Не влюбляйтесь в Джонни Джека

Я разместилась в маленьком гостиничном домике. Очень приятная хозяйка, Эльза, сразу расположила меня к себе. Как истинной женщине ей очень хотелось меня накормить, но я упорно отказывалась. С кухни, конечно, доносились восхитительные, дразнящие желудок и воображение, запахи. Но мое состояние было настолько взбудораженным, что что-то съесть представлялось невозможным. Наконец мне вручили ключи от номера на втором этаже, и я невольно заметила, что почти все ключи на месте. Либо все постояльцы гуляют, либо отель практически не заселен. Проходя через холл, обратила внимание на портье. Его трудно не заметить, на самом-то деле. Огромный, забавный, рыжий дедуля с растрепанными кустистыми бровями и шикарными усами. Хитрый прищур глаз выдавал в нем человека с большим жизненным опытом. Он заговорчески мне подмигнул и кивнул на лестницу, мол, вам туда. И это отчего-то меня невероятно развеселило. Во мне зрела уверенность, что здесь все будет хорошо, все будет правильно, я не зря сюда сбежала. Небольшая, слегка обшарпанная дверь с номером одиннадцать обнаружилась в самом конце коридора. Номер был у меня одноместный, но люкс по меркам этого отеля, с большой гостиной и даже рабочим кабинетом. Я могла бы себе позволить отель и намного лучше, но тихая прелесть этого уединенного заведения была мне милее шикарных условий. С балкона открывался чудесный вид на очаровательные улочки. Сразу захотелось, чтобы все это осталось в памяти надолго, захотелось удержать волшебную красоту. И я отправилась фотографировать.

Зеленеющие холмы, полуразрушенные здания, легкая прохлада. Здесь дышалось настолько легко, что казалось, что я наконец-то попала в сказку. Я носилась, как ненормальная, фотографируя местных жителей, их быт, их маленькие уютные домики, их музыкантов. Боже! Ирландцы все-таки восхитительные люди… Все были так дружелюбны, охотно позировали и никто не отказал мне в моей маленькой слабости.

После двух дней такого головокружительного счастья, в котором я носилась по всем улицам и достопримечательностям, я задумалась о том, чтобы выйти замуж за ирландца и остаться тут навсегда. На третий день моего пребывания началось самое главное празднование для ирландцев – День Святого Патрика.

Полные улицы веселых, счастливых лиц, сумасшедшие костюмы, повсюду зеленый цвет. Я чувствовала себя так, словно рождалась заново. Звуки волынки, оркестры…Хотелось пуститься в пляс и забыть обо всем.

Собственно говоря, так себя чувствовали все вокруг. Это читалось в их глазах, отражалось в их движениях, жестах. Глядя на это, просто невозможно сохранить какие-то печальные мысли. В таком общем настрое вообще не могло оставаться никаких своих мыслей, только стадное чувство радости и свободы от забот.

И эта празднично-пестрая толпа уносила меня все дальше от проблем, депрессий, а в реальности –от центральных улиц. Так я оказалась в каком-то старом районе, где была древняя полуразрушенная сцена, на которой развивалось действо. Там шел спектакль. Спектакль с большой буквы. Не было абсолютно никаких декораций, только люди, только лица и эта разрушенная сцена. Но актеры были настолько хороши, настолько проникновенны, что никого не волновал антураж. Разношерстно, пестро и бедно одетая толпа трепетно внимала каждому слову, доносящемуся со сцены. По рядам зевак и ценителей прохаживался маленький юркий человечек в шляпе и собирал «дань». И люди охотно подавали, не расходились.

Я была крайне заинтригована, особенно когда узнала, что к спектаклю мог присоединиться любой желающий. Так говорил тот самый малютка-человечек в шляпе. На самом деле, желающих не было. Никто не хотел разрушать волшебство.

Разыгрывалась очень красивая ирландская легенда. И я, падкая на сказки, конечно, не могла не проникнуться. Особенно хорош был главный герой. Почему-то он напоминал мне загадочного Ван Хельсинга. Та же шляпа, плащ, старые сапоги. Но не это главное. Главное, что-то было в его взгляде пронзительное, как будто он, как и герой, с которым я его невольно сравнила, не помнил своего прошлого, ничего не ждал от будущего и делал в жизни много такого, чего бы я знать не желала, как любой здравомыслящий человек.

Так и стояла стоеросовая Алиска, беспардонно разглядывая неизвестного актера, которому видимо надоело ощущать на себе пристальное внимание, прожигающее затылок, хотя может и нет, он ведь привык. Скорее всего, это то, что зовется судьбой, иначе я не могу объяснить тот факт, что он резко обернулся и целую минуту просто смотрел мне в глаза. За эту минуту передо мной пронеслась вся моя жизнь. Меня сковал страх, и пробрала какая-то нервная дрожь. Было чувство, что заледенело все внутри от этого обжигающего льдом взгляда. Как только «Хельсинг» отвернулся, это пугающее чувство ушло. А окончательно мне стало легче, и я весело рассмеялась, когда через пару минут после окончания спектакля, услышала, какое имя у этого мужчины– Джонни Джек. Почему-то эта смесь имен известных актеров в качестве имени позабавила меня, показалась пошлостью и стряхнула наваждение.

Вокруг рукоплескали, и я в том числе. Приносили цветы, взрывали конфетти, кричали браво. Актеры начали спускаться, но ступить на землю им не дали, их просто носили на руках буквально. Всех, кроме одного. Когда Джонни Джек спустился, вокруг него оказался пустой проход, как будто у него были невидимые секьюрити, которые образовали для него коридор. Это было очень странно. Джек не стал никого ждать, резко прошел мимо, очаровав меня магнетизмом, исходящим от него, и скрылся за поворотом. Только через минуту я обратила внимание, что держу в руках темно-красную, почти черную розу, а в другой руке у меня зажата какая-то бумажка, которая при ближайшем рассмотрении оказалась визиткой Джека. Я стояла и млела от того, что он обратил на меня внимание и оставил лазейку, чтобы его найти. Поймав себя на мысли, что я готова уложить его в постель прямо сейчас, я разозлилась: «И почему я покупаюсь на всякую банальщину?». Внезапно, я обратила внимание, что и вокруг меня почти нет людей, на меня косо смотрели и сторонились, хотя буквально десять минут назад, меня подпирали со всех сторон, грозясь раздавить мне ребра. Я решила потом подумать над странностями поведения местных особей и еще раз взглянула на визитку с затаенной мыслью: «А не позвонить ли?». Хотя на самом деле, мысль на подсознании была немного другая: «А когда ему позвонить?». Наверное, я бы позвонила тут же и стала бы одной миллионной в его постели и никакой в его мыслях, но на визитке не оказалось номера. Только имя и подпись.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «