Страница 3 из 4
– Ну! – опять потребовала у неё ответа Верочка.
– Верунь! Это же самец, – попыталась отвертеться Ира.
– Ну и что же? – не отставала от неё та. – Будешь заботиться о самце. Плохо что ли?
Ира хотела спросить у продавца, «бета» или «альфа» этот самец, поскольку ей, барышне, это не всё равно, но посмотрела на Верочку и решила, что сейчас лучше будет промолчать и просто согласно кивнуть. А та спросила у продавца, где находится касса, и ушла, приказав Ире:
– Стой здесь. Жди меня.
– Звезда в шоке! – выдала Ира напоследок, но осталась возле аквариума.
****
Андрей влетел в магазин и сразу рванул к тому аквариуму, где он покупал Айриз Лику. Возле аквариума стояла женщина его мечты.
Да, именно так – женщина его мечты, высокая, фигуристая, с копной тёмных волос, рассыпанных по воротнику из какого-то меха. Она с грустью смотрела на рыбку, величественно плывущую вдоль стекла, и неясно улыбалась своим мыслям. И Андрей неожиданно для себя заговорил с незнакомкой.
– Какая красивая рыбка, – сказал он первое, что пришло ему в голову.
– Это самец, – ответила незнакомка и подняла на него глаза.
Глаза её – как два тёмных озера, глубоких, волнующих, притягивали к себе. Голос обволакивал – спокойный, чарующий.
– А это самец «бета» или «альфа»? – Андрей поспешил сострить: он понимал, что, возможно, говорит страшные банальности, но остановиться не смел.
Незнакомка улыбнулась и посмотрела на него с заинтересованностью. Улыбка у неё была чудесная – добрая, домашняя. Андрею захотелось, чтобы эта улыбка никогда не сходила с её лица, и чтобы он всегда-всегда, до самой смерти, видел эту улыбку.
– Не знаю «бета» это или «альфа». Я почему-то не спросила, – ответила незнакомка и добавила: – Я хочу купить эту рыбку.
Тут к ним подошла очень эффектная блондинка и сказала, обращаясь к незнакомке:
– Всё, подруга. Я всё сделала. Благодарить меня будешь за такого самца!
Потом блондинка глянула в сторону Андрея и, словно ожидая от него ответа, членораздельно произнесла:
– Только аквариум я не купила. Но рыбка может пока пожить в банке.
– Зачем же в банке? – поспешил сказать Андрей, он повернулся к незнакомке и заговорил уже с нею, волнуясь, что ему откажут: – У меня дома есть аквариум! Совершенно новый. И он мне совсем не нужен! Мы можем сейчас за ним съездить. А потом я вас с аквариумом отвезу домой! Я – на машине.
«Женщина мечты» смотрела на него с нерешительностью.
– В банке рыбке будет страшно неудобно! – вскричал Андрей и для верности, волнуясь, даже руки к груди прижал.
– Конечно неудобно. Смотри, Ир, хвост-то у неё какой, – поддержала Андрея блондинка.
Тут все посмотрели на рыбку, которая металась по аквариуму, уворачиваясь от сачка продавца. Наконец, она была поймана, посажена в банку, и продавец застыл с банкой в руках, не зная, кому её передать.
Андрей выхватил у него банку со словами:
– Поехали за аквариумом!
– Ну, если рыбке в банке будет неудобно, – уже соглашаясь, повторила «женщина его мечты».
Но Андрей уже решительно двинулся к выходу, свободной рукой увлекая её за собой. Только распахнув входную дверь, он оглянулся на подругу-блондинку, идущую за ними следом – та стояла в зале, махала им рукой и с удовлетворением улыбалась.
****
Договорившись с Собольковой о поездке в зоомагазин, Верочка прошла в прихожую и повесила свою сумочку на поворотную ручку входной двери, как делала всегда, если хотела уединиться.
Когда муж входил, сумочка падала с глухим стуком, предупреждая о его приходе. Первое время Сергей от неожиданности пребольно бился о дверь коленкой, но ничего Верочке не говорил об этом, стойко превозмогая боль. Теперь он приноровился и стал открывать дверь осторожно, только сумочка всё равно падала.
Верочка мельком улыбнулась воспоминанию и вернулась на кухню. До разговора с Собольковой она готовила ужин и уже поставила почти готовое блюдо в духовку. В блюдо осталось добавить чеснок и полить сверху сметаной, но теперь она это сделать не успевает… Ладно, пусть чеснок порубится сам, и сметана польётся сама! Ничего в этом сложного нет!
Верочка опять включила телефон и бросила коротко:
– Окей, Петровна!
И тотчас же чехол на её телефоне засверкал брильянтовой россыпью… Когда Сергей впервые увидел у неё этот чехол, то улыбнулся снисходительно:
– А, стразики!
– Да. Зато это очень по-женски, – отшутилась она.
Нельзя же было сказать ему, что чехол достался ей от Петровны, и что его украшают не стразы, а настоящие якутские брильянты огранки «Пылающий лёд». И сейчас эти брильянты сияли всё сильнее и ярче, сообщая о том, что можно начинать работать. И она начала.
Свет померк во всей квартире. Комната освещалась сейчас только уличным фонарём, стоящим под окном, и звёздной россыпью брильянтов, а Верочка стала медленно кружиться по комнате вокруг своей оси, держа перед собой на вытянутых руках телефон. Она кружилась всё быстрее и быстрее, потом разжала пальцы и распростёрла руки в стороны, но телефон продолжал кружиться уже сам по себе, поднимаясь при этом всё выше и увлекая Верочку за собой.
Потом у неё кольнуло в зажившем колене, как было всегда в такие моменты, и она привычно подумала, что надо бы проверить свой мениск, как он там зажил, надо бы сходить и сделать МРТ, или это колет не мениск, а золочёная стрела из клубочка Петровны, но в ту же секунду у неё в сузившемся до линии горизонта сознании замелькали люди, и звери, и птицы, и ещё люди и рыбы, и она забыла о колене, забыла обо всём, что с нею самой связано.
Она уже оказалась почти под самым сводом потолка, который посинел и насытился прозрачностью, и огляделась. Безмерная бездна космоса распахнулась перед ней. Сейчас ей надо было замедлись вращение, но сияние брильянтов на чехле Петровны ещё не достигло своего накала. Верочке оставалось только ждать, а пока она рассматривала то, что оказалось перед её взором.
В пятом Доме эклиптики особенной, малахитовой яркостью выделялась планета Венера – богиня всех богинь. Она пылала пульсирующим светом и обещала Ире Собольковой много счастья, много любви и много детей, но Юпитер в седьмом Доме грозил обрушить на неё неприятности, грозил вредным воздействием от родных и близких и возможной катастрофой – аметистовый свет его тянулся зловеще, подобно свету от перстня на указующем пальце епископа. Верочка повернула голову, стараясь отыскать планету Плутон, и тут пылающие брильянты Петровны рассыпались, наконец, по всей Вселенной звёздной россыпью и заискрились на своих местах, привычных от сотворения Мира.
Верочка сосредоточилась, собрав всю свою волю в кулак.
Итак, котята отметаются. Она взмахнула рукой, и тотчас же абиссинские и донской сфинкс, корниш-рекс, сиамские голубые и персидские короткошёрстные симпатяги, которые смотрели на неё умильно, как это умеют делать исключительно только котята, унеслись прочь незримым порывом эфира.
А вот и птицы: канарейки, голуби и попугаи. Канарейку она сразу исключила: Соболькова не хочет, чтобы та пела по утрам. Хотя сама Верочка не имела ничего против оперного певца. Как это интересно – жить дома в окружении музыки!.. Ну, да ладно, не надо кенара… Верочка отвернулась, успев всё же ухватить боковым зрением насмешливый прищур коричневатых с крапинкой глаз и залихватское движение смуглой руки, подкручивающей ус.
К ней уже летели голуби, и было что-то величественное в их бесшумном полёте, в этом замедленном движении сильных крыльев, но голуби слишком прожорливы и нечистоплотны. Такому мужику придётся вечно готовить, за такого Соболькова её точно не поблагодарит, потому что не любит стоять у плиты. Жаль, что сейчас не принято держать в городской квартире орла, ястреба или сокола – вот это настоящая мужская птица, птица-боец, птица-добытчик.
Теперь попугаи, которые так нравятся всем за их красивую разноцветную окраску и умение подражать человеческой речи. В Европу говорящих попугаев завезли из Индии войска Александра Македонского, их очень любили в Древнем Риме, только Соболькова вряд ли оценит рядом с собой говоруна. Ведь болтливость – не мужская черта, болтливость даже в женщинах утомляет. Мужик должен изъясняться лозунгами – мало, лаконично, кратко и в меру, и как бы не был он хорош собой, но, когда болтает без умолку, то впору бежать. Хотя в гостях, в незнакомой компании, такой краснобай будет весьма кстати…