Страница 2 из 8
– Спасибо, спасибо, Маша, – Женя почувствовал как наполняется ее радостью, – Я вам очень признателен. И все же – запишите мой номер. Вдруг Игорь позвонит раньше…
Всю неделю он прождал безрезультатно. Наконец, наступила суббота. Как обычно по выходным дням, просыпание оказалось ранним. И даже очень. В половине шестого он открыл глаза с таким ощущением, будто только что их закрыл.
В промежуток между полупрозрачными шторами пробивался яркий свет. Вчера пришлось задернуть их – луна светила в лицо. Из приоткрытой форточки в комнату вместе с запахами вливались голоса пернатых, наперебой поющих хвалебные песни новому дню.
Немного полежав расслабленно, наслаждаясь пониманием свободы от обязанностей, Женя вдруг поймал себя на глупой мысли, что выходной начинается с субботы. «К чему бы это? – удивился, и почти сразу вспомнил, – Сегодня же после обеда звонить Игорю – в Речицу».
С этого момента и до обеда время до безобразия растянулось. Оно казалось каким-то густым и малоподвижным, как воздух, напитанный влагой от распаренной солнцем земли. Ночью прошел дождь, и теперь жаркие лучи последнего майского дня, подхватывая из почвы молекулы воды, уплотняли ими пространство, отчего появлялось ощущение тяжести. «В мае маются, – прозвучал в сознании чей-то забытый голос. Но вспомнить его не получилось: взгляд зацепился за часы на руке. Стрелки изобразили на белом циферблате узкую, очень острую букву «V». «Час уже почти, – подумал Женя, – Пора».
После нескольких гудков раздалось знакомое «але». Мгновенно заполнив собой сердце, оно заставило его быстрей сокращаться.
– Добрый день, Маша. Это Евгений… Емельянов. Я вам звонил в начале недели…
– Да-да, я помню, – почему-то обрадовалась она, – Игорек уже приехал. Я ему о вас буквально только что говорила. Он сейчас в ванной. Моется.
Радость передалась и Жене.
– Спасибо, Маша, что не забыли.
– Да за что? – весело возмутилась она, – Не за что меня благодарить.
– Есть, есть за что, Маша, не спорьте, – он вдруг почувствовал нежность к ней, – Вы так по доброму отнеслись ко мне… – но тут же опомнился, – А через сколько я могу перезвонить? Когда он там управиться?
– Секундочку… – в трубке стало совсем тихо: видимо, ее прикрыли ладошкой, – Але? Женя?
– Да, я слушаю, – сердце как-то неожиданно отреагировало на собственное имя.
– Игорек, как освободится, сам вам перезвонит.
– Хорошо, Маша. Спасибо вам огромное.
– Да не за что. До свидания.
– До свидания, Маша.
От разговора, от этого голоса, грудь заполнила беспокойная теплота. Как и в прошлый раз. «Что… – отозвалось в сознании, – Что в ее голосе такого необыкновенного?»
3.
И еще час пришлось сидеть привязанным к телефону. В какой-то момент появилось желание перезвонить самому – услышать бунтовавший кровь голос. Остановило лишь осознание бестактности такого поступка. Где-то в глубине души образовалась дилемма, где чувства и разум отчаянно спорили между собой, и где разум пока побеждал – Жене не хотелось казаться назойливым. А потому, наверное, чувство сожаления, что может никогда больше не услышать этот голос, настаивало на звонке. Скорей всего, если бы пришлось еще ждать, он бы, наверное, решился – бестактность уже не виделась такой непреодолимой, как вначале. Но так долго ожидаемая, но такая неожиданная трель звонка развела по своим местам конфликтующие стороны. Женя даже вздрогнул, настолько ушел в себя, борясь с желанием пообщаться с девушкой.
– Слушаю?
– Але? Женя? Привет…
– Привет, Игорек. Рад тебя слышать. Как жизнь? От Шалапуты слышал, ты в «Охрану природы» подался? С браконьерами сражаешься?
– Да, старик, сражаемся потихоньку. А как там Гришка?
– Да нам и поговорить-то толком не удалось. Буквально пару слов и он сбежал. Ты же знаешь…
– Еще бы. Он ко мне приезжал как раз, как я работу поменял. Я же через отца в экспедицию его устраивал…
– Куда? – от неожиданности переспросил Женя, словно не расслышал сказанного.
– В экспедицию. Куда отец мой летает… Але, Жень, ты куда пропал?
– Я? Нет, никуда.
– Ну, а ты как? Что тебя заставило вспомнить обо мне? Мы с тобой уже… не один год как не виделись?
– Игорек… не знаю, как и сказать тебе… – до Жени вдруг дошло, что он разговаривает с совершенно чужим человеком, живущим своей собственной жизнью. Разве они были друзьями? Так. Хорошими знакомыми, прекрасно понимающими друг друга с полуслова. Что их связывает? Общая в прошлом компашка с биофака, куда он попал благодаря Гришке Зарайскому. А Гришка и поучился-то на факультете пару лет. «И что Сосновскому до меня? Почему он должен вникать в мои трудности?»
– Что-то случилось? Помощь нужна? – как-то участливо спросил Игорь, – Жека, мы же не чужие? Говори как есть. Смогу – помогу.
Стало не то чтобы стыдно, но как-то не по себе, что так подумал о человеке. Что тот ни сном, ни духом, а его вот так вот. «Шалопуту же пристроил. Может, и мне повезет?»
– Игорек, извини… – Женя запнулся, – Короче! Не буду тянуть кота за хвост: я хочу устроиться в эту летающую экспедицию. Ты когда-то говорил…
– Господи, и всего-то? Я уж думал и вправду что-то случилось. Ну, ты даешь, Жека, – возмутился он и замолчал.
– Але?
– Подожди, Жень. Дай секунду подумать.
– Да. Конечно, Игорек…
– А ты знаешь? Давай я тут покумекаю… и перезвоню тебе. Минут… через десять… ну, пятнадцать, от силы. Добро?
– Как скажешь, – Женя снова вдруг потерял уверенность в том, что помочь ему готовы.
– Не дрейфь. Что-нибудь придумаем, – Игорь будто почувствовал его настроение, и снова стало неудобно перед ним.
Сосновский перезвонил, как и обещал.
– Знаешь что? – сказал он сразу же, как только Женя поднял трубку, – Ты завтра выходной?
– Да. Завтра же воскресенье.
– Ну, так вот тебе мой ответ. Завтра с утра… садишься в автобус… и ко мне. Сорок километров – с остановками час езды. Позвонишь с вокзала – во сколько рейс, и я тебя здесь встречу… Познакомлю с отцом. Он как раз сейчас дома – в отгулах. А то заочно – сам знаешь…
– С отцом?
– Ну, да. С отцом. Он в экспедиции не последний человек.
– Ты же говорил – дядя…
– А-а… – Игорь усмехнулся, – Да это так – для компании. Тогда я расценивал подобное, как хвастовство со своей стороны. По крайней мере, тогда так считал. Вот и говорил о дяде. А потом мы с тобой на эту тему больше не говорили – ты потому и остался в неведении.
– Хорошо, Игорек, – Женя обрадовался, – Я готов, – Вдруг до него дошло, что кроме всего прочего в Речице его ждет встреча с Машей. И эта мысль, словно огромная волна, накрыла его с головой. Выхватила из потока времени. Растревоженное сердце на мгновение захлебнулось. Потом снова стало пульсировать. Но уже быстрее обычного. Оно настойчиво, волнуя кровоток, посылало через него в мозг сигналы, что Маша «именно та… та, которая…»
– Ну, вот и ладненько, – заключил Игорь, – Тогда до завтра… Да! – вспомнил он, – Не вздумай ничего притащить с собой – ты не знаешь моих родителей.
4.
На следующий день ближе к одиннадцати Женя в сопровождении Игоря вошел в квартиру Сосновских.
– Маруся? Ты где? – войдя в прихожую, позвал Сосновский, – У нас гости…
В проеме показалась миниатюрная светловолосая девушка лет восемнадцати. В шортиках, розовом свободного кроя топике на шлейках и носочках того же цвета. И у Жени в груди все сжалось. Так захотелось обнять ее. Словно после долгой разлуки. Появилось ощущение, что вот такой он ее и представлял. Потом вдруг осенило: он знает ее откуда-то, или знал. «На морском песочке Я Марусю встретил В розовых чулочках, Талия в корсете», – ритмично – в такт сердцу зазвучало в сознании.
– Здравствуйте, – совершенно просто сказала Маша, посмотрев на него, и добавила, обращаясь к брату укоризненно, – Я же тебя просила…