паузы. – Во-первых, двести военных для того, чтобы обучить две тысячи грузинских солдат (а именно столько было обучено по программе партнёрства) мягко говоря – многовато. То-есть, значительная часть этих американцев не обучала грузинских солдат, а работала военными советниками. В батальонах, а возможно что и в ротах, как в своё время во Вьетнаме. А значит предвоенного развётрывания грузинской армии американцы не могли не заметить. Ну, если в каждом батальоне есть советник, не могут они не знать, где эти батальоны располагаются и что делаю, так ведь? И начальники этих советников, которым те докладывают, не могут не видеть всей картинки.

Саша машинально кивнул, стараясь быстренько найти в рассуждениях Арсена дырочку. Не то чтобы не верил Александр что Штаты знали про готовящуюся атаку на Цхинвал – да знали конечно, Саакашвили без разрешения Вашингтона не то что войну не начнёт, а и по малой нужде не сходит. Просто хотелось поспорить, чтобы Арсен не очень-то задавался. Любил Саша спорить, однако понимал, что сейчас логическая уязвимость в Арсеновых рассуждениях вряд ли найдётся.

– Ну хорошо, давайте, месье фрегатен-капитан, предположим что не увидели американцы леса за деревьями, поленились на карте грузинские части нарисовать, и не поняли что вторжение готовится. – Арсен махнул рукой, как бы щедро отодвигая отринутый логический аргумент в сторону слушателя. – Но как они тогда своих людей за один день из воюющих грузинских частей сумели выдернуть, да ещё и в некое место для эвакуации собрать? Война, горы. Наши средства радио-электронной борьбы грузинскую систему связи давят, а грузинские – нашу. У нас – господство в воздухе, так что на вертолётах не сильно полетаешь. Да что там на вертолётах – и на машинах не очень-то покатаешься, легко можешь или на нашу разведгруппу наскочить, или вообще на бронеколонну – линии фронта-то нет, где свои где чужие – непонятно. Или под штурмовик попасть. Или грузинские же части по случайности обстреляют. А американцы вот так вот запросто своих людей в условиях военной неразберихи собрали за один день? Ой, не смешите! А я вот что скажу: такое чудо может случиться только если знаешь время «Ч» заранее, и людей своих начнёшь собирать загодя, не дожидаясь пока начнётся.

– Так никто и не спорит что Америка про военные планы Грузии знала. – отпарировал Саша. – Я, в общем, и не удивлюсь если не только знала, но и помогала разрабатывать. А с какого перепуга тот кто войну начал – тот её и выиграл-то? Мы войну выиграли, а не они! Мы! А начали – они.

– Нет, дорогой. Америка войну выиграла сразу после первого выстрела, вне зависимости от исхода боевых действий. – покачал готовой Арсен. – Америку любой вариант развития событий устраивал. Если Россия за осетин не заступится, или заступится не сильно стараясь, просто обозначая активность – то выиграет Грузия. И получится что маленькая, но обученная американцами армия напинала большой, но неуклюжей России. Ну и конечно же все увидят что демократия шагает по планете, а Россия – союзник никакой, и друзей своих защитить не в состоянии. Другой вариант: Россия в конфликт вмешается и добьётся военной победы. В таком случае получается что Россия – агрессор, и те грузины, которые не одобряют нынешнюю шизофреническую русофобию, своё мнение попридержат. А впрочем, какое там «попридержат» – они сами русофобами сделаются как миленькие. Ведь рассуждать о том, с кем дружить, а с кем – нет, можно только до первого выстрела. А дальше срабатывает извечное «наших бьют!». После этого остается только защищать своих, и ненавидеть тех, кто в них стреляет.