Страница 2 из 4
– Почему, если что, непременно ооновцы? Может это союзники2? Я – пас! – Михалыч аккуратно складывает карты и кладет их на стол.
– Союзники все распоряжения получают из штаба. А эти – сами по себе. Что хочу, то и ворочу, – возражает Валентин Ильич. – Я тоже пас.
– Тогда распасовка! Буду вас учить уму-разуму, – открываю первую карту прикупа. – Думаете, они пулемета испугаются?! Чихали они на него!
– Отчасти, уважаемый Лев Николаевич. Если придется выбирать: лезть под пули или безнаказанно хулиганить – уверяю вас, пулеметик сыграет роль серьезного аргумента, – не соглашается Валентин Ильич.
– Ну, у нас никто и стрелять-то по-человечески не умеет, – сомневаюсь я.
Михалыч и Ильич уже взяли по две взятки.
– Я прекрасно стреляю из пулемета! – неожиданно заявляет Михалыч. – Как-никак два года в военном училище отбарабанил!
Все скептически смотрят на его очки с толстыми стеклами. Но оспаривать не решаются.
Вдруг с улицы доносится истошный женский крик:
– Помоги-те-е-е!
Михалыч быстро подбегает к двери и прикладывает к ней ухо. Душераздирающий крик повторяется, но на более высокой ноте.
– Подсадная, – спокойно констатирует Серега, раздавая карты.
– А если и нет, какого черта бродить в такое время? – осуждающе произносит Валентин Ильич
– Может, в аптеку срочно понадобилось или еще какая нужда? Тогда как? – пытаюсь сбить Ильича с оборонной доктрины. – Вдруг не подсадная? Ты что, по голосу определил? – обращаюсь к Сереге. – Кричит очень натурально! Может, проверим?
Автоматически поигрываю ножом. Лезвие то выскочит, то спрячется. Ножичек фирменный, трофейный! Их выдавали немецким десантникам. Внутри длинного лезвия перекатывается ртуть. Как ни бросишь – втыкается острием. Приятная такая штучка!
– Хватит! Один раз уже проверяли, – Серега трогает рукой шею. – С меня достаточно! Сходи, если сомневаешься, – предлагает он мне.
Ему в тот раз досталось. Недели три тому назад дело было. Ко мне еще тогда мизер пожаловал. И я специально блефовал и тянул время. Будто сомневаюсь: играть или нет… Такой же душераздирающий был крик. Серега тогда, ничего не сказав, подпрыгнул и бросился на улицу. Подозреваю, что он перед игрой уже хорошо принял. Потому что мы успели выпить только полбутылки коньяку. Я был поглощен мизером, и вообще так не годится. Не посоветовался, бросился и все! Я не торопясь пошел следом. Валентин Ильич и Михалыч в таких делах участия не принимают. По возрасту, из принципа или по трусости. Не знаю, наверное, все вместе взятое… Я вышел, а Серега уже лежит, и два каких-то оболтуса в защитной пятнистой форме, но без погон, обшаривают у него карманы. Светила луна, и видно было все неплохо. Девка, которая, видимо, так натурально орала, в сторонке стоит и смотрит. Я, хоть и струхнул прилично, подскочил к этой милой компании и ткнул одного из дезертиров ножом в задницу. Он заорал так, что я чуть не оглох, и бросился бежать. Второй, увидев нож, тоже припустил. А девку эту, поганку, еще до того как ветром сдуло. Я схватил Серегу, ему прилично двинули арматурой по шее, и потащил в подъезд. Он, хоть роста и небольшого, но весит килограммов под сто. Не меньше. Настоящий бугай! Верит в свою несокрушимую мощь, вот и нарвался. Правда, теперь дует на воду. Урок пошел впрок. Даже чересчур!.. Стал звать остальных, одному было не дотащить. Не идут. Да еще дверь заперли на всякий случай. Верные товарищи, ничего не скажешь! Объяснил через дверь, что опасности никакой. Только тогда, наконец, впустили. Втроем с трудом дотащили Серегу до квартиры. Правда, он быстро пришел в себя. И от дальнейшей помощи отказался. В квартиру зашел уже сам.
– Содержать такое тело в наше время довольно хлопотно, – философски заметил тогда Валентин Ильич.
Вообще-то любое тело в наше время содержать хлопотно. Но такое действительно, вдвойне…
Поэтому, если кто на дворе кричит, Серега уже не верит. По гороскопу у меня на сегодня все очень благоприятно. Поэтому говорю:
– Ладно. Рискну! Подстрахуйте только около двери.
– Я постою! – неожиданно предлагает Михалыч.
Подхожу к выходу. Стараясь не шуметь, открываю оба засова. Чуть приоткрываю дверь и всматриваюсь в темень двора. Ни черта невидно! "Глаза еще не привыкли к темноте…" – осторожно выскальзываю наружу. Шаг вбок. Снова, уже где-то совсем рядом, раздается приглушенный стон. Мимо меня проскакивает человек. За ним – второй. Они начинают бороться. Буквально у моих ног. Из темноты слышится матерная ругань. Доносится приближающийся топот. Видимо, компания, не маленькая. Больше ждать нельзя. Отступаю назад. Кричу:
– Михалыч! Это я!
Дверь отворяется. Свет падает на дерущихся. Внизу – женщина. Сверху – здоровяк. Отпихиваю его с силой ногой. Хватаю бабу за руку и втаскиваю внутрь. Михалыч мгновенно и очень ловко закрывает все запоры. Снаружи стучат, ругань, угрозы:
– А ну, вашу мать туда-растуда! Отдайте девку! Иначе – разнесем на куски вашу хавиру! Туда-растуда!
Девица вырывает у меня руку и отбегает к дальней стене. Серега подходит к двери. Обкладывает находящихся снаружи матом и советует им угомониться:
– А не то перестреляю всех… – задумывается. – Как собак!
Сажусь за стол. Ильич как раз раздал карты. Поднимаю свои фишки, руки немного дрожат.
– Разок скажу, – начинаю торговлю.
Девчонка очень хороша. Хотя вид у нее, прямо скажем! Вся перемазалась, рукав куртки оторван.
Серега сидит на прикупе. Встает и отходит к девице. Мы с Михалычем вистуем, пытаемся поймать Валентина Ильича. Серега о чем-то разговаривает с девицей. Это меня отвлекает, и я, вместо того чтобы прорезать масть, хожу с короля. Это вызывает недовольство Михалыча. Девчонка по-прежнему безучастно стоит, прислонившись к стене. Серега подходит к столу, наливает в стакан вина и относит ей. Я, к удовольствию Ильича, получаю сорок в гору. Быстро тасую карты, раздаю и зову Серегу. Тот нехотя возвращается.
– Черт! Катька с ребятами дома, – с досадой говорит он. – Может, к Аньке пригласить? Классная девчонка!
– Может, ты спятил? – отвечаю я. – И как только Катя выносит твои художества?
– Я их всех содержу! – хохочет Серега. – Неужели этого мало?
– Ты же не хотел рисковать, – заявляю ему свои права. Лучше сразу поставить все точки над "i".
Михалыч с Ильичем расписывают пулю. Я, кажется, в нуле. Подхожу к девице. Она уютно прикорнула у батареи. Спрашиваю:
– Тебя как зовут?
– Эн…
– Выпустить на улицу?
– Нет…
– Можешь пойти ко мне. Приведешь себя в порядок, умоешься.
Возвращаюсь к игрокам. Оказывается, даже выиграл пять вистов. Складываю кресло. Медленно иду к себе. Эн плетется сзади. Щелкаю замками. Входим.
– Располагайся… – приглашаю ее в комнату. Сам иду в ванную. Чудо – есть теплая вода!
Кричу:
– Тебе повезло! Иди быстро сюда! Можешь принять душ!
Девица молча появляется. Подозреваю, что это та самая "подсадная", которая тогда выманила Серегу… А может быть, и нет. Выхожу из ванной. Она прикрывает дверь, но не запирается. Не исключено, что они хотели пробраться в дом и для этого устроили инсценировку с дракой. Хотя, если это те же самые, зачем надо было тогда глушить Серегу?.. Слышен шум льющейся воды. Хочется спать. Около шести часов утра. Сажусь на диван и начинаю дремать. Кажется, Серега – физик. Пару раз его проверял. На крючки не клюет. Зачем-то изображает из себя простолюдина. Может быть, он связан со спецслужбами? Решил пока отсидеться?..
Появляется Эн. В моем халате. Хотя я ей его не предлагал. Она оказывается еще лучше.
– Эн – это буква или имя на английский манер?
– Дай сигарету, – просит она. – И выпить, если есть… У Брейгеля – зима, каток, крошечные фигурки… Кто они нам? Эн, Ка, Тэ… Не будешь же выяснять.
– С удовольствием бы выяснил, – не соглашаюсь я.
"Так… Значит, они уже обживают и этот культурный пласт. Грабят, убивают и при этом еще философствуют… Ничего не скажешь!"
2
Союзники – формирования, выступающие за Союз в границах 90-го года.