Исход

Последнее что передала камера, перед переходом, было изображение стремительно приближающегося к порталу «пузыря». Краткий период безмыслия и пустоты, и вот он вместе с зажатым в охапку разведчиком вываливается из портала.

Рядом с ним пульсировало очередное зеркало, приглашая заглянуть в очередной мир. Красная полоска, показывающая опасность данного мира для него, была узкой. Тоже… условно безопасный мир, как и предыдущий. Хотя мир, в котором он только что побывал, не показался ему безопасным.

«Пузырь», который его атаковал, отнюдь не выглядел белым и пушистым. По каким критериям хозяева портала присваивали индекс опасности, этим мирам ему было непонятно.

— А может быть, они были не так опасны миллионы лет назад и эта узкая красная полоска, обозначающая небольшую опасность, уже не отражает реального положения вещей — подумал он.

Землянин несколько секунд раздумывал потом, гулко топая по плитам пещеры, прошёл к зеркалу портала и вошёл в него.

Даже не посмотрев окружающую обстановку за пределом портала, он сперва кинул в мембрану перехода разведчик, после чего осторожно проткнул плёнку пальцем.

— Ну здравствуй — очередной мир! И что здесь у тебя?

Все за пределами портала тонуло, в каком-то жемчужном киселе. Он был везде на поверхности и в воздухе. Никитин сперва даже подумал, что там зима, и он наблюдает снег, но анализатор скафандра, а потом и разведчик сообщили ему, что это сложно органическая субстанция.

Несколько минут спустя пришло подтверждение от разведчика, что эта органика безопасна для его скафандра. Правда, потом выяснилось, что это несколько не так.

Землянин осторожно просунул голову в прозрачном пузыре-шлеме сквозь мембрану. Всё вокруг тонуло в белесой мути, которая казалось, была везде и на поверхности, и в воздухе. Белесая муть закрывала всё вокруг, только в одном месте было чуть светлее, разведчик подтвердил, что там находится местное светило. Никитин, немного помедлив, дал ему команду на взлёт.

Несколько секунд спустя он вылетел из этого тумана, и пошла первичная информация о новом мире. Пелена органики плотно висела на сотню метров над сушей. А вот суши вокруг как показывала аппаратура, не было, за пределами портала была просто пена, в которой парил небольшой материальный островок портала.

При мысли о том, что внизу его ждёт многокилометровая бездна, землянину стало немного дурно, как тогда, когда он открыл портал в водный мир, на большой глубине. На мгновение у него немного закружилась голова, он покачнулся, и умный скафандр, молниеносно оценив его состояние, ввёл ему стимулятор.

Несколько мгновений спустя сознание очистилось. Одновременно с этим вокруг него видимое пространство стало вдруг быстро расширяться. Разведчик тем временем вышел за пределы коллоидного тумана и начал быстро набирать высоту, готовясь как это обычно, делалось при обследовании каждого нового мира выходить на низкую орбиту и совершать полный облёт планеты.

Ничего нового он пока сообщить не мог. Странный органический туман очень сильно искажал показания его датчиков и активных, и пассивных. Только после активации нейтринных сканеров выяснилось, что до скальных пород, находящихся под ним почти два километра. Причём ближе к поверхности планеты этот странный коллоидный раствор резко густел.

Тем временем вокруг зоны портала туман, как будто его разгонял невидимый ветерок, всё более и более отступал. Но отступал он очень странно! Несколькими метрами ниже портала была всё та же белесая муть, а вот вся верхняя видимая полусфера над порталом стала почти прозрачной.

А потом снизу неторопливо стали подниматься белые и трогательно пушистые шарики, которые начали постепенно заполнять всё видимое пространство. Землянин попробовал посмотреть на всё это «третьим глазом».

По мозгам резко ударило, всё вокруг оказалось густо насыщенно потоками света. За «шарами» тянулись пучки разноцветных жгутов. Скафандр, чутко улавливающий его состояние, подтвердил, что вокруг них стало концентрироваться очень много разных источников всевозможного излучения.

— Кстати, а каков энергетический статус этой планеты? — вдруг спохватился он.

Цифры, возникшие перед ним, заставили его ужаснуться. Энергетический индекс этого мира превосходил индекс мира Сольто! Он чуть-чуть не дотягивал до значений того странного кристаллического мира, где его так крепко приложило в тот раз.

Но как не странно в этом мире он чувствовал себя даже очень комфортно. Не было такого как тогда жесткого воздействия, на его организм как тогда в том странном мире хрустальной пещеры, да и сознание не плыло. Странно, хотя он прислушался к себе, и… Так и есть, его таинственный энергосимбионт вышел из своей спячки и сейчас помогал ему сдерживать давление этого мира. Причём это создание судя по всем явно переговаривалось со здешним разумом.

Тем временем пушистые шары до этого хаотично передвигавшиеся вокруг него стали вдруг строить сложнее геометрические фигуры, а в метрах десяти от него несколько десятков шаров вдруг слились друг с другом в один плотный шар.

Несколько мгновений ничего не происходило, потом поверхность шара вдруг пошла разноцветными волнами и когда они опали, на него глядело его же лицо в прозрачной сфере скафандра.

В то же мгновение скафандр предупредил об установлении ментального контакта. Судя по тому, что для контакта была выбрана слабая мощность ментального сигнала, этот инопланетный разум каким-то образом сразу же понял и установил комфортную для него мощность сигнала.

— Солярис! Разумный океан! — наконец до него дошло, кем мог оказаться этот разум.

Шар-контактёр подплыл к нему поближе. Лицо, скопированное с него, забавно гримасничало, потом оно немного поплыло. Глаза скачком вдруг стали в несколько раз больше, чем у нормального человека, заняв сразу половину лица, как, у героев низкопробного аниме.

Потом огромный зрачок начал бегать туда-сюда под конец он замер и стал растворяться, после чего глаза вдруг стали выпуклыми и фасеточными как у насекомых. Потом глаза вновь вернулись к своим обычным размерам, после чего стал трансформироваться нос.

Он медленно вытягиваться, в конце концов, став похожим на маленький хобот, который принялся забавно болтаться туда-сюда. После носа пришла очередь метаморфозе рта. Рот стал открываться, но внутри него ничего не было.

Никитин, решив поозорничать и широко открыв свой рот, продемонстрировав его внутреннее строение. Его отражение тут же обогатилось новыми подробностями в виде зубов и языка.

— И что мне делать дальше? — подумал Сергей. — На полноценного контактёра я как-то не тяну, хотя должна же быть программа для таких вот неожиданных встреч с иным разумом.

Как оказалось, такого рода программа была у разведчика. Минут через пятнадцать он пробил слой «пены» над зоной контакта и пристроился рядом с порталом. Из полученной информации землянин уже знал, что вся эта планета — один сплошной биологический организм. Вариант «Солярис» подтвердился.

Правда в отличие от придуманного Лемом мира, здесь имелся пенный вариант, причём ближайший участок твердой поверхности был под стометровым слоем этой «пены». А самые глубокие впадины, заполненные этой вездесущей субстанцией, уходили вглубь планеты на несколько километров.

В этих глубоких впадинах, судя по результату сканирования, было несколько другое вещество с гораздо более высокой плотностью. Разведчик, впервые на памяти Никитина, отправил ему запрос, чтобы разрешить ему опустится до этого слоя, но тот после размышления запретил ему опускаться и брать пробы.

Разведчику пришлось ограничиться образцами «пены», его экспресс-лаборатория сейчас делала анализы этого вещества.

При облёте планеты разведчик обнаружил несколько десятков зон, в которых наблюдалось очень мощные процессы схожие с термоядерными реакциями. Но и это были не все новости — от этих зон во все стороны тянулись нити энерговодов, причём там, судя по всему, была высокотемпературная плазма, причём в силовой упаковке.