Страница 10 из 20
Трясогузка уж здесь, на другом проводе хвостиком потряхивает.
Хочу в самом начале повествования обратить внимание всеведущего читателя на то, что я имею в виду не жёлтую трясогузку с вызывающе жёлтой грудкой и зеленоватой спинкой, которая тоже встречается мне изредка, но не на даче, а при подходе к ней, когда я поднимаюсь по тропе, извивающейся в густой траве полной такого аромата, что дышать хочется. Именно тут жёлтая трясогузка, усевшись на какой-нибудь ближайший к тропе кустик, неприлично открыто красуется своим ярким оперением, но мгновенно улетает, стоит вам только обратить на неё пристальное внимание и попробовать слишком приблизиться. Нет, она не общительна.
Другое дело, белая трясогузка, что живёт у меня на даче. Впрочем, думаю, что в этой части трясогузка со мной не согласиться, прочивикав вполне резонно, что неизвестно ещё, кто у кого живёт. Но об этом рассказ впереди.
Я остановился на том, что моя белая трясогузка следовала за мной, когда я шёл из одного конца участка в другой. Сначала мне показалось, что это случайное совпадение, поэтому я решил проверить. Убеждённый в том, что птица не полетит за мною, я направился специально от калитки к беседке. И что же? Слышу и вижу над собой интеллигентную птаху в удивительно красивом чёрно-белом наряде. Головка словно в чёрной шапочке, а грудка и горло от самого клюва покрыты чёрной манишкой. Зато лоб и щёки совершенно белые, что позволяет чёрным глазёнкам резко выделяться на белом фоне и особенно остро воспринимать их живой заинтересованный взгляд.
Уверяю вас, трясогузка выглядит очень интеллигентно, почти как иной человек в строгом фрачном костюме. И хоть у маленькой птички весьма острый клюв, она не кажется сколько-нибудь злой и опасной, как, например, полярная крачка, которая своим острым, как шило клювом и сердитыми глазами в сопровождении громкого резкого крика в состоянии напугать кого угодно, особенно в момент её пикирующего полёта, который может весьма вероятно закончиться ударом клюва по голове, когда вы и поймёте по-настоящему, что кричала птица не ради того только, чтобы вас напугать, а в порядке предупреждения об атаке.
У белой трясогузки никакой агрессии, однако, как я впоследствии убедился, она далеко не из робкого десятка. Смелость некоторых птиц меня вообще давно удивляет. Нет, не воронье нахальство, а совершенно другая смелость. Помню один эпизод, в котором проявилась поразительная храбрость птицы, о которой прежде мне доводилось только читать, а увидеть собственными глазами посчастливилось лишь однажды.
Я тогда жил в пригороде Ялты – Ливадии, именно там, где некогда проживал русский царь. Замечу на всякий случай, что его семья селилась во дворце, а меня поселили в одном из домов дворцового комплекса, в котором в царское время жил обслуживающий персонал. Но, может, слуги эти были не самые маленькие по значимости, если дом этот был сложен на века из крупных кусков прочного диорита. Да дело не в этом.
Я к тому это поясняю, что дом наш примыкал вплотную к чудному ливадийскому парку, подходящему непосредственно к лесу и, я бы сказал, смыкающемуся с ним. Этим фактом всё и объяснялось.
Как-то услышал я за окном необычно тревожные голоса птиц. Выглядываю. А у нас перед окном рос высоченный тополь. На самом верху в дупле синицы устроили гнездо. Уже подрастал первый выводок, и каждый день можно было слышать голоса птенцов, требующих корма от родителей. Вот и в этот момент их писки доносились до меня довольно явственно, однако не это привлекло моё внимание. Тревожными были голоса взрослых птиц. И тут я увидел внизу, почти от самой земли по стволу тополя поднимается куница. Кого угодно я мог ожидать, но не этого довольно редкого зверя в пределах посёлка. Тогда-то я и почувствовал настоящую близость леса.
Куница неторопливо, но очень легко перемещалась вверх, и трудно было поверить, что ей что-то сможет помешать добраться до дупла, из которого предательски громко доносились голоса птенцов. Но над головой куницы пронеслась птица. Это была синица-мать. Однако ни громкий крик, ни близкие взмахи крыльев не оказали ни малейшего влияния на хищного зверька, неуклонно стремящегося к своей близкой добыче.
Красивое гибкое тело хищницы, покрытое блестящим светло-коричневым мехом, находилось по уровню уже выше сарайчика, крыша которого пряталась под кроной огромной старой сливы. Синица, безуспешно совершавшая пролёты над самой головой куницы, вдруг села на ветку сливы буквально под носом у зверька. Куница не удержалась и попыталась схватить зубами наглую птицу, но та успела каким-то чудом ускользнуть. Куница продолжила подъём.
До желанного дупла оставались считанные метры. Но большое яркое жёлтое брюшко синицы кажется зверьку тоже привлекательным, тем более что оно опять совсем рядом, прямо перед глазами. Стоит сделать лишь небольшой прыжок и обед в лапах. А птица кажется совсем уставшей. И куница прыгает на сливу.
Но ах, какая неудача – синица успела вспорхнуть, хотя тут же села и опять совсем близко, ну вот же у самого носа. Ещё прыжок, и опять неудача – синица взлетела, но, может быть, в последний раз, потому что опять упала на ветку рядом. Куница делает огромный прыжок. Ветка сливы пригибается под тяжестью тела, а птица перепорхнула на соседний каштан. Погоня началась. Куницу охватила страсть охоты и жгучее желание добычи.
Я в изумлении наблюдал, как смелая птица, казавшаяся такой беспомощной на сливе, выскальзывавшей буквально из пасти хищника, теперь легко перелетала с ветки на ветку, увлекая всё дальше и дальше стремительно несущуюся за нею куницу.
Глупый зверь не уловил хитрости смелой птицы, готовой ценой своей собственной жизни спасти маленьких беззащитных птенцов. Не всяк человек так сможет.
К слову сказать, случился у меня однажды разговор с женщиной немолодой. Она уверяла меня, что ни в каком случае, и ни при каких обстоятельствах не будет обращаться в милицию за помощью, так как доносительство не в её характере. Я возразил, говоря, что доносительство доносительству рознь. Одно дело доносить на кого-то ради собственной выгоды и совсем другое, когда речь идёт о спасении чьей-то жизни. Она не соглашалась, и я предложил ей ситуацию вполне жизненную, когда, к примеру, моя собеседница оказывается на перекрёстке улиц и видит, как в конце одной улицы преступники грабят или даже убивают человека. Сама женщина ничем помочь не может, между тем, на другой улице она видит милиционера. Спрашиваю, скажет ли она блюстителю порядка о грабителях. Она ответила, что не обратится за помощью к милиционеру.
Я усложнил задачу, предположив, что в подобной же ситуации она видит, как кто-то собирается взорвать дом и это преступление женщина может предотвратить, обратившись немедленно в милицию. Ответ, к моему изумлению, был опять отрицательным.
Тогда я задал совершенно сложную задачу для матери, а женщина была ею. Я сказал, что в доме, который собираются взорвать находится её ребёнок, и только милиция в состоянии предотвратить несчастье. В это трудно мне было поверить, но в ответ прозвучала фраза: "От судьбы не уйдёшь".
Так вот мне кажется, что синица, спасавшая своих птенцов, рискуя своей жизнью, к счастью, жила по их природному инстинкту, не имея разума моей собеседницы.
Но я отвлёкся и прошу простить. Мы ведь о другом совсем. Вернёмся к даче. Мне-то думалось, что она принадлежит мне, но вскоре я понял, что настоящими хозяевами на ней являются две трясогузки. Во-первых, они поселились под стрехой крыши дома раньше, чем я приобрёл эту дачу у прежних хозяев. Во-вторых, они появлялись на грядках и дорожках, когда хотели. А после одной удивительной картинки, свидетелями которой
были в этот раз мы с женой, нам пришлось решительно зауважать трясогузок и признать в них хозяев.
Случилось это, правда, после целого ряда других маленьких происшествий. Первое время нам приходилось выполнять на даче очень много физической работы. Дело в том, что большая часть земли заросла сорной травой так, что даже культиватор "Крот" был не в состоянии справиться со вспашкой твёрдого, цепко схваченного растениями земляного покрова. Приходилось браться сначала за лопату, перекапывать тот или иной кусок земли, удаляя корни одуванчиков и прочей нечисти.